Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР - Дмитрий Верхотуров

15 апреля 1930 года открылось фабрично-заводское училище. Всю молодежь сняли со строительства и направили на учебу. В ФЗУ началось обучение сразу ста групп учащихся в четыре смены.

К началу мая 1930 года строительные работы на Сталинградском тракторном заводе были завершены и теперь можно было приступить к монтажу оборудования. Партком стройки объявил сорокадневный штурм монтажа, чтобы уже в июне этого года выпустить первый трактор.

Инженеры завода придумали любопытную систему ускорения монтажа оборудования. На каждом ящике завод-изготовитель указывал номер станка, номер пролета цеха, куда его нужно было установить, и функцию. Технологи завода расчертили полы цехов белыми квадратами с указанием соответствующих номеров. Во все порты, куда приходило обрудование, Иванов разослал выездные бригады «легкой кавалерии», которые следили за скоростью выгрузки оборудования и его отправкой. Как только выезжал эшелон, на завод давалась телеграмма с указанием номеров отправленного оборудования. Когда состав приходил на завод, инженеры уже знали, что куда ставить. Ящики аккуратно спускали на заранее подготовленные деревянные тумбы, на которые были положены большие листы металла. Когда ящик становился, трактор цеплял лист и волоком тащил станок на завод, к нужному цеху и подтаскивал его к нужному месту[291]. К началу июня монтаж оборудования на заводе был закончен.

Уралмаш

Ни одна крупная стройка не обходилась без всевозможных трудностей и приключений. Каждому доставалось свое: кто-то строил без проектов, так сказать, на глазок, кого-то заливало водой, почти все страдали от сильных морозов и все без исключения боролись за выполнение напряженных планов. Уже само по себе преодоление этих трудностей, часть которых, надо честно сказать, порождена была собственной неопытностью и непредусмотрительностью, вписало отдельную героическую страницу в историю индустриализации.

Но на долю Уралмашиностроя выпали совершенно особенные трудности. После долгой борьбы весной – летом 1929 года за стройку, за высокие темпы работ в мае 1929 года в адрес Уралмашиностроя пришла телеграмма из Главметалла ВСНХ о том, что строительство завода признано нецелесообразным и работы сворачиваются. Весть об этом быстро разлетелась по стройке. Собралось летучее партсобрание, к которому присоединилось большинство беспартийных рабочих. Собрание проголосовало за перерыв и послало делегацию к Банникову с требованием выехать в город, дозвониться до руководства и уточнить, так это или нет. Банников поехал и вернулся только поздно ночью, застав собрание еще не разошедшимся. Он рассказал, что дозвонился до самого Межлаука и тот сообщил ему, что действительно стройка сворачивается. Собрание забурлило и приняло решение о том, чтобы Банников срочно выехал в Москву и стал добиваться отмены приказа о свертывании работ. Решено было продолжать строить завод в плановом режиме, завершать строительство цеха металлоконструкций.

Вскоре пришла вторая телеграмма Уралмашинострою – работы свернуть и переехать в Тагил. Собралось второе собрание, которое еще раз предложило Банникову ехать в Москву и составило письмо в Уралобком партии о недопустимости прекращения работ. Уралобком поддержал требования парторганизации строительства.

Банников выехал в Москву и стал ходить по хозяйственным организациям, добиваясь отмены приказа. В конце концов он дошел до Наркомата РКИ, пробился к Орджоникидзе и изложил ему суть дела. Тот обещал ему разобраться[292]. На стройку Банников отбил телеграмму:

«Строить будем. Москва добро дала. Боевая задача – пустить на полный ход цех металлоконструкций и начать заготовку железных скатов цехов Уральского машиностроительного завода. Кто уйдет в эти дни со стройки, того мы опозорим на весь свет»[293].

Решение о строительстве Уралмаша было пересмотрено. 29 декабря 1929 года Совет Труда и Обороны придал строительству исключительное значение. Во время этих событий был полностью достроен и пущен цех металлоконструкций, вошедший в строй 15 июля 1929 года. Через два дня правление Уралмашиностроя обратилось в управление Магнитостроя с предложением помочь в изготовлении металлоконструкций для домен и мартенов. Это достижение в конце концов склонило всех сомневающихся на сторону продолжения строительства завода.

За остаток строительного сезона 1929 года на Уралмашинострое приступили к сооружению ремонтно-механического цеха, который должен был быть достроенным и введенным в строй в июне – июле следующего года. А в марте 1930 года с началом нового строительного сезона началось строительство сразу трех крупных заводских цехов: сталелитейного, чугунолитейного и термического. В них шло одновременно возведение стен и плавильных печей.

Уралмашинострой был сравнительно хорошо обеспечен материалами и получил кирпич в полном объеме. Имелись все чертежи на основные цеха и агрегаты завода. 15 июля 1930 года завершилось строительство ремонтно-механического цеха. Эти обстоятельства побудило Банникова расширить фронт работ. Казалось, что можно было выполнить и даже существенно перевыполнить план по работам. В июле 1930 года было заложено здание заводоуправления и начато строительство механического цеха № 1. А в августе 1930 года начаты еще четыре крупных объекта: кузнечно-прессовый цех, электроотопительная и газогенераторная станции и заводские гаражи[294].

Силы стройки оказались распыленными между девятью крупными площадками. Вот тут-то и получилось так, что стройка, хорошо выполнившая полугодовой план 1929/30 года, стала отставать. Работы замедлились, и темпы стали падать. Уже в середине августа 1930 года стало ясно, что годовой план окажется недовыполненным. 20 августа партбюро Уралмашиностроя объявляет сорокадневный штурм – ударная работа до 1 октября 1930 года. 75 комсомольцев стройки образовали особый «железный батальон» под лозунгом: «В труде, как в бою!»[295]

За сорокадневный штурм удалось сделать многое. Поднялись стены пяти основных цехов завода, под крышу поднялись стены заводоуправления. Но план нагнать так и не получилось. Более того, был израсходован запас стройматериалов, и уже в ноябре 1930 года стройка столкнулась с острой нехваткой цемента, железа, гвоздей, труб, топлива. Резко обострились столкновения на площадке. В октябре было несколько поджогов складов и зданий, участились драки, один рабочий был облит кипятком. Заводилами беспорядков на стройке оказалась группа бывших кулаков во главе с Дьяконовым[296].

Все это свалилось на руководство стройки, не считая трудностей первого зимнего строительного сезона. В этих условиях Банников и секретарь партбюро Стриганов пошли на реорганизацию стройки с целью упорядочить работы. Общий план строительства оказался верным, но проведен был в жизнь бесплановым порядком, что, в конечном счете, и сорвало ритм всей работы. Банников разделил стройку на участки, соответствующие будущим цехам, выделил им лимиты стройматериалов, имеющихся на стройке, и поставил перед начальниками участков четкие планы. Сам же принялся добывать дополнительные материалы. Ему удалось в ноябре 1930 года достать на Невьянском заводе внеплановый эшелон с цементом.

Стриганов с помощью и одобрения Уралобкома реорганизовал парторганизацию стройки. Теперь на Уралмашинострое было не одно партбюро, а отдельный партком, объединяющий 12 первичных организаций, по числу основных цехов. Это позволило укрепить дисциплину на стройке и поднять ритм работы[297].

Итогом этой работы стало выполнение плана особого квартала на 83 % от установленных объемов. За зиму 1930 года удалось завершить бетонные и каменные работы на строительстве основных цехов и уже в январе 1931 года приступить к монтажу металлоконструкций. На плавильных печах начался монтаж конструкций. Уралмашинострой выполнил свой план особого квартала на 69,1 %.

Челябинский тракторный завод

На Челябинсктракторострое работы по возведению завода начались в марте 1930 года, когда 9 марта прошел первый субботник по выгрузке стройматериалов. В это время в США работает комиссия Ловина, которая договаривается о составлении проекта завода. На площадке же тем временем идут планировочные работы по имеющемуся эскизному проекту. Работы по возведению цехов завода еще не начинались. Приступили к возведению опытного завода ЧТЗ, на котором в дальнейшем планировалось вести изготовление и испытание опытных образцов новой техники. Ловин, так же как и Банников, принял решение начать строительство завода именно с этого участка, пустить опытный завод первым объектом, чтобы он стал производственной базой всей остальной стройки.

Стройка замерла в ожидании указаний, которых все не было и не было. Ловин в это время вел безуспешные переговоры. Наконец, заместитель начальника Челябинсктракторостроя В.В. Борисов не выдержал и в начале апреля 1930 года поехал в Москву, предварительно отправив в ЦК партии письмо о положении на стройке. 11 мая Борисова принял сам Сталин, подробно расспросил его о ходе работ и заверил, что строительство Челябинского тракторного завода находится под особым наблюдением ЦК[298].