Запах ночного неба (СИ) - Вилкс Энни

Ингард вмиг преодолел четыре пролета лестницы и еще до того, как Аринелла догнала его, шагнул в келью, где раньше спал — а теперь бодрствовал — старший директор.

Син лежал на кровати, укутанный исцеляющими заговорами с головы до ног. Плотный полог мерцающих рун, покрывавших стены и спускавшихся с потолка к его кровати, едва заметно пульсировал в ритм с его глубоким дыханием. Небольшая кроватка, которую Аринелла установила для себя в дальнем углу кельи, смотрелась в этом голубом облаке как темный провал. Было влажно и прохладно, хотя единственное окно было плотно затворено. По стенам кельи, не мешая заговорам светиться, вился цветущий и нежно благоухающий плющ — Аринелла хотела, чтобы Сину, выросшему в Пурпурных землях, было приятно проснуться среди цветов.

На столике у кровати Сина стояла крупная чаша с каким-то отваром, и прямо на дерево столешницы было брошено мокрое полотенце.

По лицу и шее Сина больше не тянулись ожоги, теперь их место заняли розовые шрамы с гладкими краями, как если бы кусок кожи был попросту срезан. Глаза старшего директора были полуприкрыты, но веки едва заметно дрожали.

— Добро пожаловать обратно, — с радостью поприветствовал его Ингард.

Син тут же открыл глаза. Взор его, ясный и синий, был таким же цепким, как и обычно. Ингард ощутил, как в груди будто расслабляется узел.

— Я не уходил. Аринелла, спасибо, оставь нас, пожалуйста, — обратился он к застывшей у дверного косяка наставнице.

Его голос, лишенный того жуткого сипа, звучал как обычно, может, чуть тише. Страдания в нем не было.

— А мы уж решили, что ты нашел новый способ путешествовать, — улыбнулся Ингард. На глаза наворачивались слезы радости, которых он не стыдился. — Как ты себя чувствуешь? — уточнил он, садясь на край кровати.

— Ловушка в лоскуты прожгла мою емкость, — едва заметно пожал плечами Син. — Я собрал ее. Теперь и тело должно исцелиться. Аринелла настаивает на том, чтобы я не покидал эту келью еще минимум неделю.

— Она перестраховывается?

— Вероятно. Однако сейчас в бою я буду немногим лучше не способного шептать человека, — спокойно констатировал Син, будто это не было для него катастрофой. — Введи меня в курс дела.

— Ты уверен, что тебе не нужно медитировать или еще как-то восстанавливаться в покое? — усомнился Ингард. Конечно, Син оставался собой: сразу к делу, несмотря ни на что. Это успокаивало и резало по сердцу. Ингард боялся даже себе признаться, что почти похоронил друга.

— Уверен.

— Отряд еще не обнаружили. Портальная почта работает, и, вероятно, письма не перехватывают. Роберт связывается со мной дважды в день. Там у них обнаружились предатели, но никто серьезно не пострадал. Пар-оольцы перебрасывают сюда все больше народу, и мы не знаем, как. Есть предположение, что они все же используют порталы, вероятно, какие-то другие. Вчера твой запирающий Караанду заговор истощился, и число их шепчущих резко возрасло, в лесах вокруг сейчас не меньше пяти сотен, может, вдвое больше.

— Они пополняют свои ряды?

— Не могу сказать точно. В наших городах появились призывы к тем, кто обладает даром и хотел бы обучаться. Их зовут проходить простые испытания в полевых лагерях, после чего, как написано в листовках, добровольцев отправят в новую ветвь Приюта. Мы распространяем верную информацию. Однако напрямую в конфликт с герцогствами пар-оольцы пока не вступают, держатся нежилых областей, изредка совершая набеги за припасами, что весьма странно — даже сотней шепчущих можно было в первый день сравнять тот же Фортц с землей, несмотря на все его охранные заговоры, но пар-оольцы этого не сделали. Вероятно, решили не распылять силы, не хотят потерять ни одного воина, пока не возьмут Приют. Нас взяли в кольцо, хуже всего то, что через это кольцо не пробиться шепчущим, которых обещали послать герцоги. К тому же, как только стало ясно, что пар-оольских воинов становится больше, шепчущие занялись экранированием городов. Насколько я понял, они следовали твоим указаниям, которые ты оставил еще до того, как был ранен. Не знаю, когда ты успел.

— Построение непреодолимых стен и должно быть в приоритете. Если они сделают все верно, продержатся до обновления защиты континента, — кивнул Син. — Дальше.

— Пар-оольские марионетки дежурят у наших стен и все время пробуют на прочность контуры, пытаясь их истощить, — продолжил Ингард. — Уже два дня щиты звенят, не переставая. Послушники подавлены этим звуком, да и в целом настроения без тебя были весьма упадническими. Мирсту даже пришлось организовать круг взаимопомощи тем, кому морально тяжело. Уроки продолжаются, но никто уже не делает вид, что все в порядке. Должен признать, если бы не жесткая рука Келлфера, дети бы отказались ходить на занятия и просто предавались бы отчаянию.

Син с видимым усилием чуть поднялся, садясь. По магическому пологу над ним пошли волны, как будто он был укутан паутиной. Ингард напряженно следил, не становится ли старшему директору хуже, но тот не выглядел уставшим — только немного истощенным.

— Хозяева ошейников прибывают вместе с шепчущими?

— Мы их не видели ни разу, но должны быть. Келлфер предложил выпустить сильных воинов под видом слуг, собственноручно создал вокруг них соответствующую иллюзию. Он считает, что нужно найти хотя бы одного пар-оольца и взять его живым, чтобы Келлан мог, как Келлфер выразился, вскрыть его разум. Келлфер считает, что так можно принудить передавать нам информацию о безопасных временных окнах, чтобы и мы могли воспользоваться порталами — для стягивания войск или эвакуации.

— Хорошо, — кивнул Син. — Что насчет ошейников?

— Да, тут хуже, — спохватился Ингард. — Это не артефакты подчинения Кариона. Эти штуки изнутри выедают тех, на ком надеты. С тех пор, как мы узнали об этом, совершаем аккуратные вылазки, пытаемся спасти хоть кого-то. Мы захватили восьмерых, но до сих пор сняли ошейники только с троих, это занимает много времени и сил, наставник Амаран почти истощился, а ведь он хороший артефактолог. И спасенные тоже здесь, в этом корпусе — сидят и смотрят в стену пустыми глазами, ужасающее зрелище. Эти ошейники — демонический алтарь, через них демон питается. Поэтому и каскадного вывода их из строя не получится, если не убить демона, конечно. Можешь представить, что это означает.

Всего на миг на бесстрастном лице старшего директора проступила досада и тут же пропала. Ингард его понимал: за всю историю Империи Рад не было ни одного свидетельства о том, что демона удалось убить — только прогнать, и то было не ясно, не уходили ли те демоны сами. Уничтожение же алтарей обычно вело к смерти всех, кто был хоть как-то с этими алтарями связан. Это значило приговор сотням или тысячам шепчущих, как самоучкам, так и воспитанным Приютом.

— Мы с Келлфером решили пока никому об этом не говорить.

— Все наставники и послушники целы?

— Виран, Оллеана, Крастен и Льек ушли искать пар-оольцев, с ними еще несколько наемников. Трое послушников попытались сбежать, их поймали, — Ингард вздохнул. — Еще двое хотели покончить с собой, но сейчас они уже вылечены, Мирст за ними следит. Келлан пытался догнать Тамаланию, Келлфер его вытащил из лап одного из пар-оольских отрядов, так что Келлан со вчерашнего дня восстанавливается этажом ниже. Он с трудом, но согласился остаться, понимая свою незаменимость. Келлфер сейчас переплетает внутренние охранные контуры, насколько я знаю. По его прогнозам, внешнего щита хватит еще дня на четыре, внутреннего — всего на день. До этого времени нам нужен доступ к порталам, иначе нас просто сметут.

— Обновление периметра требует большого количества сил, — заметил Син.

— И я никогда бы не поверил, что у Келлфера они есть, — подхватил Ингард. — Но он сказал, что сегодня ему нечего терять. Ты знаешь, о чем он?

— Знаю, — ответил Син. — И это только его дело. Сколько сейчас людей в Приюте?

— Сто двадцать три послушника и тридцать шесть отрабатывающих выпускников, четырнадцать наших наставников, тридцать восемь слуг. Тинкас и Арам из Младшей ветви. Около четырех десятков не успевших покинуть Приют после праздника шепчущих и столько же простаков. Из них прилично знати. Тысяча с лишним не владеющих магией воинов стоят неподалеку от Фортца — я расформировал их, чтобы они не стали простой мишенью, но связь с ними есть. Большинство вооружены спинелевой россыпью и сетями, но они не готовы к прямому бою, а мелкими группами пар-оольцы не ходят.