Истории Джека - Ярослава Осокина

— О! — вдруг вскинулась Кло. — Чуть не забыла, этот медляк нам сказал всем язык за зубами держать, и гостей страшными историями не пугать. Он хотел нас заставить патрулировать, представляете? Все танцуют, а мы по периметру ходим! Бред вообще.

— «Медляк»? — переспросила Энца. — Ты про Сварну?

— Ну, — кивнула Кло. — Хорошо еще ребята вступились, отговорили его. Ух, как представлю: все празднуют-танцуют, а мы как дуры шаримся в коридорах!

Энца не сказала бы, что ей стало легко в этой стихийно сложившейся компании, но по крайне й мере она перестала опасаться неожиданного подвоха.

Правда, рыжая магичка продолжала ставить Энцу в тупик своей экспрессивностью и категоричностью суждений.

Девушки спустились вместе в холл. У лестницы их ждали Джек и мрачный Мунце.

— О, — сказал Джек и одобрительно прищурился. — Вот это я понимаю. Бедняга Донно, не повезло ему.

— Это почему? — уязвленно спросила Энца.

— Потому что ты с ним на свидания ходишь как девочка-школьница, а тут наконец как человек оделась, — а его нет. Погоди, я тебя сфотографирую и пошлю ему, пусть локти кусает.

— Ты что? — всерьез испугалась Энца. — Он же…

Она запнулась. В самом деле, что он сделает? Расстроится, обидится, будет ревновать?

— В общем, только попробуй, — сказала она. — Тогда я Эли отошлю твою фотку. Попрошу Кло встать рядом, и потом придумывай себе оправдания.

Джек сузил глаза.

— Ну ты интриганка, — восхитился он. — Не ожидал. Ладно, с чего начнем?

— Ты уже был на этом банкете? Там рыба есть? — спросила Энца. — Хочу красную. И шампанского.

— Еще и извращенка, — перекосился Джек. — Кто же рыбу запивает шампанским?

Более воспитанный Мунце подтвердил, что все это имеется, и не упустил случая напомнить о том, что они должны помалкивать о призраке и следить за безопасностью. Кло презрительно расфыркалась, но Камелия одернула ее, пресекая дальнейшую дискуссию.

Бальный зал был полон людей, на небольшом подмосте, под аркой из цветочных гирлянд негромко играли музыканты. Стены были украшены снопами, венками и живописными связками трав. Камелия сказала, что они по просьбе хозяина в эти связки спрятали обереги, чтобы на вечере не произошло никаких неприятных инцидентов.

Дворецкий подвел их к господину Сварне, рядом с которым стояла сухощавая, но изящная светловолосая дама — его жена, Мина Сварна. Она подала ухоженную холодную руку для пожатия, равнодушно оглядела их и с отстраненной вежливостью сказала, что ей приятно новое знакомство.

— Вот ледышка, — захихикала Кло, когда они отошли от пары достаточно далеко. — Их как будто на одной фабрике делали, замороженные и медленные. А уж как она его ненавидит, даже смешно.

— Ненавидит? — удивилась Энца. — Я не заметила… или ты эмпат?

— Да ну, какой эмпат. И так все видно. Друг на друга и не смотрят. Разговаривают, будто едва знакомы.

Они развернулись понаблюдать за супругами, а Камелия спокойно заметила:

— Суждениям Кло относительно людей вполне можно доверять. Несмотря на ни на что, в этом она всегда попадает в точку. Видимо, природная интуиция.

— То есть мой природный ум и проницательность ты отрицаешь? — возмутилась Кло.

Следующие полчаса они, ловко лавируя между прибывающими гостями, набирали себе полные тарелки закусок со столов, стоявших вдоль длинной стены. Мунце неодобрительно косился на них, а Роман старался вовсе не смотреть.

Потом они разделились: Джек отправился-таки общаться с девушками, а Энца нашла укромную нишу и устроилась там поудобнее с бокалом шампанского и своей тарелкой. Посматривала на Джека, который уже стоял в окружении двух незнакомых дам. Дамы хихикали, Джек невозмутимо отвешивал комплименты. Громовник нависал над Камелией и Кло, безуспешно пытаясь очаровать холодную брюнетку. Рыжая скучала. Юлиус ходил кругами по залу, видимо, исполняя наказ хозяина следить за безопасностью. Круги его все больше сужались, концентрируясь у столов с закусками и напитками.

— Я смотрю, у нас с вами вкусы сходятся, — весело заметил Алекс Сварна, подкатив к ее убежищу на кресле. — Я, бывало, тоже любил вот так посидеть. Все эти пустые разговоры, едва знакомые люди, которым надо улыбаться…

— А это какая-то традиция, что все гости должны в празднике участвовать? — спросила Энца, когда Алекс замолчал.

— Да, традиция… Иначе следующий год будет неурожайный и несчастливый. Если на праздник не будут приглашены все, кто находится под этим кровом, то по старой примете, это сулит неудачи.

— Ну, а если я пришла, а потом пораньше ушла? Примета уже не сработает?

— О, милая Энца. Хотите уйти? А на фейерверки смотреть не останетесь?

Энца покачала головой.

— Очень жаль. Но, впрочем, для приметы вы уже «поработали». Уходить можно когда захотите, главное, поздравить хозяина и угоститься у его стола. Будьте осторожны по дороге обратно. Иногда Мунце, сквалыга этакий, рано выключает свет в коридорах верхних этажей.

— А эти слухи о шагах за спиной? — осторожно спросила Энца.

Старик вдруг резко помрачнел.

— Не обращайте внимания на глупости, милая Энца. Мало ли что дуракам привидится.

Алекс задумался, машинально разламывая зубочистку на маленькие кусочки. На подлокотнике в специально подставке стояла тарелка с нетронутыми канапе. Энца перевела взгляд на свою тарелку — чуть раньше она сама по привычке разломала несколько зубочисток.

— А в вашей семье никогда не было магов? — спросила она. — Может быть, какое-то отдаленное заклинание вдруг эхом отзывается сейчас?

— Нет, — с сожалением покачал головой Алекс Сварна. — Магов не было, да и в прислуге никогда раньше не служили маги, Пярве — редкое исключение. Насчет заклинаний… раньше я собирал легенды, так или иначе связанные с нашей местностью, но ничего зловещего в них нет. Кроме разве что «проклятия Михала Сварны»…

Энца оживилась, но старик смешливо покачал головой:

— Да там ничего особенного. Наш предок, воевавший в Северную войну, вернулся домой цел и невредим, но утверждал, что его спас то ли дух лесной, то ли маг-отшельник. И как это водится, потребовал за спасение плату.

— Первого, кого увидит дома? — спросила Энца.

— Если бы… — вздохнул старик. — Так-то может и легенда какая поинтереснее вышла бы. Нет, он потребовал, чтобы Сварна больше не участвовал в войне и не проливал ничью кровь.

— Тогда почему это называется проклятьем?

— Потому что за непослушание маг пообещал забрать всех отпрысков нарушившего слово. И распространяется это на всех, кто принимает фамилию Сварна и входит в семью.