Во сне и наяву. Титан - Борис Вячеславович Конофальский

безучастна к приключениям мультяшных зверей. Ей было не до того, она думала и думала, как избавиться от мертвеца под кроватью до прихода отца. И ничего, кроме как вытащить его в парадную, на ум ей не приходило. Света даже потихонечку сходила в прихожую и открыла входную дверь. И даже вышла босиком, в одних носках на лестничную площадку. Прислушалась. На лестницах было тихо, только лифт куда-то поехал, а вот дурацкая собачка пенсионеров за соседней дверью — у неё удивительный слух — услышала что-то и начала лаять. Мелкая такая, уродливая дрянь, толстая колбаса на ножках и с противной острой мордочкой. И пучеглазая. Как только люди заводят таких противных собак? А лифт доехал куда-то выше этажом, и кто-то из соседей хлопнул тяжёлой дверью. Девочка тихонечко ушла с лестничной площадки — да, ночью бесшумно вытащить на лестницу труп будет непросто. Она прошла в комнату отца и села к братьям на диван. Нужно было ждать, пока придёт время ужина и сна. И она ждала, хотя её едва не потряхивало от напряжения.

Так, за ожиданием и волнением время подошло к десяти, Света повела братьев на кухню ужинать. Молоко, пряники, яблоко — всё было как обычно. Из необычного для близнецов было новое место для сна. Они ещё не спали на папином диване. Света принесла им их подушки и одеяло. Выключила свет, убрала звук у телевизора и села ждать, пока они заснут. Они долго ворочались на новом месте и заснули, только когда на часах было уже двадцать минут одиннадцатого. Ну наконец-то! Светлана встала и на цыпочках вышла из комнаты. Но тут её ждала ещё одна сложность. Нафиса. Девочка открыла дверь в мамину комнату. Сиделка, удобно усевшись в кресло, подобрала под себя ноги и что-то смотрела в телефоне.

— Всё в порядке, — сразу сказала та, увидав девочку. — Все показатели в норме.

Света кивнула и закрыла дверь. Как протащить мимо маминой комнаты труп? И так, чтобы человек за дверью этого не услышал.

Светлана этого не знала. Но что было ещё хуже, уже скоро должен был вернуться папа. Он сказал — часа через четыре. Это значит, в двенадцатом часу. Если не через три. Он, кажется, говорил и про три часа. Света снова на цыпочках подбежала ко входной двери и чуть-чуть приоткрыла её. В парадной на сей раз было тихо. Она уже стала закрывать дверь, как услышала шум, голоса, и кто-то вызвал лифт. Кажется, это было где-то на последних этажах. Света вздохнула, времени оставалось всё меньше, нужно было решаться.

Света пробежала в комнату, закрыла дверь и, не включая света, встала у кровати на колени. Протянула руку и схватила труп за куртку. Потянула на себя и очень удивилась. Труп потащился из-под кровати с большим трудом. Ей пришлось сделать усилие, чтобы вытащить его. Фу, она перевела дух. Ну и что теперь? Тащить его по полу… Нафиса, конечно, услышит. И выйдет из маминой комнаты посмотреть, что там в коридоре происходит. А значит, Светлане лучше взвалить его на себя и пронести в прихожую. Девочка попыталась его приподнять… Она была удивлена, но труп, что называется, закостенел, он стал несгибаемым, как мешок с сахаром, который попал под воду, а потом высох. Ни руки, ни ноги, ни корпус трупа не хотели гнуться. Может быть, поэтому он теперь казался ей ещё тяжелее, чем был вчера. Тем не менее, Света не сдавалась. Она знала, что ей это по силам, и решила сначала затащить его на свою кровать, с ней было бы легче взгромоздить это негнущееся тело себе на спину. Сначала ноги, она закинула их на кровать, потом голова. Тут уже ей пришлось поднапрячься. Этот дохлый мужик был адски тяжёлый. Наконец она уложила его на кровать и расправила под ним одеяло. Это хорошо, что на руках, спине и груди у неё появились мышцы. Настоящие мышцы. Месяца два назад Света просто не смогла бы этого сделать. Она просто не смогла бы оторвать стокилограммовый труп от пола. А именно столько — ну, по её оценке, конечно, — и весил мертвец. Она взмокла, но смогла уложить его на кровать. Так, теперь осталось что-то придумать, чтобы взвалить его себе на спину. Она уже обдумывала, как это сделать, как дверь в мамину комнату открылась, и Нафиса, шаркая шлёпанцами, пошла на кухню готовить себе чай. Или какой-нибудь перекус. Света замерла. Ну как тут можно сделать дело, если и сиделка, и собака соседей, и всякие жильцы дома всё никак не успокоится. Девочке от бессилия даже захотелось заплакать. Она подбежала к двери комнаты и стала слушать, как на кухне суетится Нафиса. А ведь время уходило. Отец мог прийти в любую минуту. И тогда ей придётся сдаться и всё рассказать ему. И что он предпримет тогда? Позвонит в полицию и скажет: приезжайте, моя дочка любимая вчера прикончила какого-то типа, который уже вторые сутки лежит у нас дома под кроватью. Света поняла, что, скорее всего, так и будет. И эту ночь ей придётся провести в отделении полиции, повторяя несколько раз свою историю. А ей поверят? Может быть, зря она выкинула телефон этого мёртвого мужика? В общем, всё было плохо.

И тут её осенило. Это было озарение. Как говорится: ни с того, ни с сего у неё в голове возникла мысль. Мысль нереальная, невозможная в любых других условиях, но сейчас, когда ничего больше у неё не оставалось, она показалась девочке выполнимой. Вероятной.

Да, Светлана не думала о процентах вероятности, не подсчитывала варианты, если бы она занялась подсчётами и прикидками, то и не рискнула бы это сделать. Ей в сложившийся ситуации приходилось делать это, потому что ничего другого у неё не оставалось. Светлана ещё раз подошла к двери, послушала, где там сиделка. Затем подошла к кровати. И ещё раз посмотрела на мертвеца. Он лежал на животе, голова в капюшоне, руки в медицинских перчатках, верёвка всё так же обвивала его шею.

Подождав секунд десять и поняв, что больше тянуть нельзя, Светлана, собравшись с духом, отважно легла рядом с ним. Она не побоялась обнять труп, она даже ногу на него закинула, девочка верила в то, что если мертвеца держать крепко, крепко, то всё у неё получится. Получится, получится… И пусть он омерзительно пахнет чем-то сладковатым, пусть он твёрдый и холодный даже через одежду,