Ютланд, брат Придона - Юрий Никитин

Ютланд охнул:

– Ты и это понял? Ну, с тобой опасно даже сидеть рядом.

Ламтаил спросил с затаенной горечью:

– А со мной хоть когда-то кто-то сидит?

Часть 3

Глава 1

Ютланд бегом сбежал с крыльца и почти столкнулся с Мелизендой. Она, сопя и вздыхая, тащила к их дому большой мешок. Ютланд тут же перехватил, взвесил в руке.

– Что здесь?

– Еда в дорогу, – сообщила она. – Мясо, сыр, хлеб… Даже гуся дали. Хорошие здесь люди. Хоть и не вантийцы.

– Потому и хорошие, – съязвил он.

– Много ты понимаешь! Все узнал?

– Почти, – ответил он. – А гуся зачем? Я всегда могу подстрелить, их сейчас с озера на озеро перелетают целые стаи…

– Домашние вкуснее, – объяснила она. – Дикие больно худые и жилистые.

– Ты еще капризнее, – определил он, – чем я думал. Ладно, пойдем к коню.

– Ты в самом деле все узнал? Что-то больно быстро.

Ютланд кивнул.

– Здесь чародей – мужчина.

– И что?

– Мужчины долго не разговаривают, – объяснил он терпеливо, как последней дурочке. – Я узнал достаточно. Что еще? Поговорить о вышивании крестиком?

Она фыркнула.

– Я не вышиваю крестиком! У меня служанки вышивают. И не крестиком, а гладью… Белошвейки!

Он закрепил мешок позади седла, вскочил на коня и, ухватив Мелизенду, вздернул ее к себе.

Она сказала капризно:

– Будешь обижать, пересяду назад.

– И свалишься по дороге? – спросил он с интересом. – Учти, я могу и не заметить. И вообще, когда это я тебя обижал?

– Всегда, – ответила она с вызовом. – Всегда!

Он не стал спорить, на что она надеялась, угрюмо смотрел вперед, а конь пошел ровной рысью, затем перешел в галоп, а когда убедился, что оба всадника сидят и держатся крепко, ускорил бег, потом еще ускорил, так что уже даже не карьер, а нечто свирепо летящее через встречный ветер, могучее, злое и совсем не похожее на простого и заморенного коня.

Ютланд щурился, рассматривая быстро меняющиеся окрестности. Мелизенда сперва попискивала в его руках, потом затихла, сжавшись в комок, словно пригревшийся у теплой печки приблудный щенок, благодарный, что его пустили погреться.

Она очнулась от того, что свист ветра оборвался, как и убаюкивающий грохот копыт, подняла веки и некоторое время сонно смотрела в его грудь, еще без тех гор мускулов, какими бахвалятся могучие воины, но уже широкую, такую теплую и пахнущую странно и тревожно, отчего ей снилось нечто такое… что и не вспомнить, только непонятное ощущение счастья, из-за чего так не хотелось просыпаться.

Конь осторожно пробирается по узкой тропке, что идет как по гребню дракона, справа крутой косогор, слева почти обрыв, хотя дальше ровные зеленые долины.

Она буркнула сонно:

– Ты чего?.. Тут только горным козлам прыгать. А вон там ни камней, ни скал…

– Туда не стоит, – ответил он.

Ей почудилось в его ровном голосе пренебрежение, сразу ощетинилась, сказала быстро:

– Почему? Долина тянется в том же направлении!

Он покачал головой.

– Там Змеиное Царство.

– А это еще что?

– Гнилые заболоченные земли, – ответил он равнодушно, – воняет здорово, все гниет…

– В такую жару?

– Там нет жары, – объяснил он терпеливо. – Даже туман там желтый и липкий. Кусты без листьев, ветки всегда мокрые, а слизи на них столько… Тропинок почти нет… кроме тех, что змеи сами протерли пузами.

– Змеи? – переспросила она с недоверием. – Их там много?

– Змеиное Царство, – напомнил он. – Потому их там видимо-невидимо. А главное, сама змеиная царица обитает в тех местах. Не просто змея, хоть и царица, а див, старый даже для долунного народа, как говорят…

– Дед Рокош? – съязвила она, но, увидев его лицо, сказала поспешно: – Извини, это я пошутила. Пора тебе учиться понимать шутки!

– Это див, – повторил он серьезно, – очень-очень старый. И породил массу змей. Он иногда их сам жрет, но все они придут ему на помощь, если только кто войдет в их царство. Хочешь ехать через ту долину?

– Нет-нет, – заверила она, – терпеть не могу змей, лягушек, мышей и пауков. И летучих мышек. А если вон туда же, но левее?

– Там впереди Чащоба, – пояснил он.

– И что?

Он сказал неохотно:

– Через Чащобу нельзя.

– Почему?

– Ну, – протянул он, – волки там особенно крупные… А еще сам Чащобник.

– Див?

– Да, – буркнул он. – Там и чаща особенная, помогает ему.

Она сказала с издевкой:

– И волки крупные, а Чащобник ужасный… Ты в самом деле веришь в таких существ?

Он пожал плечами.

– Я верю в то, что вижу. И верю, что увижу еще больше.

Она презрительно хмыкнула.

– Дикари… В цивилизованных странах даже простых волков не осталось. И медведей почти всех выбили.

Конь пошел быстрее, камни стали попадаться мельче. Высокая гряда опустилась и незаметно перешла в ровную степь. Ютланд ехал прямо недолго, всмотрелся и резко свернул влево.

Мелизенда спросила рассерженно:

– А сейчас почему сворачиваешь? Так будем ехать о-о-о-очень долго!

Он кивнул вперед.

– Там болото.

Она всмотрелась в ровный луг, в мирно летающих птичек, стрекоз с блестящими крылышками, суматошных бабочек, что своими рывками из стороны в сторону не дают птицах ухватить себя, те всегда промахиваются…

– Ты просто, – произнесла она медленно с подозрением, – не хочешь ехать в Вантит, верно?

Он отрубил зло:

– Мы как раз сейчас и едем в твой Вантит! По прямой… насколько можно. А это не такое уж и большое болото…

– Ты назвал Вантит болотом?

Он тяжело вздохнул, перевел дыхание и, вытянув вперед руку, сказал терпеливо:

– Вон болото, видишь?.. А во-о-он там кончается. Сейчас объедем и снова помчимся прямо.

Она завопила:

– Никакого болота там нет!.. Ты все выдумал!..

– Зачем?

– Чтобы пугать меня, – прокричала она так, что у него зазвенело в ушах. – Чтобы бахвалиться своей властью! Езжай прямо! Я говорю, никакого болота там нет!.. Что, попался?

Он стиснул челюсти, ярость начала подниматься из глубин души, черная и тяжелая.

– Хорошо, – прошипел он так люто, словно сам стал царицей Змей. – Алац, вперед!

Конь посмотрел на него с недоумением, но Ютланд нетерпеливо ударил в бока пятками. Конь прыгнул, на третьем скачке толстый ковер мха прорвался, и они с головой ухнули в липкую зловонную грязь. Конь, бешено работая ногами, тут же вынырнул и, высоко задирая голову, поплыл в жутком фонтане вздымающихся брызг дальше, разбивая копытами зеленый ковер, что покрывает, оказывается, совсем не твердую землю, а гнилую воду.

Ютланд крепко держал насмерть перепуганную принцессу, что успела хватить широко раскрытым ртом гнилой воды. Она визжала и цеплялась за него, то ли страшась болота, то ли перепугавшись, что в ярости сбросит в это зловоние и оставит здесь навсегда.