Брат, Брат-2 и другие фильмы - Балабанов Алексей Октябринович

— Нет, ты не да, а Аллахом поклянись, как положено! У меня тут свидетель есть, Аслан! Правоверный мусульманин.

— Клянусь Аллахом! — твердо сказал Аслан. — Кагда?

— Через четыре дня! Детали я сообщу! Будь на связи. Конец! Посмотрим, как вы Аллаха любите, — сам себе сказал Иван, запомнил частоту ретранслятора «Утес» и выключил рацию.

— Надо за два дня дойти, — сказал он Руслану.

Тот молча кивнул.

На протяжении всего разговора Джон сидел по другую сторону каменного дувала и, трясясь от холода, осторожно выжимал воду из денежных пачек.

— Мы дошли за полтора. — Иван глубоко затягивается сигаретой. — Руслан какими-то козьими тропами вывел нас с грузинской стороны перевала, которая вообще не охранялась. Тогда я впервые увидел место, где я провел столько времени, со стороны. Впечатляло! Теперь оставалось совершить обмен и уйти…

Смеркалось. Низко плыли облака. База Гугаева раскинулась внизу как на ладони. Это была брошенная усадьба из нескольких строений, окружавших двор, в центре которого находился зиндан. Через усадьбу проходила дорога, извивающаяся между быстрой рекой и горой, на которую и вывел их Руслан.

Иван в бинокль внимательно рассматривал передвижения внутри лагеря. На въезде располагалось мощное пулеметное гнездо. На другой стороне реки в древних развалинах такое же охраняло базу от обхода по левому берегу.

На базе было не больше десяти-двенадцати боевиков, не считая мирных жителей.

— Пойдешь утром, — сказал он Джону. — У тебя будет рация. Я буду на связи. Отдаешь деньги, забираешь Маргарет и уходишь мимо по дороге вон туда. — Иван показал пальцем налево в сторону, противоположную базе. — А теперь спать. Тебе надо отдохнуть.

Джон кивнул и улегся за камнем, подложив под голову рюкзак.

Иван приложил к глазам бинокль и продолжил наблюдение. Несколько до зубов вооруженных боевиков, выслушав наставления Аслана, вышли с базы, сели в УАЗ и поехали вниз по направлению к деревне.

— Он не сдэржит клятва, — вдруг шепотом сказал Руслан.

Иван сполз в укрытие и вопросительно посмотрел на него.

— Я слышил, как он гаварыл. Всэ Гугаивы — лживыи сабаки! — тихо, но зло сказал Руслан.

Иван молча смотрел на него.

— Гугуевы и Шамаевы всэгда в этам ущельи жили. Толька они навирху… Ани всигда наш скот варавали. Кагда ужи фтарой вайна била, он у нас шисдисят баран забрал. Я — воин, ты — чибан, гаварыт… Он кровник наш. — Руслан замолчал.

— А зачем ты мне это говоришь? — спросил Иван.

— Завтра он убиот амириканэц, патом тибя, а патом миня. Ты нэ будиш атвичат па рации и мая сэмия тожи убиут. — Руслан снова замолчал.

Иван кивнул и продолжил наблюдение за базой.

Еще до света он разбудил Джона.

— Пора! — тихо сказал он. — Возьми пистолет. Это граната. Так выдергиваешь, потом бросаешь…

— Я знаю, — сказал Джон, прикрепляя камеру к шапке.

— Тебя могут убить, — сказал Иван.

— Я знаю… — Джон закончил, надел шапку, застегнул под подбородком и с готовностью посмотрел на Ивана.

— Вот рация. Если что… — Иван замялся. — В общем, бросай гранату и прыгай в зиндан. Понял?

Джон кивнул.

— Повтори!

— Я бросаю гранату и прыгаю в зиндан.

Иван развернулся, присел к Руслану и разрезал веревки.

— Ну что, гордый чеченский чабан, умеешь из этого стрелять? — спросил Иван, кивая на «Муху».

— Нэ всэ нохча умэит баран пасты, но всэ умэит стрэлят, — потирая затекшие руки, сказал Руслан.

— Есть у тебя верный шанс честь тейпа спасти, — сказал Иван, подавая ему гранатомет.

— Эй, руский, скажи сваим, чтоб маих атпустили! Убиут тибя… Могут, — поправился Руслан.

— А ты защити меня. Теперь я — твоя семья. Ну уж когда пойму, что все, конец нам, тогда скажу.

Едва-едва брезжил рассвет. Низко лежал туман. Шумела река. Иван шел первым с «Мухой» и рюкзаком за плечами, в руках снайперская винтовка с глушителем. За ним под завязку нагруженный Руслан. Замыкал тройку Джон с сумкой.

Еще на подходе Иван метким выстрелом снял дремавшего боевика и первым спрыгнул на верхнюю террасу, откуда как на ладони открывался двор. Он присел за каменным дувалом, очертил стволом сектор стрельбы и взял на прицел молодого бойца, дремавшего под навесом возле зиндана. С другой стороны террасы примостился Руслан с «Мухой» наизготовку. Рядом он положил родную «лопату».

Иван кивнул Джону, и тот тихо спустился с террасы и пошел к зиндану.

Дальше идет субъективное видеоизображение. Камера спускается с террасы, скользит по спящему боевику с автоматом, упирается в деревянную крышку. Руки снимают крышку, и сквозь запертую на замок решетку в полутьме мы едва видим под лохмотьями два обнявшихся согревающие друг друга тела.

— Мардж! — это голос Джона.

— Джон! — слабым голосом безо всяких эмоций отвечает Маргарет. Тела не шевелятся.

— Мардж! How are you? — взволнованно звучит голос Джона.

Охранник проснулся и поднял автомат, но тут же упал, подкошенный беззвучным выстрелом (через оптический прицел).

Иван вскочил и ногой открыл знакомую дверь. Здесь ничего не изменилось. Тот же компьютер, тот же телефон, та же кровать, тот же Аслан на ней. Аслан схватился за автомат, стоявший рядом, но сразу понял, что не успеет. У очага спал еще один. Не успел он поднять голову, как Иван выстрелил.

— Салам, Аслан! — сказал он.

— Салам, Иван! — Аслан приподнялся и сел. Он спал в одежде. — А ты гориц, Иван, — напряженно глядя в глаза Ивану, сказал он. Со двора доносились крики Джона.

— Я на равнине живу, — сказал Иван. — Мы выкуп привезли. Пошли меняться.

Видео:

— How are you? Marge! — истерично кричит голос Джона в то время, как руки трясут решетку. Оглушительно грохочет взрыв, картинка вздрагивает и заваливается набок, мечется в сторону, из окна у входа валит густой дым. Камера разворачивается: Руслан отбрасывает трубу гранатомета и берет автомат. Из двери выходит Аслан, подталкиваемый сзади Иваном.

Во двор вбежал боевик с автоматом, видимо, пулеметчик из гнезда снаружи, но сразу упал, подкошенный очередью Руслана.

Руслан сорвал чеку и бросил гранату в ближайшее окно. Грохнул взрыв, вместе с рамой наружу метнулся огонь. Послышалось что-то среднее между криком и стоном.

— Где ключи?! — кричал Джон.

— Ключи! — Иван сильно ударил Аслана прикладом.

Тот быстро указал на мертвого охранника.

Джон метнулся к нему.

С другой стороны реки заработал крупнокалиберный пулемет, сбивая со стен штукатурку.

— Руслан! — скомандовал Иван.

Руслан снял со спины вторую «Муху».

Аслан что-то зло сказал ему по-чеченски. Это было явно что-то оскорбительное, потому что Руслан взвился и схватился за автомат.

— Нет! — крикнул Иван. — Выполнять приказ!

Руслан резко развернулся, присел у дувала и послал гранату на другую сторону реки.

Тем временем Джон открыл замок, поднял решетку, спустил лестницу и исчез внизу.

Из противоположного окна ударила очередь. Иван упал на землю и бросил гранату в сторону окна. Она разорвалась, не долетев до окна. Иван бросился вперед, и вторая разорвалась уже внутри. Он ворвался в дверь и увидел обезображенный труп мальчишки лет двенадцати и раненного в живот старика с автоматом. Он зло ругался по-чеченски, с ненавистью глядя на Ивана. Иван забрал автомат и вышел во двор.

Там Аслан, попытавшийся убежать, что-то говорил Руслану, направившему на него автомат. Тот молча слушал.

— Ты нэ выидиш атсуда, — сказал Аслан Ивану, когда тот подошел. Было видно, что он боится. Байская манера двигаться и говорить исчезла.

— Тогда ты не получишь деньги. Свяжи ему руки! — приказал он Руслану.

Под лохмотьями Маргарет была голая. Тело и лицо были в синяках и ссадинах. Ноги и бедра были покрыты запекшейся кровью.

— Они изнасиловали тебя! — сказал Джон и неловко обхватил ее.