Телеграмма Берия - Валерия Троицкая

После завершения эксперимента мы по-прежнему поддерживали наши отношения, конечно, мы работали в одной области, тем не менее, я была рада, что каждый раз, когда Вы бывали в Париже, Вы находили время посетить мою семью. Это было очень важно для меня, и я должна признаться, что Вы были для меня второй мамой, будучи примерно того же возраста, что и моя мама, которая умерла много лет назад. Когда Вы переехали в Австралию, я часто разговаривала с Вами по телефону. Было так приятно слышать Ваш молодой и жизнерадостный голос.

Помимо неутомимой энергии и достижений в науке меня всегда очень привлекала та щедрость ума и души, которой Вы с лёгкостью делились со своими друзьями и коллегами. Для всех нас Вы являетесь примером современной женщины, успешно решающей многие важные научные проблемы совместно с учёными мирового уровня, но это никогда не мешало Вам поддерживать дружеские отношения и научные контакты с другими коллегами. Спасибо, Валерия, за этот великолепный жизненный урок, который Вы преподнесли всем нам.

Остаюсь навсегда восхищённой Вами.

Сильвен

Тина Асатиани

Лера в «Капичнике»

Институт физических проблем (ИФП) — «Капичник», которым руководил Пётр Леонидович Капица, был широко известен своими научными семинарами, которые проходили по средам в полном зале.

На этих семинарах обсуждались новейшие идеи и разные эксперименты. Этот Институт был расположен в живописном месте на берегу Москва-реки, рядом с Институтом химической физики. Вокруг института были коттеджи, где проживали сотрудники.

Надо заметить, что институт привлекал много молодых ученых, однако поступить в аспирантуру было очень трудно. Отбирались лучшие из лучших физиков.

Именно Капица предоставил нам место для работы в Москве во время блокады Ленинграда, поскольку там уже было невозможно работать, в небе летали вражеские самолеты и бомбили город. А Ленинград был очень красивым городом, его можно было сравнивать только с Парижем.

Рядом с институтом, на берегу реки, были теннисные корты. А чуть выше, в лесном массиве, нам были предоставлены два маленьких деревянных домика для работы. После трудового дня все дружно направлялись на теннисные корты, многие играли с азартом, особенно азартно, с кавказским темпераментом, играли братья Абрам и Артем Алиханян. Иногда ракетки летели на корт, так шумно проходили эти теннисные баталии.

Честно говоря, я не очень радовалась, когда Артем Алиханян проигрывал. Так как часто мы играли с ним в паре, то всегда я была виновата, когда мяч был не правильно послан.

Я очень любила играть в паре с Шальниковым. Он хорошо играл, и часто мы обыгрывали противников. Однако он меня каждый раз пугал, говорил, шутя, что если я не возьму летящий мяч, то он меня поцелует.

С удовольствием вспоминаю, как в одиночной партии я обыграла Ландау. Он очень аккуратно играл, всегда следил за мячом, но у него были слабые удары. Часто приходил академик Зельдович, который хорошо играл.

А по воскресеньям я играла с женой талантливого физика Саши Вайсенберга — Лерой Троицкой, близким другом семьи Капицы. Она была высокообразованной женщиной, знала несколько языков, читала лекции в Сорбонне, была принята королевой Великобритании Елизаветой. По специальности она была геофизиком, и помню, что она была учёным секретарём Международного Геофизического Комитета.

После смерти её мужа Саши Вайсенберга, в 1989 году, Лера вышла замуж за австралийского учёного-физика Кифа Коула и переехала в Австралию. У нее от первого брака двойняшки: Петя и Катя, они успешно работают. Петя — в Москве, а Катя в Америке. Каждый год Лера присылала мне письма.

Долгое время у нас не было связи. Но один раз, когда она поехала в Швецию, в Стокгольм, и зашла в клуб университетского дома, где обычно играли дети работающих и живущих в университетском доме сотрудников, а также проводились разные концерты, она вдруг услышала, что один мальчик говорит по-русски. Она спросила: «Откуда ты, мальчик?» А он ответил: «Я приехал из Еревана». Лера сказала: «А я была в Ереване и даже на Арагаце». Он ответил: «А моя бабушка работает на Арагаце».

— А как зовут твою бабушку? Тина?

— Да. Это моя бабушка.

Лера так обрадовалась, что в тот же вечер она навестила семью моей дочери Марины. Марина с супругом были приглашены на работу в известный всем биофизикам и биохимикам Каролинский институт в Стокгольме. Они успешно работают там и по сей день. Марина занимается биофизикой, а зять Сурен Мкртчян — химией. Оба они доктора наук. Как тесен Мир!

И с этого дня наши контакты возобновились. Мы часто переписывались по почте. Вот такой неожиданный сюрприз преподнесла нам жизнь. Я с глубокой горечью узнала о неожиданной кончине Леры и всегда буду помнить её улыбающейся, с теннисной ракеткой в руке.

Татьяна Муштакова

Божий дар

…Помню детство, вероятно, зима 1951 года, вечер. Я лечу с горки на подмосковной станции Перловка. Рядом со мной, на санках, мальчик и девочка, Петя и Катя. Они — дети фронтового друга моего отца, Александра Овсеевича Вайсенберга. Мы все вместе идем потом к дому. Рядом с нами — Валерия Алексеевна, мама этих детишек. Она что-то рассказывает с невероятной улыбкой, которая потом всегда так восхищала меня. Тогда мы познакомились. С Катей мы дружим уже в четырех поколениях, а это большая редкость в наше время. Родственная дружба как наследство от наших стариков действительно помогала нам жить и учиться мужеству от таких родителей. Наше послевоенное поколение тоже ведь «хлебнуло» непростых обстоятельств.

Валерия Алексеевна Троицкая, столько пережившая, невысокая, хрупкая женщина, достигшая в своей профессии мировой известности, поражает своей судьбой и биографией, которые достойны документального романа. Чего стоит ее повесть «Телеграмма Берия», опубликованная по настоянию дочери Кати в петербургском журнале «Нева»! Ее недюжинный человеческий талант — удивительный Божий дар — открылся мне при чтении воспоминаний Валерии Алексеевны. А как о ней пишут коллеги по международным научным проектам!

Конечно, я многое знала из ее рассказов. И вот, прочитав страницы дневника, историю поступления в политехнический институт, кронштадтские события в годы войны, — словно встретилась с Лерой Троицкой, мне неведомой. Кстати, я никогда не могла назвать ее, например, «тетей» и далее — по имени. Всегда по отчеству — как любимого учителя, подчеркивая высокое уважение. Ее мужа — да, звала дядей Сашей, может, и потому, что чаще с ним встречалась, а Валерия Алексеевна много времени проводила в научных командировках по всему миру.