Последний конвой. Часть 3 - Виктор Романович Саморский

— вояка до мозга костей и кроме «упал — отжался» ничего более умного из себя выдавить не сможет. А второй привык только поддакивать и во всем полагаться на безвременно ушедшего профессора и собственного мнения, в принципе, не имеет.

Тут самое время вспомнить о, так сказать, руководителях второго уровня.

Чернецкого при форсировании проклятых озер черви пожрали. Боцман убит в перестрелке с бандитами. Младший научный сотрудник Василий, как я поняла, присутствующий в экспедиции чисто номинально для солидности при господах ученых, и тот — с тяжелым ранением. Следовательно, к административной работе привлечен быть не может. Даже Стивен, которого Чекист окрестил Комиссаром и готовил на смену «сексуально озабоченному особоуполномоченному», и тот куда-то запропастился. Бедный Мишка по всему лагерю полдня бегает, разыскивает. Уже не меньше, чем по пять раз у всех и каждого уточнил, — «вы не видели Стива?» Нет, мы не видели. Вот и получается, что в администрации у нас осталось всего три человека. Кворум отсутствует.

Теперь-то хоть все понятно стало. Лидия Андреевна мало того, что при звании, так еще и одну из ключевых должностей в экспедиции занимает. Значит, сам Бог велел ввести ее в состав командования и повесить на нее кучу дополнительных забот и принятие важных стратегических решений. Короче говоря, навалить побольше ответственности на хрупкие женские плечи.

А на кого еще? Не на завхоза же, правильно?

Ладно, все понимаю. Вошла, поздоровалась, присела на сидение в уголочек, жду. Быков откашлялся и начал доклад. Вкратце пересказал то, о чем и так успел поведать Эльдар, ну это санитар который. О том, как наши доблестные воины и защитники решили местным бандюганам показать силу богатырскую, а нарвались на армию шейха поганого и едва ноги унесли, и чуть без зубов не остались.

Потом Быков рассказал о своих переговорах с всемилостивейшим шейхом, любезно согласившимся пропустить нашу колонну в Эфиопию и даже пообещавшим компенсировать наши военные потери двумя грузовиками и парой десятков наемников из личной охраны.

Помощники равнодушно выслушали доклад Эмиссара, сидят — молчат. Я одна почувствовала подвох?

Как школьница тяну руку:

— Родион Сергеевич, а можно уточнить?

— Слушаю вас, Лидия Андреевна.

— А в качестве кого наемники будут нас сопровождать?

Молчит, переваривает, размышляет над ответом.

А что тут думать? Уж коли назвали нашу экспедицию конвоем, то соответственно и получили мы себе на шею самых настоящих конвойных. Они же — надзиратели или вертухаи, выражаясь по блатному. Отсюда и наш собственный статус вполне себе так отчетливо вырисовывается.

— Будем надеяться, — осторожно высказался Быков, — что эмир, как лицо, заинтересованное в удачном завершении нашей экспедиции, не станет наделять своих людей чрезмерными полномочиями.

Это он так культурно и вежливо описал собственную беспомощность. Я бы на его месте не была так беспечна. Но тут, как говорится, решение за главным.

Пауль меня поддержал и сделал весьма недвусмысленное предложение.

— Родион Сергеевич, может, отъедем подальше и обезвредим? Так, на всякий пожарный. Не доверю я этим бандосам ни на грамм.

— Слишком велик риск, — покачал головой Эмиссар, — да и лишний раз гневить эмира не хочется.

— Да ладно вам, — начал настаивать наш главный вояка, — не будем мы никого убивать. Окружим, обезоружим, свяжем…

— Нет, — твердо сказал Быков, — наемники поедут с нами в качестве сопровождения колонны. Трогать их я категорически запрещаю. Это наш пропуск до самой границы с Эфиопией.

— Ну вы же понимаете, Родион Сергеевич, — встряла уже я в диалог, что эмир не просто так по доброте душевной нам своих воинов подсунул. А ну как они первые на нас нападут?

Эмиссар кивнул головой.

— Согласен, что не просто так. Но и вы поймите, у меня на переговорах не было выбора. Либо соглашаться на все его условия, либо…

Быков не закончил фразу, все было понятно и так. Впрочем, как оказалось, не всем.

— А что еще в списке условий было? — уточнил Пауль.

Быков пару секунд поиграл желваками на скулах, затем пояснил:

— Эмир пожелал лично осмотреть артефакт. После чего пообещал выдать подорожную грамоту на право беспрепятственного проезда до границы с Эфиопией. И настоял на включение в состав экспедиции двадцати его представителей.

Я почувствовала, что ни черта не понимаю. Какой еще к черту артефакт? Он о чем вообще толкует?

— Вы хотите сказать, — вставил свои пять копеек Реввель, — что наемники шейха не просто отконвоируют нас вон из королевства эмира, а в качестве наблюдателей поедут с нами до самого Бахр-дара?

— Именно так.

— Может, они еще и через портал вместе с нами пойдут?

— Не исключено.

Я почувствовала, как подо мной разверзлись пучины бездонные, грянул гром, сверкнули молнии, и чего-то там еще произошло, дословно текст я уже не помню.

Долго еще меня за дурочку держать будут?

Я решительно поднялась в качестве протеста, тут же больно ударилась головой о крышу бронированного монстра и немедленно плюхнулась обратно на сидение.

— Значит так, — рявкнула я, потирая ушибленную макушку, от чего весь эффект оказался немного смазан, — господа, если вы пригласили меня в состав администрации, то прямо сейчас и без каких-либо отговорок скажите, а какого черта здесь вообще происходит?

Все трое растерянно уставились на меня, как на рассерженную болотную жабу в брачный период.

— Какой еще нахрен артефакт? О каком портале идет речь? Мы вообще куда и с какой целью едем? Ну, чего молчите? Я получу ответы на свои вопросы? Если вы мне прямо сейчас все не объясните, то я… то я… просто встану и уйду отсюда. Развели тут секретность…

Ну и дальше, прямо как у классика — немая сцена. Я чуть не расхохоталась, такие у них всех рожи потешные стали. Проговорившийся аспирант моментально прикусил губу и принялся с самым умным видом разглядывать что-то чрезвычайно важное через заляпанное грязью бронестекло командирской машины. А что там можно увидеть, если уже сумерки сгустились и ночь наступила? Бравый вояка сделал вид, что его тут вообще нет. Притворился вешалкой в прихожей кабинета полковника. Оставшийся в одиночестве Быков тяжело вздохнул, видимо, это была его идея пригласить врача в состав администрации. Вот только об уровне допуска к гостайне он в момент принятия решения совсем позабыл, и теперь был поставлен перед необходимостью разглашения секретной информации. Ну или, если сформулировать по-другому, перед острой необходимостью посвящения в эту самую тайну посторонних лиц.

В общем, Быков вздохнул и принялся говорить:

—