Еще одна сказка барда Бидля - rain_dog

- Поттер, у Вас снег на ресницах, - говорит он и почему-то хмурится. - Если Вы о ритуале, то, мне кажется, дни Рождества не совсем подходящее время для подобного. И Вам в любом случае надо отдохнуть, так что пока можете не волноваться. Я здесь исключительно ради того, чтобы увидеться с вами. Вы же уничтожили крестраж?

Я киваю и как-то расслабляюсь. Наверное, это так явно заметно, что он даже чуть улыбается.

- Идите, переоденьтесь, жду вас всех в столовой. Блейки же не зря старался. Теперь кто-то должен все это есть.

- Сэр, а в Хогвартсе что, не было рождественского ужина? - осмелев, спрашиваю я.

- Там сейчас не до банкетов, Поттер. Хотя нечто подобное пытались изобразить. Идите.

Странно, думаю я, поднимаясь к себе, вот сейчас у нас будет рождественский ужин со Снейпом. Просто всю жизнь мечтал. Надо будет напиться, как следует, но отчего-то я уверен, что этого не сделаю. Когда я вижу его, я предельно собран. При нем я ни на секунду не забываю о том, кто я, что мне предстоит - и здесь, в Греймор-хилл, и позже, когда погоня за крестражами все же будет окончена. Неделю прожив практически в сказке, я ясно понял, что здесь мне нет жизни. Да и не одному мне. Кто из нас, из тех, кто сейчас сядет за рождественский стол, любовно приготовленный малышом Блейки, может сказать, что хоть чуточку счастлив? Что может представить себе свое будущее хотя бы на неделю вперед? Как мы сможем сказать друг другу сегодня «Счастливого Рождества»? Для кого оно станет счастливым?

Я тщательно причесываю намокшие волосы перед зеркалом, отчего-то выбираю довольно строгую серую рубашку, а сверху натягиваю джемпер, тот самый, черный с зелеными полосками. И глаза мои глядят тревожно и настороженно. Даже не верится, что я еще пару минут назад самозабвенно играл в снежки во дворе. Я дурак, просто сошел с ума, какая елка, какие снежки? Ангелы с трубой, золотые олени…

Но, когда мы через несколько минут все собираемся внизу, за роскошным столом, буквально ломящимся от яств, и Снейп разливает по бокалам вино, мы, все четверо, глядя друг на друга без глупых праздничных улыбок, очень серьезно желаем друг другу Счастливого Рождества. «Боже, Мерлин, ну, хоть кто-нибудь», - думаю я про себя, - «пусть хоть Рон с Герми будут счастливы. Хоть это-то можно?»

А Блейки действительно расстарался для нас. То, чем весь день так умопомрачительно пахло в доме, оказывается прокопченной в дымоходе бараниной. Ну а еще есть индейка с картошкой, конечно же, рождественский пудинг, горы пирожков с разными начинками, ветчина, разные сыры, горы фруктов, ну, и напеченные малышом Блейки печенья, пироги. Ох, чего тут только нет! Я, хоть и собирался сохранять приличествующую моему положению суровость, как-то незаметно поддаюсь всеобщему настрою на обжорство, тянусь за бараниной, кладу себе еще и картошку, и индейку, чуть ли не залпом выпиваю свой бокал, толком не распробовав, что там было.

- Гарри, - смеется Гермиона, - а молитву читать не будешь?

Видимо, от выпитого она тоже забыла, в чьем мы доме, так что уже позволяет себе отпускать шуточки.

- Герми, честно, не помню ни одной, - отвечаю я, и тут вдруг понимаю, что Снейп смотрит на нас вопросительно. Мы же ему еще ничего не рассказали!

И мы приступаем, и как когда-то давно, в тот раз, когда мы впервые сидели здесь за столом с ним и рассказывали про крестражи, мы так же, не замолкая и перебивая друг друга, начинаем выкладывать историю поисков Медальона. А Снейп кивает, не забывает подливать нам вина, но понемногу, иначе нас через полчаса придется левитировать по спальням, иногда улыбается, почти не переспрашивает. И мы едим, вспоминаем миссис Бейтс, то, как оказались Мортонами, сэра Джона, а Блейки, видя наше всеобщее благостное настроение, решает, что пришло самое время взрывать хлопушки. Так что через пару секунд мы смотрим друг на друга, усыпанные конфетти, Гермиона с поющей звездой в волосах, и смеемся, даже адский дух тихо смеется вместе с нами. Наверное, он тоже рад. В конце-концов, каким бы он ни был, уничтожение крестражей входит и в его планы, а так как все прошло хорошо, сегодня он вполне может быть счастлив. Ведь смеются только счастливые люди?

Когда через некоторое время мы понимаем, что наша троица смела со стола большую часть угощения, приготовленного Блейки, и что больше в нас в данный момент не влезет, а вот выпить и покурить еще очень даже можно, Снейп предлагает нам перебраться в гостиную. С вином, печеньем, сыром и фруктами. А у него в руках оказывается бутылка виски и несколько низких квадратных бокалов.

- Сэр, а можно и мне тоже виски? - осмелев, спрашивает Рон.

- Отчего нет? - Снейп пожимает плечами и кивает нам в сторону гостиной.

А там огромный камин, он всегда мне безумно нравился, в нем помещаются чуть ли не целые деревья, так что я, оказываясь около него, всякий раз вспоминаю те самые скандинавские сказки. И о том, что в те древние времена говорили, что дрова - это пища огня… Я устраиваюсь прямо на полу, на большом мягком ковре, чтобы просто бездумно смотреть в огонь, и не замечаю, как в моей руке оказывается бокал на высокой ножке, чуть больше, чем наполовину, наполненный очень темным красным вином, которое даже на вид кажется тягучим, терпким, успокаивающим. А рядом со мной кто-то ставит большую вазу с печеньем - мне больше ничего не хочется.

Остальные тоже неспешно рассаживаются - Герми с Роном рядышком на большом кожаном диване у стены, а Снейп прямо позади меня, в глубоком кресле около низкого овального стеклянного столика, на который Блейки и сгружает все то, что мы решили прихватить с собой из столовой. И все мы, практически не сговариваясь, тянемся за сигаретами.

- Жалко, музыки нет, - тянет изрядно подвыпивший Рон.

Сам бы подумал, какая у Снейпа в доме музыка! Разве что колдорадио с рождественскими гимнами.

- Ну, почему нет? - неожиданно отвечает Снейп.

Он резко встает и проходит куда-то вглубь гостиной, откуда вскоре доносится какая-то возня, шорох диска, вставляемого в дисковод… Я ошалело оборачиваюсь. То, что в доме Снейпа может находиться замаскированный под какую-то тумбу маггловский музыкальный центр, не могло мне привидиться даже в самом страшном сне.

- Сэр, у Вас… - Рон тоже теряет дар речи.

- Да, - спокойно отвечает адский дух. - Мой отец был магглом. Так что нет ничего необычного в том, что у меня есть маггловские вещи. Вам, Уизли, какую музыку?

- Ну, я не знаю. Только не гимны!

И Снейп ставит не гимны… Я никогда не слышал такого. Я, наверное, вообще ничего толком в жизни не слышал. Это странная завораживающая музыка - гитары, флейта, низкие голоса, поющее что-то щемящее и мрачное. Я не вслушиваюсь, чтобы не разочароваться. Мне кажется, что от этих звуков в комнате сгущаются тени, шелестят ветви непроходимого темного леса, а где-то в самой глубокой чаще мерцает таинственный огонек, на который я сейчас и смотрю. Будто волны баюкают меня - темные, непрозрачные воды, затягивают в глубину, но мне не страшно, просто немного грустно, будто кто-то нашептывает мне на ухо сказку, ну, с не очень счастливым концом. Бывают же такие сказки. Вот моя, например… И я отчего-то вспоминаю вереницу огней в долине, виденную нами сегодня, и уже без сожаления думаю о драконах и игрушечных рыцарях, которым не справиться… будь что будет. Эта музыка… Антирождество…