Невинная вдова - Анна О’Брайен

— Я буду молиться за ваш успех, милорд. Быть может, нам следует за него выпить? — Я протянула ему нетронутое вино.

— Из тебя получится замечательная жена, — иронично протянул Эдуард и, хищно оскалив зубы в подобии улыбки, взял из моих рук кубок.

Он уже поднес вино к губам, как вдруг замер, опустил кубок и начал в него всматриваться.

— Нет уж, спасибо, — покачал он головой.

— Но почему, милорд? — растерялась я.

— Ты можешь меня отравить.

Это потрясло меня до глубины души.

— Вы и в самом деле так считаете?

Мне никак не удавалось привыкнуть к непредсказуемым перепадам его настроения. Неужели он до такой степени мне не доверяет?

— Ты вполне на это способна. — Принц поднял кубок высоко вверх и выплеснул его содержимое в волны. Мы оба смотрели, как рубиновая жидкость широким веером взмыла в воздух и каплями осыпалась в море. — Кто знает, на что ты готова пойти, если тебя попросит об этом Глостер. Не стоит рисковать, не правда ли, мадам принцесса?

Итак, Эдуард не забыл о моем предполагаемом преступлении. Но как смеет он обвинять меня в столь гнусном злодеянии?! Я почувствовала, как вскипает праведным гневом моя кровь.

— У меня и в мыслях не было покушаться на вашу жизнь!

— В самом деле? Как бы то ни было, я не собираюсь предоставлять вам такую возможность, мадам!

Не успела я дать волю возмущению, вызванному его обвинениями, как принц развернулся и отправился наблюдать за высадкой на берег, оставив меня наедине с моим гневом и невеселыми мыслями. Мы вернулись, а значит, нас ожидала битва. Битва означала смерть и кровь. Кларенс предал моего отца, а Ричард принадлежал к клану наших врагов. О маме я вообще ничего не знала. Отношения с принцем не складывались. Но что бы ни таило в себе будущее, мне наконец-то предстояло снова ступить на английскую землю. То же самое сделает и принц Эдуард, надежда Ланкастеров, и ожиданию будет положен конец.

Глава двенадцатая

Я вошла в церковь аббатства, где уже началось пасхальное богослужение, через южные двери, к которым вела укромная тропинка. Беатриса не отставала, хотя и старалась быть незаметной.

Мы расположились в аббатстве Серн, хотя, как известила аббата королева, с Божьей помощью, мы не собирались задерживаться там надолго. Она уже познакомилась с острыми шипами розы Ланкастеров. Теперь королева вместе с сыном рассчитывала лицезреть ее роскошное цветение. Годы испытаний остались позади.

В моем сердце не было места ликованию. Как я могла чему-то радоваться, если о графине по-прежнему не было никаких известий! Я цеплялась за надежду на то, что ее корабль вошел в другой порт и что скоро мы воссоединимся. А пока я не могла ни есть, ни спать. Поэтому я ощущала необыкновенную слабость во всем теле и у меня кружилась голова.

Вслушиваясь в слова молитв, я надеялась ощутить в своей душе присутствие Господа и получить поддержку. Я увидела королеву и принца. Они стояли на коленях друг возле друга далеко впереди. Церемония шла своим чередом. Все вокруг казалось мне далеким и каким-то нереальным. Проникающие в большое восточное окно солнечные лучи играли на серебряных и золотых сосудах, на роскошном облачении аббата. Я почувствовала, как мое сердцебиение начало замедляться, и всем моим существом овладел покой. Вслушиваясь в размеренный голос священника, я ощутила прилив надежды. Все это было мне знакомо и неподвластно времени. В этот момент я верила, что мама жива и скоро прибудет в Серн. Все будет хорошо. Ну конечно же, все будет хорошо!

Ощутив прилив сил, я вознесла Господу горячую молитву.

Откуда-то из-за моей спины в церковь ворвался яркий луч света. Он подобно стреле пронзил полумрак, застигнув меня врасплох. Я обернулась и застыла, ослепленная этой неожиданной вспышкой. Западная дверь слегка приотворилась. В нее поспешно вошли трое мужчин, явно не принадлежащих ко двору Маргариты. Они прошагали мимо, удостоив меня лишь мимолетным взглядом и задев меня полами забрызганных грязью плащей. Пройдя через всю церковь, они остановились перед королевой, при их появлении поднявшейся с колен. Внимание всех присутствующих теперь было приковано к этой небольшой группе людей. Даже аббат умолк и обернулся к ним. Посланцы упали перед королевой на колени. Их беседа с Маргаритой длилась не дольше минуты, но мне показалось, что она растянулась на целую вечность.

За этим последовала лихорадочная активность. Фигуры зашевелились и задвигались, составляя новые узоры, подобно тому, как дыхание ветра морщит морскую гладь. Посланцы выполнили свою миссию и отступили назад. Хор умолк, как будто Господь поразил певцов немотой. Монахи, беспорядочно толкаясь, покинули свои места. Напряжение нарастало, отовсюду доносилось глухое бормотание и шепот. В центре всего этого замерли королева с принцем. Но вот они покинули свои места и направляются ко мне. Резкий от сдерживаемого волнения голос королевы разносится под древними сводами.

Какое-то ужасное предчувствие толкнуло меня им навстречу. Маргарита в упор смотрела на меня странным неподвижным взглядом. Мои внутренности свело судорогой от ужаса.

— Тебе следует это знать, — отчетливо, как звон церковного колокола, прозвучали слова королевы.

— Что-то случилось с мамой? — Это было первым, что пришло мне в голову, потому что именно этого я боялась больше всего на свете. Корабль затонул, и я ее потеряла. Навеки. — Только не это, — прошептала я. — Скажите мне, что она жива.

Маргарита резко и шумно втянула воздух ртом.

— Какое мне дело до того, какая участь постигла супругу Уорика? Произошло нечто похуже… Намного хуже… Такой катастрофы никто и представить себе не мог. Ужасные перемены…

— Что может быть хуже? Я не…

— Все наши планы рухнули.

— Да скажите вы ей, мадам!

Одним прыжком принц оказался рядом со мной и, схватив меня за локоть, изо всех сил встряхнул.

От боли и неожиданности я ахнула.

— Йорки одержали победу. Уорик погиб.

Нет! Нет!

Мои губы шептали это слово, но голос мне не повиновался. Я покачала головой, как будто это могло опровергнуть жестокие слова принца.

— Нет! — Мне наконец удалось выдавить это из себя.

— Да! Это произошло… — Он раздраженно обернулся к гонцам. — Черт возьми! Где это было? Где вместе с Уориком похоронены все мои надежды?

— В Барнете, милорд.

Я слышала слова, но они, ничего не знача, перекатывались в моей голове. Граф мертв? Мой отец погиб? Но он был так искусен в военном деле. Он не мог сложить голову в каком-то никому не ведомом сражении. А я не могла сразу же не ощутить своей потери. Кроме того, зачем Эдуарду Йорку жизнь моего отца? Боль от продолжающих сдавливать мой локоть пальцев принца не могла сравниться с той, которая разрывала мою душу, заставляла задыхаться и стучала у меня в висках.