ПОКОЛЕНИЕ «NET» - Виктория Morana

Первые люди, прорвавшиеся на Большой Каменный мост, сначала не совсем поняли, что произошло. Некоторые из них остановились сразу за спинами полицейских, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться. Давка на «пятачке» у Болотной площади не ослабевала, но Егор хотя бы мог двигаться, с трудом представляя, как чувствовали себя раздавленные люди в «первом ряду» Марша Миллионов.

— Не стоять! — рассержено, на взводе, кто-то толкался за спиной парня. — Используйте же эту возможность!!

Егор, краем глаза наблюдая за тем, как медленно и нерешительно в образовавшуюся прореху в рядах полиции перекачивают люди, лишний раз убедился в том, что никто из них не планировал «идти на Кремль». Если бы прорыв был организованным, ряды ОМОНа, тщетно пытавшиеся восстановить оцепление, давно были бы сметены на асфальт. Оппозиционеры не только не рванулись вперед, они стояли на месте в замешательстве.

Быстро уходили на свободу журналисты, которых «на передовой» было больше, чем простых граждан. Теперь репортаж можно было вести из-за спин полицейских, чей ряд дергался, как змея, которую перерубили пополам. Двум концам оцепления никак не удавалось соединиться, люди снова и снова проходили в образовавшуюся прореху, не давая полицейским сцепиться локтями[112].

— Шевелись! — оттолкнул кто-то Егора, направляясь в образовавшийся проход.

Парень, стоявший уже почти нос к носу с полицейскими, понял, что поток людей, желающих покинуть оцепление, растет с каждой секундой. Новость о прорыве, о котором митингующие вдали от оцепления и понятия не имели, разносилась среди участников не сразу, но быстро. Стоявшие в районе кинотеатра «Ударник» люди, которым до места прорыва было достаточно далеко, рванули туда, увлекая за собой все большую волну участников.

— Сейчас будут закрывать… — пробормотал Егор, прекрасно понимая, что ОМОН ни в коем случае не сдаст свои позиции.

— Разойдись! — провозгласил кто-то, и прямо перед лицом Егора замелькала огромная белая лента нескольких метров в длину, которую над головами понесли митингующие. Процессия с белой лентой так же начала прорываться через ослабевшее оцепление.

Этим людям не удалось перейти на территорию Большого Каменного моста. Разрыв неумолимо смыкался. Митингующиех, которые оказались «по ту сторону» и вели себя буйно, скандируя лозунги и размахивая руками, немедленно задерживала полиция. За некоторыми из них приходилось побегать: ребята вырывались, оставляя в руках ОМОНовцев кофты и куртки. Логичным шагом было бы, возможно, отвлекать полицейских, держащих строй, из-за их спин, но атака «с тыла» на ОМОН не случилась.

Строй замкнулся, не оставив и следа от места прорыва, только взбудораженные лица людей, которым удалось перейти «на ту сторону». Эти ребята, казалось, сами не знали, что им теперь делать: они остались одни, окруженные большим количеством полиции, которая, впрочем, не обращала на них внимание. Стражам порядка было не до тех, кто стоял у них за плечами: недалеко от центра оцепления кто-то зажег и бросил дымовую шашку. Возрастала активность митингующих.

Несколько десятков человек, которым удалось прорваться через оцепление ОМОНа, разбрелись по Большому Каменному мосту. Некоторых из них полиция задержала немедленно, однако, определить, по какому именно признаку осуществлялся «винтаж» не удалось. Очевидно, что первыми под задержания попадали люди, пытавшиеся атаковать полицейских.

Судьба «прорвавшихся» активистов разнообразна. Некоторые из них, за спинами ОМОНа, умудрились дождаться второго прорыва, после которого к ним присоединились новые люди. Большинство из них попало в объективы видеокамер и фотоаппаратов. Части граждан, прорвавшихся на мост, было суждено вступить с полицией в рукопашный бой, после чего шлемы ОМОНа, сорванные ими с голов оперативников, были сброшены в Москву-реку.

А для того, чтобы носить мундир, нужны только плечи.

(с) Сергей Мырдин

Москва. 20 минутами ранее. Не день Й

Голова у Леси раскалывалась, от тяжелого рюкзака болели плечи, а от бессонной ночи и все остальное тело стало противно ныть. Ее сил хватило ровно на то, чтобы сфотографировать большой белый плакат, отлично вписавшийся по размеру на Лужков мост, после этого в глазах у молодой женщины потемнело, и она была срочно, почти под руки, вынесена в митинга до ближайшего ресторанчика быстрого питания.

Все столики в незамысловатом заведении были заняты, казалось, москвичи либо пошли на Марш Миллионов, либо вообще решили не выходить из помещений на улицу в центре города. Зайдя внутрь, Леся осмотрелась.

— Вы идите, закажите еду, — попросила она. — А я найду стол, рядом с которым есть розетка…

Подзарядить телефоны требовалось в самое ближайшее время, в течение всего дня Леся постоянно кому-то звонила, что-то писала или снимала прямо на мобильную камеру. Некоторые абоненты, с которыми она желала пообщаться, были недоступны, что Лесю невероятно напрягало. Даже не участвуя в митинге и базируясь в отдалении от Малого Каменного моста, питерские активисты успели догадаться, что что-то с Маршем Миллионов пошло не так, как планировалось заранее. В Twitter Навальный писал призывы не расходиться от театра «Ударник» и просил привозить митингующим воду и палатки. Как выяснилось, началась сидячая забастовка. Лесе, сидящей в кафе, от этого новости особого толку не было, ведь она была далека от места развития событий, однако, теперь у нее было время спокойно сесть и подумать, как поступить дальше. Если митинг должен был принять бессрочный характер, то, возможно, возвращение в Петербург следовало отложить?

Заметив единственный в кафе стол, рядом с которым возможно было зарядить телефоны, молодая женщина направилась прямо к нему. Столик, впрочем, был занят тремя женщинами, но Лесю это не слишком стесняло. Ее после выборов президента 4-го марта вообще мало что можно заставить стесняться, так сказывалась на ее характере борьба за свои и чужие права.

— Ужасно извиняюсь, не согласитесь ли вы поменяться местами? Мы тут приехали из Петербурга, спасаем страну от развала, коррупции, жуликов и воров, очень надо телефон подзарядить! — спросила Леся, для верности помахав проводом и мобильным аппаратом.

— Вы с этого митинга, что ли? — несколько затравленно оглянулась одна из посетительниц кафе, указав в сторону улицы. — Ох…

— Что???? — надула щеки Леся. Снова ее старания на благо Родины не оценили.

— Да, лучше бы дома сидели, девушка, — покачала головой другая дама, все-таки вставая со своего места. — Детей рожали, мужа кормили. Вот что спасет Родину от развала.

— Знаете, меня муж на этот митинг и отпустил, при этом заявив, что детей в этой стране, в том состоянии, в каком она есть сейчас, он не хочет, — хмыкнула Леся. Женщины, в шоке, переглянулись.

— Ммм… ну… ладно… — все трое поднялись, полностью уступая гостье из Петербурга столик и, вместе с ним, розетку.

Она внимательно проследила за ними, уходящими в другую часть кафешки, понимая, что все их разговоры до конца дня будут касаться исключительно политики. Опустившись на шаткий стул, молодая женщина поставила на подзарядку мобильные телефоны, а после просто обрушилась на столик, закрыв голову руками.

Как же она устала. Могла ли Леся когда-нибудь представить, что политика и активная гражданская позиция отнимает столько сил, времени и нервов? Она всегда была сильной, а сейчас ломалась, как расшатанная башня из кубиков. Ее душа болела за каждого, кто выходил на любую акцию, за то, чтобы все они были целы и здоровы, потому что они, в отличие от Навального, Удальцова и Ксении Собчак, ставшими символами протеста, не казались неуязвимыми, бессмертными, недосягаемыми.

Леся, в очередной раз, набрала телефонный номер Димы, который, как она знала, не пошел с петербургской колонной активистов, а, наоборот, постарался оказаться в компании оппозиционных лидеров, во главе Марша Миллионов. Парень не отвечал ни на один звонок с самого начала шествия.

Вернувшиеся от кассы товарищи заботливо принесли ей еды и кваса, который показался Лесе напитком богов. Она теперь понимала, как, исторически, революционеры и оппозиционеры умели довольствоваться малым: когда ты измотан, тебе и черствый хлеб покажется райским лакомством. «Чем больше есть у человека, тем больше ему нужно», думала Леся, вспоминая упитанных депутатов Государственной Думы Российской Федерации.

— Ты чего? — спросили ее, словно, откуда-то издалека.

— Устала, — пожаловалась молодая женщина, рассеяно, и тут зазвонило сразу несколько телефонов, так, что ребята подскочили. — Слушаю?! — прокричала Леся в трубку.

«Вы где? Вы на Болотной? Тут жесть!», раздалось из динамика. «ОМОН бьет людей!!!»