Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ) - Альвина Волкова

— Рит, — схватился за мою левую руку Тень.

— Я же сказала, нормально. Отпустите. Нашли инвалида, — и, вырвавшись, уверенно дошла до постели.

— Ул, — бросил парень короткий взгляд на любимую.

— Пойду, бульон подогрею, — кивнула та, и слабо улыбнувшись мне, — Ты, наверное, проголодалась?

— Есть такое, — кивнула ей и задумчиво проводила взглядом до двери.

Закрыв за девушкой, Тень подошел к постели и сел рядом.

— Рит, если ты не хочешь, чтобы я называл тебя мамой, я не буду, — сдавлено начал парень.

Я вздохнула.

— Ты рассказал Улле, — не обвиняя — констатируя факт.

— Прости, ма… то есть, Рита. Я испугался. Она услышала, как я зову тебя по имени и сама догадалась.

— Ясно, — не удивилась я, — Она хорошая девочка. Ты любишь ее?

— Ты же знаешь, что да.

— Я хочу услышать это от тебя.

— Люблю.

— Хорошо.

Я повернула голову и только сейчас заметила, что одет он во что‑то огромное и бесформенное мышиного цвета с корявой вышивкой по вороту и рукавам.

— Дилан дал, — поморщился Тень.

— Я видела Вигго. Их расколдовали. Это сделала Сарин?

Тень непонимающе приподнял брови.

— Старшая Снежная королева.

— Нет, это сделала Улла, — пожал плечами Тень, — хотя — а, да, она вроде говорила, что ей кто‑то подсказал, как это сделать.

— Она же была здесь? — насторожилась я.

— Кто?

— Старшая Снежная королева. Сарин.

— Я не видел, — развел руками парень.

— Молодая женщина в белом вязаном комплекте. Ты не мог ее не видеть. Даже Ирон ее видел.

— А, эта. Я думал это Сейда! Они так похожи.

— Дурень, — схлопотал он от меня легкий удар раскрытой ладонью по затылку, — Ты куда смотрел. Они рядом не похожи. Сарин сестра ледяной ведьмы. Она не просто старшая, она самая древняя. Она знала времена, когда Сумрачное королевство еще процветало, а Безликого даже в проектах не было.

— Ого!

— Вот, тебе и "ого!", — я посмотрела в окно и не без сожаления вздохнула, увидев игру солнечного света на стенах соседских домов, — Сейда мертва.

— Ты убила ее?

— Нет.

— Лик?

— Не знаю. Видимо, когда Лик открыл проход в ее зеркало — это каким‑то образом ее убило. Не знаю.

— Но, что там произошло? В зеркале. Когда мы добрались до библиотеки и столкнулись с Ироном, на него было страшно смотреть, а на тебя и вовсе жутко. В первую секунду я подумал, что ты мертва. Ты была белее простыней. И твое лицо…, — Тень постарался подобрать слова, но бросил попытки и честно сказал: — Оно сильно пострадало. Такие раны.

— Я была без морока? — в ужасе резко выдохнула я, представив, сколько народу, теперь знает о моей тайне.

— Первое время он то появлялся, то исчезал. Ирон никого к тебе не пускал, только меня и Дилана. Потом мы с Уллой поговорили, и она пошла к магу. Она ухаживала за тобой. Помогала поить всеми этими зельями, чертить руны, зажигать свечи.

— Свечи?

— Да. Тебя три дня держали в пентаграмме.

— Серьезно? — развеселилась я, — Меня?! В пентаграмме?!

— Да. Ирон делал абсолютно все, что требовал от него Роди.

— Ты видел переписку?

— Краем глаза.

— И?

Тень развел руками.

— Я мало, что понял. Твоя способность читать любые почерка мне, к сожалению, не передалась. Скажу больше, после того, как ты отделила меня, я начал терять твои навыки, — и с горечью, — Без тебя, Ри, я словно резко поглупел.

— Ну — ну, — потрепала я его по руке, — какие твои годы?! Наберёшься еще и опыта и навыком. Ты в отличие от остальных, знаешь к чему стремиться, так что выше нос. Я ведь не сразу умной стала. Помнешь же, какой глупышкой в школу пошла. Наивная была. Доверчивая. Ты теперь сам по себе — пора тебе, сынок, свои шишки набивать.

— Ма — а… э — э, Рита.

— Ладно тебе, — усмехнулась я, — мама, так мама.

— Но…

— Я не против, — мягко улыбнулась ему, и, попробовала на вкус: — Сын, — хмыкнула, — Ну, хоть что‑то хорошее будет в этой сказке.

Тень широко и счастливо улыбнулся. Он обнял меня, едва не задушив от переизбытка чувств, даже не догадываясь, что своим сыновством повязал меня по рукам. Мысли путались, но тихая нежность уже затопила истосковавшееся по теплу сердце. Глупый мой мальчишка, знал бы ты, как больно мне будет. Но, клянусь, я сделаю все, для тебя и для твоей Уллы, чтобы потом ни о чем не сожалеть.

— Мам, а, можно я буду Алексом?

— Алексом? В смысле, Александром?

— Не, просто Алексом.

— Король Алекс, — сморщила я нос, — Не звучит.

— Ма, да какой я король?!

— Тень… хорошо — хорошо, Алекс, Улла — Снежная королева — мы оба об этом знаем. Как думаешь, как долго Сарин позволит ей жить обычной жизнью? — Тень нахмурился, — Во — от, я о том же. Или ты не собираешься жениться?

Под моим подозрительным взглядом, Тень покраснел.

— Ма — ам.

— Я серьезно.

— Мам, мы ведь только разок поцеловались, не могу же я вот так сразу!

— Та — ак, без меня, похоже, ты не только поглупел, но и мозги свои где‑то растерял. Улла не та девушка, за которой можно долго ухаживать. Ты любишь ее. Я вижу. А она любит тебя. Ухаживать за ней тебе придется до конца своих дней, но сейчас… сейчас тебе нужно просто жениться на ней.

— Но, ма… А если она скажет "нет"?

— Да, не смеши мои тапочки. Не скажет.

— Ма, я не понимаю, зачем такая спешка?

И я рассказала ему все, что рассказала мне Сарин, приплюсовав к этому еще и встречу с Темным.

— Пойми, Тень… прости, Алекс, раньше Сарин была ведьмой, значит, в ней была тьма. Не знаю, держала ли она ее тогда под контролем или тьма контролировала ее, но сейчас тьмы в ней нет, но сама Сарин уже не человек. Думаю, она что‑то вроде элементаля. Улле же, чтобы не поддаться тьме, нужен кто‑то живой, кто‑то настоящий, любящий ее… такой, как ты. Сейчас ей страшно, поверь мне, очень страшно. Все, что она знала о своей жизни, оказалось ложью. Ты должен помочь ей. Алекс. Ты должен стать для нее опорой, мужчиной, которому она сможет доверять больше чем самой себе.

Дверь тихо скрипнула, Тень,… то есть Алекс, услышал и вздрогнул, но я ждала ее появления, так что не шелохнулась, только спрятала довольную улыбку. В лицо рассказать Улле о том, что, возможно, в ней есть тьма, и, что Сарин хочет сделать её своей ученицей, и чем ей это грозит, мне было бы трудно. Трудно видеть ее эмоции и сознавать, что прошлого не исправить, на то оно и прошлое. Но знать правду Улле жизненно необходимо.

— Я — а…А я бульон принесла, — пролепетала она, пряча взгляд.