Невинная вдова - Анна О’Брайен

Когда я проснулась, у меня стучало в висках, а за окном бушевал очередной шторм.

Разумеется, письмо Ричарда было для меня утрачено. Навсегда. Маргарита разорвала его на мелкие клочки и бросила в пылающий камин.

Англия. Наконец-то вдали показались плавные очертания прибрежных холмов. С каждой минутой они увеличивались и становились все отчетливее.

— Что вы будете делать, милорд, когда мы сойдем на берег?

У самого берега теснились рыбацкие хижины, чуть дальше виднелись жилища торговцев, а также башенки и зубчатые стены крепости. Мы подплывали к Веймуту, городку на южном побережье Англии, где королева рассчитывала набрать войска. Вполне возможно, что где-то в засаде нас поджидали вооруженные сторонники Йорков, но я могла думать лишь о том, с каким облегчением я ступлю на твердую землю, которая не будет качаться и убегать из-под ног.

Настроение принца оставалось непредсказуемым. С того дня когда он потерял самообладание из-за письма Глостера, мы не перекинулись ни единым словом, а в условиях тесноты и царящей на корабле скученности это была задача не из легких. По большей части я старалась держаться как можно дальше от супруга. У меня и без него хватало проблем. Но здравый смысл твердил, что в моих интересах сделать первый шаг к примирению. Ведь мне придется жить с этим человеком. И вот он стоит, опершись на поручни, и вглядывается вдаль, пытаясь понять, что ожидает нас на берегу. Я сочла этот момент вполне благоприятным для того, чтобы поднести принцу оливковую ветвь, пусть даже и не вполне настоящую.

Эдуард заметил мое присутствие, но не отстранился и не отошел, когда я приблизилась и остановилась рядом. В знак примирения я принесла ему кубок с вином. Я твердила себе, что должна наладить отношения с принцем, хотя все во мне протестовало против этого.

Кроме всего прочего, я рассчитывала выудить из него хоть какую-то информацию.

— Какие у вас планы? Вы сразу двинетесь в поход? — спросила я, вместе с ним глядя вдаль и стискивая в руках кубок.

Эдуард ответил на мой вопрос, не поворачивая головы, но вполне дружелюбно:

— Как только соберу войско, я выступлю на Лондон.

Мы не знали, что нас ожидает, не считая того, что Эдуард Йорк вновь представляет собой силу, с которой нельзя не считаться. И это занимало все мысли принца. Сегодня он был спокоен и задумчив. Он не испытывал беспричинного оптимизма и не строил воздушных замков. Не было в нем и враждебности ко мне. Я попыталась забыть пощечину. Разумеется, простить его я не могла, так же, как и оправдать эту дикую выходку всплеском неконтролируемых эмоций… Но, как бы то ни было, мы находились в одной упряжке. Необходимость вынуждала меня действовать вопреки моим побуждениям.

— Как вы думаете, вам придется вступить в сражение?

Разумеется, я знала, что битвы не избежать. На это указывал здравый смысл, но я хотела, чтобы принц связно изложил мне свои планы.

— В сражение? Ну, конечно. — Эдуард неожиданно улыбнулся, и эта улыбка полностью его преобразила. Угрюмый юноша превратился в прекрасного рыцаря. Он положил руку на мои сжимающие поручень пальцы. — Хорошая примета, Анна. Мы сходим на берег накануне Пасхи. Я уверен, что это указывает на Господнее благословение. Завтра мы будем присутствовать на праздничном богослужении и сможем возблагодарить Всевышнего за то, что он привел нас к этому берегу. Затем мы двинемся на Лондон и наконец-то раз и навсегда покончим с Йорками. Я уверяю тебя, Йорки больше никогда не вернутся к власти.

— А потом?

— Ты о чем? — Эдуард с трудом оторвал взгляд от того места, где нашему кораблю не позднее чем через полчаса предстояло причалить, и покосился на меня. — Разумеется, я рассчитываю воссоединиться с Уориком и его войсками. Граф будет стоять рядом со мной на ступенях Уайтхолла.

— Это понятно. — Как бы получше это сформулировать? — Когда вы займете Лондон, что тогда? Что будет с вашим отцом? Получит ли он обратно свою корону?

Лицо принца потемнело. Он устремил взгляд поверх моего плеча в сторону Лондона, как будто пытаясь разглядеть своего отца, вновь угодившего в руки йоркистам и запертого в одной из комнат Тауэра.

— Вряд ли, — наконец ответил он. — Отец так обращался с Елизаветой Вудвилль, что всем стало ясно — он напрочь утратил способность отличать друзей от врагов. Он нашел для нее повивальную бабку и заплатил какому-то лондонскому мяснику за то, чтобы тот снабжал ее семейство половиной телячьей туши и двумя бараньими тушами в неделю. Мне этого не понять. Гораздо разумнее было бы отправить ее и ее новорожденного сыночка-ублюдка, а также всех богомерзких дочерей на эшафот. Во всяком случае, я на его месте поступил бы именно так. — Меня в очередной раз потрясла кровожадность моего супруга. — Я стану регентом и, если потребуется, буду править вместо отца. А потом я стану королем. Ты же, моя женушка, будешь моей королевой.

Итак, я опять пользовалась его благосклонностью. Впрочем, я не сомневалась, что это ненадолго. Я неподвижно стояла рядом с Эдуардом, пока матросы убирали паруса. Наконец он повернулся ко мне, как будто вспомнив о моем существовании.

— Ты очень молчалива.

Я взглянула на него, размышляя над ответом, но мне ничего не пришло на ум.

— Ты переживаешь из-за своей матери? Корабли часто тонут, и все, кто на них плывет, гибнут в волнах, — насмешливо заметил принц, пристально глядя на меня.

Эдуард чувствовал страдания других людей.

Я просто ахнула при проявлении такой жестокости. Ведь это было правдой. Стоило мне чуть ослабить самоконтроль, и мной овладевал парализующий страх за мамину жизнь. Нашу небольшую флотилию рассеял сильный ветер, и мы очень быстро потеряли из виду корабль, на котором плыла графиня. Я каждый день молилась о том, чтобы он не затонул.

— Они могли войти в другой порт, — ответила я, усилием воли подавив очередной приступ страха.

— Возможно, — пожал плечами Эдуард и тут же воскликнул: — Смотри! — Он широким жестом указал на берег, над которым с отчаянными криками носились чайки и на котором нас ожидала толпа людей под гордо развевающимися флагами Ланкастеров. — Это все мое. Мое королевство и мой народ, и я не видел всего этого семь долгих лет. Взгляни, эта чудесная картина просто купается в солнечных лучах.

И в самом деле, бледное весеннее солнце заливало берег и море. Мне это тоже показалось добрым предзнаменованием. Я задвинула кровавые образы из своих снов в глубь сознания. Сегодня я должна была радоваться и ликовать.

— Я буду молиться за ваш успех, милорд. Быть может, нам следует за него выпить? — Я протянула ему нетронутое вино.