Из истории раннегреческого общества - Ксения Михайловна Колобова

количество бронзы в погребениях Ялиса заставляет предполагать, что роль последнего в этом производстве была очень значительной. Как показывают находки в Дафнах, где обнаружено много остатков металлического вооружения наемников, египтяне рано должны были оценить силу греческого воина — гоплита, закованного в медь и вооруженного железным оружием.

До греков железо в Египте (главным образом, метеоритного происхождения), известное еще с додинастических времен, было предметом роскоши и употреблялось на амулеты, украшения и предметы культового обихода.[893] Только в период Нового царства, после войн Тутмосиса III, впервые появляется в Египте привозное железо. Начиная с XVIII династии, железные изделия, правда, не слишком часто, появляются в погребениях фараонов. В погребениях Тутанхамона обнаружены — тяжелый железный кинжал и 2 больших амулета; известны для более позднего времени находки железных изделий: серпа, браслета, булавок, иглы и нескольких ножей.[894] В период Нового царства появляется и специальный термин, обозначающий железо, сделанное человеческими руками (bi3-ni-pt) в отличие от прежнего обозначения железа метеоритного происхождения (bi3).

Однако мы не можем согласиться с Вейнрейтом, что, начиная с Нового царства, Египет вступает в период железного века и что на основании этих скудных и разрозненных находок можно сделать вывод, что железо распространялось совершенно свободно.[895]

Гораздо осторожнее и правильнее вывод И. М. Лурье о том, что с Нового царства железо (по-видимому, привозное) изредка применялось и не для украшений. Ничтожное применение железа объясняется, как указывает проф. Лурье, техническим несовершенством египетских плавильных печей, «которые при плохом топливе (кустарник и сушеный навоз) не позволяли довести нагрев до нужной температуры — 1150°».[896] Таким образом, о применении железной техники в военном деле не приходится говорить вплоть до эллинизма.

В литературе последнего времени есть тенденция считать, что египетская бронза имела очень высокую твердость, не уступающую даже твердости современной стали.[897] Однако наблюдения ученых, производивших опыты в лаборатории Бельгийского музея над хирургическим ножом и резцом для обработки камня, не могут явиться материалом, позволяющим сделать обобщение о высокой твердости бронзового вооружения египетских войск.

Во-первых, датировка названных предметов остается пока неизвестной; во-вторых, если бы даже предметы относились не к эллинизму, а к более раннему периоду, то и тогда было бы недостаточно данных для такого широкого обобщения. Оба исследованных предмета имели специальное назначение; цементация одного из них и прибавление берилла к другому требовали дополнительных издержек: в одном случае — это издержки времени и квалифицированной рабочей силы, в другом случае — это издержки и материальные.

Несомненно, что при массовом производстве для нужд египетской армии и те и другие издержки были невозможными. С одной стороны, они вызвали бы сильное повышение цен на оружие, с другой — очень бы замедлилось производство вооружения. В лучшем случае подобные изделия могли бы служить для вооружения знати, а не рядовых воинов. Поэтому общераспространенное мнение о преимуществах вооружения греческих наемников-гоплитов перед ливийскими войсками египтян остается, как нам кажется, в силе. В Новом царстве появляется, правда, и кожаный панцырь, обшитый бронзовыми пластинками для защиты тела. Но такой панцырь также был «чрезвычайно дорогим вооружением»[898] и был доступен только представителям египетской знати.[899]

Превосходство греческого железного вооружения «закованных в медь» гоплитов ощущалось и греками: сознание греческого превосходства отражено и в гомеровском описании пиратского набега в Дельту; оно выступает и позже в изобразительном искусстве Ионии VI в. до н. э. Достаточно указать на появление ранней карикатуры на древневосточные изображения. Таково изображение борьбы Геракла с египтянами на знаменитой чаше Бусириса VI в. до н. э., где огромный загорелый Геракл убивает сразу 10 маленьких египтян. Это — пародия на египетские изображения подвигов фараона[900] и одновременно — демонстрация физического превосходства греков в образе популярнейшего народного греческого героя — Геракла (рис. 29).

Таким образом, Египет нуждался в Родосе как поставщике наемников; родосские города нуждались в дружбе с Египтом. Наличие Врулии обеспечивало родосским городам прямую и быструю связь с дельтой Нила. Политика всех родосских городов в этом отношении была единой, но, может быть, наиболее активную деятельность развивал Линд, на территории которого возникла Врулия, и Камир, в саисских по времени погребениях которого была обнаружена посуда из египетского фаянса с картушами, несущими имена Тутмосиса III, Рамсеса, Априеса и скарабей с картушем строителя пирамид — Хуфу. Раскопки итальянских археологов еще нагляднее свидетельствуют о теснейшей связи Камира с Навкратисом. Это позволяет предположить, что главным экспортером навкратийских скарабеев в Грецию был Камир.

Рис. 29. Ваза Бусириса.

Не случайно, что в период влияния минойско-микенской культуры Родос находился в тесном общении с Египтом Рамессидов; после бурного и темного периода, сопровождавшегося падением Микен и передвижением племен в Эгейском море, вновь растущие города дорийского Родоса возобновили свои сношения с Египтом Псаметиха, Априеса и Амасиса. Эта тесная связь, прерванная персидским завоеванием, греко-персидскими войнами, Пелопоннесской войной, вновь была возобновлена при первой же возможности и стала основой внешней экономической политики эллинистического Родоса.

Вопреки мнению Блинкенберга о полной разобщенности трех родосских центров до синойкизма, мы считаем, что эта, если так можно сказать, «египетская» политика родосцев как раз свидетельствует о полном единстве внешней политики всех трех родосских центров — Линда, Камира и Ялиса. По нашему мнению, такое единство политики родосцев позволило, например, Геродоту при перечислении участников навкратийского эллениона, обозначить все три города одним именем острова «Родос».

Легенда о брате Египта Данае, основателе храма Афины Линдийской, разработанная на Родосе (не позже VII в. до н. э.) на базе родосско-египетских связей, явно свидетельствует о том, какое важное значение имел Египет для Родоса уже в этот ранний исторический период.

По легенде, Данай (по некоторым другим вариантам — его дочери), прибывший на Родос из Египта и гостеприимно принятый родосцами, основал самое древнее и самое знаменитое на острове святилище — святилище Афины на акрополе Линда, которым гордились и которое чтили жители всех родосских городов.[901]

Легенда о Данае, истоки которой, вероятно, уходят еще в микенский период, относит к седой древности — вплоть до Троянской войны и Тлеполема — не только дружбу Египта с Родосом, но и родство их друг с другом. Тлеполем, ойкист родосских городов, становился при этом лишь продолжателем дела Даная, и все три города Родоса оказывались обязанными своими именами трем дочерям Даная.[902]

Воскрешение, разработка и популяризация этой легенды имели определенную цель — увековечить необходимую для Родоса экономическую связь с Египтом в традиции: два брата, Египет и Данай, связанные кровным