Каюсь - Полина Раевская

-Угу.

-Господи, Чайка, я с тобой поседею раньше времени.

-Ты все равно блонди, так что ниче страшного!- отмахнулась я, вытирая слезы.

- Ни “ниче”, а НИЧЕГО! Колхоз-деревня.

-Ой, не учи меня , а! Лучше покорми бедную девушку. Тоже мне интеллигент ! Сам-то откуда вылез, забыл? И туда же-в калашный ряд. - возмутилась я. Гладышев засмеялся и наверняка покачал головой, когда выдал мне эту заезженную фразу ;

-Мда, можно вывезти девушку из деревни, а вот деревню из девушки не вывести никогда.

-Ну, какая есть. – ответила я его же словами. Он усмехнулся и вдруг спросил;

-Успокоилась?

-Немного. –признаюсь тихо, тронутая его вниманием.

-Вот и правильно. Слезами горю не поможешь, ты же знаешь. Собирайся, я скоро подъеду.

-Хорошо. –отзываюсь покорно, слишком утомленная, чтобы спорить еще по этому поводу.

-Плакать не будешь? – задает он хитрый вопрос всех взрослых, когда они хотят заставить что-то делать ребенка.

-Не буду.- обещаю с улыбкой, как маленькая девочка.

- Умница. Я перезвоню, как подъеду.

-Окей.

Закончив разговор, я еще некоторое время продолжала лежать на кровати, обдумывая, что сказать Олегу при встрече, как вообще завести разговор о том, что мне негде жить? Как себя вести?

Эти вопросы вызывали тошноту и головную боль.

Не представляю я себе этого –просить мужика содержать меня. Вот не представляю и все! А ведь миллионы женщин так делают. И ничего-нормально! А мне стыдно и тошно.

Телефонный звонок , извещающий, что Гладышев подъехал, положил конец траханью собственных мозгов. Сбросив вызов, подхватываю рюкзак и иду к Олегу. Я решила не отказываться от номера, кто знает, чем закончится этот вечер.

По мере приближения к машине Гладышева волнение нарастает. Не могу я оставаться спокойной, когда этот мужчина где-то рядом.

Дрожащей рукой открываю дверцу и как всегда, сердце падает куда-то вниз от одного его взгляда. Тяжело сглатываю и дышу, не могу надышаться им, пожираю глазами жадно, как оголодавшая. Он сегодня прям с иголочки, впрочем, как и всегда. Дизайнерский темно-синий костюм, рубашка кипельно –белая, кажется, дотронешься и захрустит, золотые запонки, часы. Сажусь в машину и даже не шевелюсь, хотя хочется броситься на шею и целовать его до потери сознания, но я уже научена опытом. И правильно делаю, потому, как Гладышев начинает именно с того, о чем я думаю.

-Курила. – даже не спрашивает, а сразу выносит вердикт, означающий «никаких поцелуев».

-Да. – дерзко подтверждаю и тут же запальчиво бросаю.-И буду.

-Правильно, принципы дороже здоровья. – сыронизировал он, заводя машину.

-И я еще думаю, почему я постоянно хочу тебя при встрече…- нагло заявляю, с улыбкой наблюдая, как его брови взлетают вверх и он с усмешкой косится на меня с таким видом « ну, еще бы девочка», на что я тут же добавляю елейным голоском, - убить!

Но Гладышева такими методами не смутишь, он тут же находится с ответом.

- Потому, что ты кушать хочешь. А когда голоден, хочется «сожрать» любого, если больше нечего.

- Я «сожрать» хочу исключительно тебя.- парирую язвительно, наслаждаясь нашей перепалкой, отвлекающей ото всех проблем и забот.

-Ну, я же вкусный, сама говорила. –подмигнул он мне, улыбнувшись. А у Яночки сердце биться перестало от этой улыбки хулиганистого мальчишки. Улыбаюсь в ответ, и наплевав на его проклятые правила, тянусь и нежно касаюсь губами его щеки. Как помешанная вдыхаю аромат его лосьона и едва ли сдерживаю стон.

-Соскучилась, -шепчу, целуя шею, чувствуя его дрожь.

-Возьми на заднем сидение конфеты, они, конечно, не такие вкусные, но иначе мы далеко не уедим . – хриплым голосом отзывается Гладышев.

-Ты же не любишь «прилюдных проявлений чувств»? –подкалываю его, отстраняясь.

-Да кто тебя увидит из-под руля?!

Пока я достаю с заднего сидения какой –то фирменный пакет с коробкой конфет и думаю, что таких еще не видела, до меня не сразу доходит смысл слов Гладышева. Но тут, словно что-то щелкнуло, и дошло –таки до утки на третьи сутки. К щекам приливает краска стыда, становится невыносимо жарко от представившейся картины. И что самое странное, почему-то меня это возбуждает. Ну, как бы раньше я думала так ; минет-это же фу. А сейчас мне даже любопытно. От этих мыслей краснею, как помидор. Чтобы как-то скрыть неловкость, ударяю Олега по плечу этой коробкой и возмущенно отчитываю ;

-Пошляк! Как не стыдно вообще?!

И не давая ему время развить тему, так как уж очень она меня смущала, учитывая прошедшую ночь, спрашиваю с хитренькой улыбочкой;

-Это ты специально для меня конфетки купил, да?

-Нет, вспомнил, что валялись где-то здесь.-насмешливо сообщает он, но сразу же расплывается в улыбке.

-Ах, ты врун! – вскричала я , ткнув его в бок, отчего он театрально застонал. Я же сладеньким голосочком начала канючить,- Ну, мне же купил? Ну, скажи, что мне.

-Да тебе, тебе. Кому же еще?! – сдается он. Я притягиваю его за шею и смачно целую в щеку, прикусываю ее, не обращая внимания на его ор о том, что он за рулем.

-Ты ненормальная! –гневно восклицает Олег .

-А ты мой вкусный и заботливый занудик. Конфетку будешь? Полегчает. – дразню его с улыбкой, не обращая внимание на гнев.

-Иди на хрен!

-Попозже давай?

-Боже, Чайка, жуй уже, а, займи рот чем-нибудь!- смеется он, качая головой. Я тоже смеюсь и послушно раскрываю конфету, демонстративно отправляю ее в рот, устроив из этого целое шоу; со стонами блаженства и облизыванием пальцев.

-Я тебя сейчас в лес увезу. –прерывает он мой гастрономический оргазм.

-Ммм, и зачем? –интересуюсь с предвкушением.

- Убивать тебя буду долго и больно. А ты, что думала, Чаечка?- подначивает он меня.

-А я думала, нежно и медленно, даже на больно согласна. –парирую провокационно, набравшись смелости . Подмигнув, берусь за вторую конфету и уже невозмутимо спрашиваю, хотя саму трясет от волнения, адреналин в крови зашкаливает от наших недвусмысленных разговоров, - А мы куда вообще едем?

-В офис ко мне, нужно забрать кое-какие документы, за одно и обсудим «материальные вопросы». –с усмешкой отвечает он, намеренно выделяя «материальные вопросы», отчего у меня внутри холодеет , улыбка тут же сползает с губ, как будто разъело маску кислотой. Конфета становится приторно сладкой, но я проглатываю ее, как и его насмешку, а что мне еще остается?

Боже, неужели теперь все время придется «глотать», когда не вкусно , опасаясь за свое шаткое положение?

Все тепло и веселье медленно растворяется. Словно мы очнулись и поняли, что заигрались, в то время, как все не столь шоколадно, как мы делали вид. Только проблема в том, что мы и не играли, а просто вели себя так, как хотелось. И похоже, именно это его выводит из себя. Но почему?

Почему он постоянно загоняет наши отношения в какие-то рамки? Почему все время все портит?Хотя уже поздно задавать эти вопросы, мне все равно придется играть по его правилам.

Мои размышления прерывает звонок телефона. Смотрю на имя абонента и судорожно втягиваю воздух. Это из серии «беда не приходит одна». Мигающее «Тетя Катя» подобно ядовитому скорпиону, кружащему вокруг меня, вызывает панику одним своим появлением. Выключаю телефон, и откинувшись на сидение, устало прикрываю глаза.

-В чем дело? Какие-то проблемы? –спрашивает Олег, припарковываясь у одного из небоскребов, я и не заметила, как мы оказались в Москва-сити. Давно хотела посетить этот деловой район Москвы, но постоянно не хватало времени. Сейчас же у меня такое состояние, что нет совершенно никакого дела до архитектурных изысков.

-Да, у меня проблемы! –признаюсь, не в силах больше откладывать разговор. Какая разница как умирать? По мне уж лучше быстро, поэтому я сразу выкладываю все карты на стол.- Мне жить негде.

Гладышев отстегивает ремень безопасности и медленно поворачивается ко мне. Несколько секунд сверлит меня тяжелым взглядом, а после холодно произносит;

-Я ведь спросил , в чем проблема, кажется. А не какие последствия.

-Мои проблемы тебя не касаются. –отрезаю так же холодно, не имея ни малейшего желания рассказывать ему о возникшем конфликте. Да и как я ему скажу, если главная причина кроется в том, что я не учусь? ! Завралась я совсем, запуталась.

Гладышева мой ответ искренни веселит, и он начинает смеяться.

-Милая моя, если меня это не касается, то к чему ты тогда мне про «негде жить» сообщаешь? Или я чего-то не догоняю, но мне показалось, что решение квартирного вопроса ты возлагаешь на меня? – издевательски заметил он, называя вещи своими именами в своей грубой, прямолинейной манере. Мне же было так стыдно, что хотелось исчезнуть и никогда не появляться. Задевали за живое его слова, хоть они и были истинной правдой.

-Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я унижалась перед тобой, просила ? Тебе это надо? Ты ведь и так все понял. К чему твоя долбанная «правда»? Или тебе необходимо, чтобы под тебя прогибались? Это, наверное, так круто чувствовать себе хозяином жизни. Ну, давай, давай я попрошу, если это так необходимо. – язвительно вопрошала я, сквозь слезы стыда и унижения.