Наследники - Олег Юрьевич Рой

– Авантюристка.

– Зато теперь никого не удивит осмотр ее квартиры – и гардероба!

– Зачем тебе ее гардероб? А! Допер. На теле актера этого посторонние волокна обнаружились?

– Есть кое-что.

– То есть он не сам в угрызениях совести с крыши шагнул?

– Может, и сам. Он пьян был не то чтобы до состояния полного нестояния, но изрядно.

– А чего на крышу полез?

– У него там, как я понимаю, место силы, – лениво объяснила Арина. – Размышлял, вдохновлялся, все такое.

– Мог спьяну-то и без посторонней помощи свалиться.

– Мог. Но крыша там плоская, а по краю каменный бордюр. Не так чтоб сильно высокий, но… в общем, проверить надо. Особенно теперь.

– Думаешь, эта ненормальная от него избавилась?

Арина пожала плечами.

Увы.

Осмотр Лининой квартиры – и особенно гардероба – никаких особенных результатов не дал. Кроме тела – точнее, мумии – покойного Шумилина ничего криминального найти не удалось.

– Могла за это время что угодно выкинуть, – пожал плечами Стрелецкий.

– Могла. Только если б выбрасывала – то те шмотки, в которых на крыше была. Но в гардеробе вообще ничего джинсового. И среди обувки ничего, что к джинсам бы подходило. У нее даже кроссовок нет. Не в ее стиле.

* * *

– Ты спятила, без сопровождения к ней соваться?

– Па-ал Шайдарович! Ну я правда уже осознала. И опера мне вломили по самое не хочу. А знаете, что самое смешное? Если бы Лина не старалась так Марата подставить, я на нее и внимания бы не обратила.

– Зачем старалась-то?

– Камиллу защищала. Она за свою ненаглядную девочку любого на британский флаг порвет. Ну и за Шумилина покойного. За потревоженный прах возлюбленного, как я понимаю.

– Еще одна любовница?

– Весьма вероятно. Она его всю жизнь любила. Замуж не выходила, всегда возле них была, с Камиллой нянчилась. И… хотя это уже мои домысли на фоне истории девочки Илларии… я бы не исключала вариант, что Камилла – ее дочь, а не Карины.

Пахомов поморщился и покрутил ладонью – мол, надо ли в это лезть?

– Да я и не собираюсь этот бразильский сериал раскапывать, Пал Шайдарович. Тем более, сейчас… Но сомнения имеются, не без них. Камилла родилась, когда Карина и Шумилин были женаты уже далеко не один год. И ей, вдове то есть, эти воспоминания явно неприятны. Теоретически можно было бы попытаться проверить, но не факт, что получится. Если все было так, как мне думается, Лина в роддом пришла с документами Карины Георгиевны, они ведь похожи, а в юности вообще как сестры были. И кроме генетической экспертизы эту мою… теорию никак не проверишь. Разве что действительно запросить медкарту Карины – лечилась она от бесплодия или нет. Но, во-первых, документальных свидетельств могло и не остаться, а во-вторых и в-главных – зачем? Для дела это неважно. Камилла – та еще принцессочка, но, в сущности, она вполне безвредна. А Карину Георгиевну просто жаль, ей, по-моему, и так досталось. Мне кажется, она боялась, что это Камилла все натворила. На Лину потом уж подумала. Хотя от нее толковых показаний вряд ли добьешься, лучшая подруга, все такое, но она так настойчиво твердила, что Марат не мог…

– И никто не заметил, что эта Лина не в себе?

– Поначалу-то она справлялась, хотя смерть Шумилина стала для нее куда большей трагедией, чем для вдовы. Просто потому что Карина Георгиевна – совсем другого склада женщина. А Балаян… Ну держалась как-то. Психолога посещала. Долго, года полтора, что ли. Потом, видимо, как-то сжилась, притерпелась. Это я к тому, что в голове у нее давно уже некоторый… беспорядок наличествовал. Но она своих тараканов на привязи держала. А пропавший гроб стал, как это называется, триггером.

– Но как-то она этот гроб нашла ведь.

– Да следила она за Маратом, вот и все. Вряд ли каждый день, но она ж часто на кладбище моталась. И либо проследила его до нужного места, либо почти. Побродила вокруг, повынюхивала. Гроб-то был не так чтоб очень запрятан. Думаю, она собиралась своего ненаглядного просто опять захоронить, типа покойся уже с миром. Но в одиночку гроб не потягаешь, нужно было вынуть останки и захоронить отдельно, но когда она крышку открыла и увидела чуть ли не нетленное тело своего кумира, обомлела. Оно высохло, конечно, но Шумилин и при жизни был тощий, как скелет, так что эти… нетленные мощи не очень от него отличались. Я, когда увидела, чуть сама в обморок не грохнулась, зрелище убийственное. Ну а у нежной и почти уже безумной Лины башню-то и вовсе напрочь снесло. Уложила возлюбленное тело в машину, отвезла домой, обставила со всех сторон цветами. Но сумасшедшая-то она сумасшедшая, но следы ликвидировать сообразила. Вернулась на кладбище, точнее, в тот угол, где она пустой гроб бросила, набросала в него свиных костей, чтоб подумали, что там скелет был, свиные кости похожи на человеческие, и подожгла все это.

– И к тебе на допрос после этого явилась?

– Ну да. Я еще подумала, что духи у нее совершенно смертоносные, газовая атака, а не духи. На самом деле там запах бензина примешивался, но я перед тем у соседей на допросе бомжа присутствовала, ну по делу бедной богатой девочки Лары Лисиной, мне амбре того персонажа потом несколько часов мерещилось. Вот и не сообразила, чем от Лины несет.

– Но это точно не она могилу вскрыла?

– Не выходит, Пал Шайдарович. Хуже того. По-моему, могилу и не Гусев вскрывал.

Если полковника и поразило внезапно Аринино заявление, внешне он этого никак не показал, только спросил коротко:

– Алиби?

– Алиби у него действительно есть, я сама еще не очень понимаю, как там все сложилось. Но мне кажется, он вообще не планировал никакого скандала с пропажей гроба. Он там, на кладбище выглядел не то чтобы потрясенным, но… Не знаю, в общем.

– И почему не Балаян?

– Нет. Там… – начала Арина и замолчала, пытаясь уложить мысли в правильном порядке. – Помните, я при вас с Левушкой разговаривала? Про виски, которым кладбищенские бомжи до смерти упились?

– Гусев покупал?

– Точно так. И где тут Лина? – Арина развела руками, даже пальцами пошевелила, что, мол, некуда тут Лину приткнуть. – Она Марата ненавидела. И представить, что он для нее виски покупает – воля ваша, моей фантазии не хватает.

– Отпечатков нет, конечно?

– Бутылка изрядно залапана, но отпечатки только кладбищенских бомжей, кроме одного, неполного и неопознаваемого.

– Странно.

– То-то и оно. Где отпечатки того, кто бутылку ставил на магазинную полку? Где, в