Желудь - Михаил Алексеевич Ланцов

— Вздор!

Неждан отвечать не стал.

Просто отвернулся к стене и замолчал.

Лекарств под рукой не имелось. Даже трав. Он умудрился про них наглухо забыть и ничего не заготовить. Ведь все лето и осень дела шли очень ладно — он даже не кашлянул. Хотя местами там дожди и слякоть стояли знатные.

А тут — зима.

Судя по всему, ее конец. Самые морозы, да еще и организм, ослабленный недостатком витаминов…

Вернидуб оделся, заправил печь новой порцией дров. Взял лыжи и куда-то ушел. А парень очень быстро задремал. Но так — странно. Нервно и тревожно.

Ему снилась прошлая жизнь.

Вон он просыпается там — во сне. Один. Рядом с ним нет никого. А единственное домашнее животное — залетного таракана убивает походя тапком. Умывается, завтракает на скорую руку. Отправляется на работу.

На улице шел сильный дождь.

Автомобиль не завелся по какой-то причине, и он, Неждан, отправился «своим ходом», побежав к остановке. Водоотвод на дорогах опять не работал: или забился, или его никогда и не имелось. Оттого встречная машина обдала его грязной водой с ног до головы. А последовавший порыв ветра сломал зонтик.

Пару минут спустя он замер у дороги в ожидании автобуса, пытаясь укрыться от непогоды на совершенно непригодной для этого остановке. С такой высокой и узкой крышей она совершенно не защищала от дождя…

Приехал автобус.

Но мест не было. Неждан попытался впихнуться, но возмущенные пассажиры его вытолкали. Да еще и матом обложили. При этом сумка с ключами, смартфоном и всем, что он нес с собой, осталась там — зажали и вырвали из рук.

Его начало трясти.

Не то от холода, не то от злобы и раздражения.

Обернулся.

Остановки больше не было. Только лес.

Еще крутанулся, глянув на дорогу.

А там река, поросшая рогозом.

И тут он проснулся… ну или очнулся.

Оказывается, это Вернидуб вернулся и тряс его за плечо.

— Живой! — воскликнул он, когда парень открыл глаза и стал растерянно озираться, явно не понимая, где он. — Ягод я под снегом набрал. Целебных. Сейчас согреются и поешь. Легче станет. И травок.

Неждан ничего не ответил.

Он медленно приходил в себя, пытаясь переварить сон. Такой реалистичный. И такой странный…

Глава 8

167, март, 2

 Рано утром тихо потрескивали угольки в печи. Ночью, вставая по малой нужде, Вернидуб подкинул дров. Из-за чего в полуземлянке было сухо и тепло.

И спокойно.

В чем-то даже уютно.

Пол по осени удалось чуть застелить плахами, вывесив их на три пальца над уровнем земли. Стены тоже еще по осени привели в порядок. Да и вообще, по сравнению с типовой полуземлянкой здешних мест, в конкретно этой Неждану нравилось.

И каменная печь, топящаяся по белому. Пусть и простенькая.

И спали они теперь не на полу, как раньше, а на широких лавках, поверх которых лежали соломенные матрацы. Их имитации. Просто жгуты травы, увязанные между собой в некое полотно — достаточно толстое, плотное и крепкое. И полки появились. Две штуки. И грубая кадушка с держателем для лучины. И иное.

Так-то да — Неждану хотелось большего.

Например, он мыслил сделать откидные нары, под которыми размещать сундуки для всякого барахлишка. Да и освещение недурно бы обеспечить от дневного света. Для чего нужно было где-то раздобыть хотя бы условно прозрачное стекло или его заменитель. Ну и так далее. Вплоть до того, что жилище надо перестраивать.

Все.

Вообще.

Ставя его из расчета возможной обороны. Ну и сразу нормальных площадей, заодно реализуя полноценную печку в духе традиционной русской. А, возможно, даже две печи — большую и малую, используя вторую для вспомогательных.

Да и рядом много всего требовалось поставить.

Нормальную баню там, амбар с погребом, колодец, чтобы не брать воду из реки. И тому подобное.

Планов — громадье.

Но даже такой комфорт, что у него сейчас имелся, в эти времена дорогого стоил. Ибо был только у него в здешних краях. Да у Вернидуба, который в полной мере его оценил…

Неждану не спалось.

Тот озноб, что вогнал его в отчаяние, продлился относительно недолго. Около суток. А потом ушел, оставив после себя лишь слабость. Таких же пакостей, как споли, кашель или там боль в горле — не появилось. Поэтому парень решил, что столкнулся с банальным переутомлением.

Слушалось оно у него уже.

Там — в прошлой жизни.

Поэтому, в тот же день, как его отпустило, решил снова поработать. Положил с Вернидубом две продольные балки на мосток. И снова слег. Пусть и не на сутки, но несколько часов ознобом точно «наслаждался».

Вот седой ведун и загнал его под шкуры — отдыхать.

Хотя бы несколько дней.

Опасаясь за его здоровье.

Максимум что дозволяя — возиться с текстами. А именно переписывать на загодя заготовленную бересту подготовленные материалы с глины. Чем он и занялся со всем прилежанием. Так-то можно было и просто процарапать, но Неждан решил сделать красиво. Благо, что теперь время для этого имелось.

Сначала откалибровал все листы. Подрезал их. Подшлифовал, убрав явные неровности. Потом с помощью деревянной планки и чертилки нанес текст. Стараясь сделать это как можно ровнее и разборчивее. Не забыв про пробелы между словами, знаки препинания