Ютланд, брат Придона - Юрий Никитин

Вперед выехал крупный мужчина в крупноячеистой кольчуге с широкой пластиной из железа во всю грудь, с мохнатыми бровями и хищно загнутым носом. Глаза тоже круглые, как у орла, недоверчивые. Он мельком бросил на Ютланда равнодушный взгляд, но на Мелизенду уставился с великим интересом.

– Да, – проговорил он с изумлением, – она подходит под описание… И сколько ты за нее хочешь?

– Нисколько, – ответил Ютланд. – Были бы у меня деньги, сам бы заплатил, чтобы ее забрали.

Всадники за спиной вожака расхохотались.

– Вот это по-мужски!

– Да он горд, как артанин!

– Здорово отрезал…

Командир отряда скупо улыбнулся.

– Ты молод, а говоришь так, будто уже обжигался.

– Вот на этой и обжегся, – ответил Ютланд. Он взял Мелизенду и спустил на землю. – Забирайте! И никогда больше я не стану ни об одной из них заботиться.

Всадники снова заржали весело и беззаботно, юнец в ярости, но сейчас пришел бы в ужас, узнав, сколько раз будет обжигаться снова и снова. Несмотря на.

Ютланд повернул коня в обратную сторону. Хорт молча и недружелюбно рассматривал чужих коней.

Мохнатобровый подъехал ближе и протянул руку Мелизенде.

– Ну, красавица, – произнес он дружелюбно-настойчиво, – забирайся ко мне. Обещаю, тебя повезут в настоящей повозке, а в ближайшем городе отведут дорогие покои. Это совсем не то, что трястись в седле бедного пастуха!

Ютланд сказал коню:

– Все, мы здесь закончили. Уходим.

Тот сделал первый скачок, Ютланд смотрел вперед, а в спину вонзился пронзительный крик:

– Дурак!.. Невежда!.. Тупая скотина!.. Ты так ничего и не понял!.. Убожество…

Конь, повинуясь его молчаливому приказу, ускорил бег. Ютланд не оглядывался, только чувствовал, как люди на конях остаются далеко позади, а с ними и эта капризная и требовательная дура.

И пусть. Так и нужно. Так правильно.

И все-таки во рту оставался привкус желчи, а в груди то и дело разливалась горечь. Пальцы постоянно сжимались в кулаки, дыхание начинало учащаться и становилось горячим, он молча спорил с нею и доказывал, потом, опомнившись, смотрел бешеными глазами на летящую навстречу степь и стискивал челюсти.

Все, сказал себе твердо в очередной раз. Это прошло, уже позади. Не так уж и много времени потратил на эту злобную дуру. Или усилий. Так что не жалей, эта хотя бы не обворовала, как бродячие актеры.

Впереди на ярко-густой синеве вздымаются снежные пики гор, вершины блестят, как обнаженные клинки, но Алац чуть свернул, и похожий на спину окаменевшего дракона хребет сдвинулся в сторону, а впереди хорошо пробитая копытами и колесами дорога через живущую своей жизнью степь…

Теперь в лицо дул свирепый холодный ветер, Ютланд вдруг сообразил, что гонит коня без направления и цели, сжал челюсти и проговорил сквозь зубы:

– Ищи место для отдыха. Надо остановиться. Что я за дурак…

Конь продолжал мчаться, как и несся, но Ютланд ощутил, что он все понял, уже высматривает по сторонам, чтобы и родник или ручей, и дерево с широко раскинувшимися ветвями, и сочная трава поблизости или кустарник с молодыми ветками…

Хорт унесся вперед, превратившись в черную точку, а когда его нагнали, он уже жадно лакал воду из ручья. Три роскошных дерева дают густую тень, между ними груда сухих веток, кто-то приготовил да не успел сжечь, хотя вот на земле выжженное пятно, густо покрытое золой, только серый пепел унесло ветром…

Ютланд спешился, зачем-то потрогал землю на месте костра, хотя совершенно неважно, давно ли отбыли те, кто здесь переводил дух, но привычка что-то заставляет делать совершенно бездумно.

Конь тут же вломился в заросли, а хорт, напившись, лег под деревом на бок и вытянул набеганные лапы.

Ютланд вытащил из мешка еду, разложил на скатерти и некоторое время смотрел бездумно, пока не сообразил, что это надо есть, а не доказывать мысленно дуре, что она неправа и так вести себя не следовало.

Затем он услышал конский топот, мужские голоса, а когда поднял голову, его окружили всадники на загнанных хрипящих конях. Люди поспешно спрыгивали на землю, ослабляли подпруги, кто-то сразу снял седло, давая лошади перевести дух побыстрее, кто-то сорвал траву и начал вытирать мокрые конские бока.

Их вожак, крепкий и собранный мужчина в хорошо подогнанных кожаных доспехах, соскочил легко и, оставив коня на попечение своих людей, быстро подошел к Ютланду.

– Меня зовут Кракаган, – сказал он, – я начальник стражи города Устьдонск.

– Ют, – ответил Ютланд, не вставая. – Просто странствую.

Кракаган рассматривал его сверху вниз с удивлением и неприязнью, как мелкое насекомое, что вдруг выкинуло нечто необычное, заставившее обратить внимание.

– Мы видели, – заявил он, – как ты пронесся мимо. Что у тебя за конь? Говорят, у савиров есть какие-то особо быстрые, но я не думал…

Один из всадников крикнул:

– И хорт!.. Точно, это савирские!.. У нас такой породы нет.

Кракаган спросил резко:

– Это савирские?.. Или, может, откуда-то из-за моря?..

Ютланд покачал головой.

– Не думаю.

Кракаган оглянулся на своих, те водили коней вокруг деревьев, не решаясь еще поить холодной водой из ручья, она только-только из-под земли и не успела прогреться.

– Хорошо, – сказал Кракаган, – я забираю твоего коня.

Один снова крикнул:

– И пса!.. Пес тоже непростой.

– И пса, – сказал Кракаган. – Если твой конь сразу пойдет под нашим седлом, тебе из милости и по нашей щедрости оставим одну из наших лошадей.

– А если нет? – поинтересовался Ютланд.

– Тогда уведем за нашими, – сказал Кракаган жестко. – Наши коневоды обломают его норов быстро.

Ютланд спросил медленно:

– А если не отдам?

Кракаган нехорошо улыбнулся.

– Да?..

Ютланд пояснил хмуро:

– Этого коня уже пытались увести конокрады.

– Мы не конокрады, – резко сказал Кракаган. – Мы – городская стража! У нас должны быть лучшие кони, лучшие мечи и лучшие доспехи!.. Только так можем защищать покой доверившихся нам граждан.

Гнев разгорался в груди Ютланда все жарче, но он заставил себя примирительно улыбнуться:

– А пока грабите сами?

– Необходимость, – отрезал Кракаган. – У нас все должно быть самое лучшее!

– По праву силы, – согласился Ютланд. – Да, это я понимаю. Что ж, по праву силы, так по праву силы. Попробуйте взять, а я пока посмотрю.

Кракаган кивнул своим людям. Двое с готовностью оставили своих лошадей и пошли к Алацу. Еще один подошел к хорту. Тот посмотрел на Ютланда, тот кивнул и сказал одними губами «можно».

Хорт, как лежал на боку, положив голову на прогретую землю, так и прыгнул из этого немыслимого положения. Несчастный охнул и упал под весом его тела навзничь, а хорт, одним движением вырвав ему горло, с наслаждением проглотил кусок мяса и, вскинув голову, рыкнул негромко и низко, но в нем прозвучала такая немыслимая мощь огромного зверя, что дрогнула земля, и на долгие версты вокруг наступила мертвая тишина.