Рождество для Инглиш (ЛП) - Харгров Э.М.

 Э.М. Харгров

 Рождество для Инглиш

Серия: Ради любви (короткий рассказ)

Переводчик: Евгения Гладыщева

Редактор: Королева Виктория

Русификация обложки: Александра Волкова

Специально для группы: Книжный червь/Переводы книг/Каллихен

Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации, ссылки на группу и переводчиков запрещено.

ОДИН

Шеридан

Я перевернулась и наткнулась на мечтательный взгляд сине-зеленых глаз, блуждавших по моему телу. Одеяло за ночь соскользнуло, и чей-то жадный взгляд разгорелся.

— Доброе утро, миссис Бриджес.

— Еще какое, мистер Бриджес.

Он опустил рот на мой затвердевший сосок. После четырех лет я все так же безумно любила его, как в первый год. И он все такой же восхитительно сексуальный. Его волосы сейчас немного короче, но все такие же русые и растрепанные — как мне нравится. Колючие щеки задели чувствительную кожу, посылая пламя по венам.

— М-м-м, ты собираешься дразнить меня все утро или все-таки что-то предпримешь?

— Терпение.

— У меня его нет, — простонала я.

Он опустился ниже, ведя по коже языком. От ласки побежали мурашки, и я была более чем готова к первому оргазму. С ним всегда случалось больше одного. Когда его руки добрались до моего живота, теперь напоминавшего арбуз, Бек на мгновение положил туда голову, а затем что-то пробормотал. Это был его утренний ритуал. Хоть и такая мелочь, но каждый раз я дрожала от радости.

Вскоре он оказался именно там, где мне хотелось. Широко развел мне ноги. Его горячее дыхание овевало чувствительную кожу, и вскоре я задрожала и достигла кульминации номер один. Прежде чем это прошло, он вошел в меня, и ощущения снова стали нарастать.

— Еще. Я хочу большего, Бек.

А потом мы оба услышали стук в дверь.

— Папа, мама, можно войти?

Я подавила смешок, когда Бек замедлился.

— Пока нет, Инглиш.

— Мне показалось, я услышала какой-то шум, и Биби-два хочет войти, но не хочет тебе говорить.

— Дай нам полчаса, милая.

— Ну почему?

— Потому что я так сказал. — В глазах Бека сверкнул озорной огонек.

— Полчаса, да? — спросила я.

— Угу. Я еще не готов тебя отпустить.

— Ну, тогда продолжим?

В чем он и преуспел.

Пятнадцать минут спустя в дверь раздался еще один громкий стук.

— Полчаса уже прошло?

— Еще немного, — ответила я.

— Биби-два умирает с го-о-олоду.

Бек закатил глаза к потолку. На этот раз я хихикнула. Мне нравилось, как иногда она любила преувеличивать.

— Ладно, мы скоро встанем. Можешь налить ему в бутылочку молока? — крикнула я.

— Господи, наше утреннее время на секс становится все короче и короче, — пробурчал мой горячий, как ад, муж. — Кстати, ты слышала, как она хочет, чтобы мы назвали ребенка?

— Нет, она еще со мной этим не поделилась.

— Ты готова?

— Ага.

— Йода. Она сказала, чтобы не называть третьим, мы можем назвать его малыш Йода.

Я была в шоке. В полном. Именно она начала называть нашего сына Биби-два1, потому что, как она сказала, Бекли слишком формально, и к тому же ее папу звали так же. Поскольку его инициалы были ББ и он был вторым, она придумала Биби-два. Это было довольно умно, но теперь вот Йода. Она вся в «Звездных войнах». Я думала, на второй части «Холодного сердца» все закончится. Но нет. Она безумно фанатела по «Звездным Войнам», и конца этому я не видела.

Когда я перевела дух, предложила заскочить в душ.

— Это будет долгий день. Мы ужинаем у твоих родителей, а потом нам нужно собрать кучу подарков, — сказала я.

— Верно, не говоря уже о том, что нам вставать в пять утра.

— Не напоминай мне. Санте понадобятся печенье и молоко, и мы не можем забыть о моркови для оленей. В прошлом году она нас чуть не убила.

Когда мы наконец открыли дверь спальни, увидели двух детей — десятилетнюю девочку и трехлетнего мальчика, которые смотрели на нас обвиняющими взглядами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы оба спали слишком долго, — проворчала Инглиш.

— Да, но сегодня утром твои мама и папа были под радугой, — ответил Бек.

Она скрестила руки на груди и посмотрела на нас взрослым взглядом, как будто знала, что это блеф.

— Ладно, забудем об этом, но ты должен нам блинчики на завтрак.

Бек усмехнулся и пощекотал ее под подбородком.

— По рукам. Пойдем готовить.

Инглиш с Биби-два на буксире последовала за ним, а Бунниор, наша собака, тащился позади. Он жаждал объедков, которые Биби-два всегда ронял на пол.

Я осталась, потому что, как только Бек упомянул о блинах, мой беременный живот скрутило. Пришлось вернуться в постель еще на несколько минут. Когда тошнота отступила, я присоединилась ко всем на кухне.

— Инглиш, можешь поставить это в раковину? — спросил Бек, протягивая ей миску.

— Да, но только если мы посыплем блины шоколадной стружкой.

— Жестко торгуешься.

— Папочка, что это значит?

— Это значит, что ты мешаешь мне ответить «Нет».

— Значит ли это, что мы можем добавить шоколадную стружку?

— Полагаю, что да.

— Ура.

Биби-два потянул Бека за штанину.

— Битые шливки тоже?

Бек налил в сковородку тесто.

— Не знаю. У нас есть?

Инглиш подбежала к холодильнику и вытащила банку.

— Ага. Гляди. — Она протянула ее, чтобы показать. Стоило догадаться. У нас всегда были взбитые сливки.

— Биби-два, тебе повезло. Смотри, что нашла твоя сестра. — Малыш подбежал к ней, когда она сняла с банки крышку.

— Эй, сестра. Не раньше завтрака, — крикнула я. Она любила брызгать сливки прямо ему в рот. Та еще парочка. Она командовала, а он слушался.

Когда Бек закончил готовить, на столешнице уже высилась огромная стопка блинов.

Я похлопала его по спине.

— Кто-то сегодня утром очень проголодался.

Нахмурив брови, он произнес:

— О да, кажется, я нагулял аппетит.

Я пристегнула Биби-два к стульчику, и мы все сели есть. Порезав блинчики для маленького парня, я взяла один себе.

— Мамочка, а почему у тебя только один?

— Если не наемся, я возьму еще.

— Нет, не возьмешь, потому что папа все съест.

Вероятно, это правда. Бек наверняка мог уплести их за один миг, поэтому я схватила еще один. На поздних сроках беременности есть было нелегко. Одним словом — изжога. Этот ребенок чертовски сильно лягался в животе. Уверена, он родится под три фута ростом.

— Угадай, что произойдет сегодня вечером? — спросила я.

— Что? — встрепенулась Инглиш.

— Придет Санта-Клаус.

Она нахмурилась и поджала губы, а затем взглянула на брата, который был занят тем, что жевал блины и выкладывал из них узоры на тарелках. Тихим голосом она произнесла:

— Я больше в него не верю. Все дети в школе смеялись надо мной и говорили, что он ненастоящий.

Бек наклонился вперед.

— Так и говорили, да? — Уголки его рта опустились, и я поняла, как его это задело. Он всегда нервничал на Рождество и с ужасом думал о том, что Инглиш вырастет и растеряет все прелести детства.

Она кивнула, и ее светлые кудри взметнулись.

— Да, и я думаю, они правы. Сначала я их уверяла, что они ошибаются, но потом они сказали, что настоящими Сантами были мамы и папы.

— И что ты об этом думаешь? — поинтересовалась я.

Она высоко подняла плечи.

— Не знаю.

— Инглиш, если другие дети не верят, это не значит, что и ты не можешь.

— Я знаю. Но они говорили вполне убедительно. Например, как Санта может летать на санях по небу? Это правда ты? — Она впилась взглядом в Бека.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он посмотрел на меня, и я честно не знала, что сказать. Испортит ли это ее Рождество или она привыкнет, как и все мы?