ПОКОЛЕНИЕ «NET» - Виктория Morana

«Пятачок» между Болотной площадью и Каменными мостами стремительно заполнялся толпой, вклинившейся в его центр, заставляя тех, кто стоял у Малого и Большого мостов двигаться вперед, все ближе к шеренгам ОМОНа, перекрывавшим проезжую мостовую часть со всех сторон.

Парень оглядывался, пытаясь оценить обстановку. Кое-где народ продолжал опускаться на землю, воодушевленный идеей сидячей забастовки, хотя никто из них не видел ни Навального, ни Удальцова, и даже не знал о причинах внезапной «смены формата» Марша Миллионов. Повинуясь чутью несостоявшегося журналиста, Женя переместился ближе к Большому Каменному мосту, где плотность толпы все возрастала.

Он чувствовал эту едва уловимую вибрацию в воздухе, когда народ, не совсем уверенный, что ему теперь делать, просто пытался устоять, стараясь быть подальше от кордонов ОМОНа, но не в силах долго держаться под нарастающим прессом со стороны Болотной площади, на выходах с которой собиралось все больше и больше людей. Первые ряды митингующих, рискуя оказаться нос к носу с полицейскими, на полузакрытых касками лицах которых четко читался запрет приближаться к ограждениям Большого Каменного моста слишком близко, мужественно держали строй, но их уже опасно плотно прижимал к ограждениям людской поток. Стремясь быстрее покинуть Болотную площадь, чтобы присоединиться к отрезанным на Малом Каменном мосту участникам марша, митингующие бессознательно давили на дальние группы оппозиционеров, сдвигая их прямо на полицейские кордоны. Остановить этот «пресс» не было никакой возможности, механизм был запущен и его никто не контролировал.

Находящемуся сбоку Жене было чуть проще, чем тем, кто стоял в центре. Попытавшись оказаться на возвышении, задрав голову и подняв камеру над собой, парень продолжал снимать видео и фотографировать. Обзор у него был чуть лучше, чем у других, поэтому он, одним из первых, заметил начавшееся движение среди ОМОНовцев.

Выстраиваясь в «змейку», с руками на плечах друг у друга, полицейские резко ворвались в плотные ряды митингующих, которым некуда было деться с «пятачка» у Болотной площади. Толпа бросилась врассыпную, пытаясь увернуться от захвата ОМОНовцев, которые готовы были скрутить кого попало. Первые задержанные активисты даже не поняли, как стали предметом «винтажа».

— Осторожно! — разнеслось над площадью, когда толпа, словно губка, «отпружинила» передние ряды людей обратно к полицейскому ограждению.

Поток людей разорвал полицейскую «змейку», рассоединив руки на плечах оперативников. В один миг ОМОНовцы остались поодиночке, отдельно, в толпе, что привело к их скорейшему бегству назад, к «живому ограждению» из сослуживцев. Им в след раздавались выкрики, кто-то из митингующих подставил полицейскому подножку под одобрительный гул.

А, между тем, пресс со стороны Болотной площади все нарастал. Женя уже чувствовал его на себе, не в силах сопротивляться натиску толпы, толкающему его вперед, к Большому Каменному мосту. ОМОН, очевидно, тоже почувствовал это неуменьшающееся давление: пытаясь сохранить перекрытие проезжей части, полицейские сомкнули ряд, плотно взяв друг друга в хватку «под локоть».

Передвигаться в давке было уже практически невозможно, за всех и каждого двигалась людская масса, живущая своей жизнью. Вспышки фотоаппаратов на «пяточке» возле Болотной площади мелькали все реже: слишком трудно было управлять своим телом и поднимать руки. Зажатые в тески оппозиционеры даже не могли упасть в этой давке, впрочем, Жене было страшно подумать, что произошло бы с теми, кто оказался бы на земле.

Митингующие, вначале поддержавшие сидячую забастовку, спешно поднимались с колен. Протест «на земле» исчерпал сам себя, медленно превращаясь из политической акции в борьбу за контроль собственными движениями. Ближе к Болотной площади, люди вышли на «пятачок», утыкаясь в спины других митингующих, не зная, куда деваться, но и не желая разворачивать и уходить, тем более что возврат на Малый Каменный мост был невозможен.

— Я вообще не соображаю ничего, — пожаловался, возникший из неоткуда, тот самый парень угрожающего вида, который до этого, как помнил Женя, уговаривал своих друзей не бояться ОМОНа. — Брат, не подскажешь, что там происходит?

Евгений и сам толком не мог оценить происходящее. Полиция, упираясь сапогами в асфальт, сдерживала толпу, в которой перемешались флаги и люди всех политических взглядов. Ни о каких колоннах, формировавшихся в начале марша, речи быть уже не могло. «Первую линию» между ОМОНом и другими участниками акции составляли журналисты. Женя только удивился их храбрости: некоторые репортеры, молча, не издавая ни звука, находились эпицентре того, что грозило перерасти в мясорубку, и не пытались уходить. Какого-то молодого мужчину, фактически, прибило к строю ОМОНа всем его телом. Он протиснул голову между локтями стражей правопорядка, которые этого даже не заметили, и тяжело дышал. Таких, как этот журналист, было много: некоторые старались двигаться, упираясь в грудь полицейских руками и сопротивляясь давлению сзади, другие уже сдались, ограничив свои движения до минимума, почти повиснув на живом заграждении из оперативников.

— Давят их… — мрачно ответил парень, отметив, что толкать его начинают в толпе все более активно. Люди задвигались, с каждой секундой налегая на строй ОМОНа все сильнее.

— Не давят… — мгновение подумав, покачал головой его новый знакомый. — ПРОРЫВАЮТ.

— Чего? — удивленно переспросил Женя.

— Люди уже сами вперед подаются. Фанаты так же прессуют полицаев, чтобы прорвать цепь. Я знаю, сам делал… — попытался объяснить тот, и, судя по всему, был прав. Новый поток людей подался вперед, увлекая его за собой, одновременно потянув в сторону.

— Прорыв? — пробормотал Женя. — Это… хорошо?

— Прорыв? Есть прорыв?! — услышали его окружающие люди, запертые в толпе. — Ребята, прорыв! Поднажмем! На Кремль!

6-го мая 2012 года несколько тысяч участников акции «Марш Миллионов» оказались «заперты» перед полицейскими ограждениями, перекрывающими вход на Большой Каменный мост. Одновременно с этим, большое количество людей, ранее заполнившее Болотную площадь для участия в оппозиционном митинге, покинуло эту площадку, создавая дополнительную давку на перекрытой территории.

Участники марша, фактически ограниченные в передвижении, вынуждены были группироваться самостоятельно, избегая сильного давления со стороны Болотной, а так же систематических попыток задержаний, которые предпринимали бойцы ОМОНа. Такие попытки некоторые участники Марша Миллионов позднее охарактеризовали, как провокацию со стороны полиции, так как к походу митингующих на Кремль никто не призывал. Считается так же, что лидеры оппозиции сами навлекли на себя первые задержания, так как объявили сидячую забастовку, отказывались покидать площадь бессрочно, требуя транслировать их обращения на всю страну, с использованием федеральных телевизионных каналов. Сами оппозиционеры считают, что «смена формата» мероприятия не могла дать полиции право задерживать участников, ведь действо происходило в рамках времени, отведенного на согласованную акцию.

Обстановка, спровоцированная нарастающей давкой, отсутствием четких указаний от каких-либо лидеров и общее недовольство работой правоохранительных органов, привело, около 18 часов вечера, 6-го мая, к первому из нескольких прорывов полицейского ограждения на Марше Миллионов. В центре цепи ОМОНа, фактически неся перед собой журналистов, толпа прорвалась сквозь полицейские ряды.

Считается, что первый прорыв был, фактически, вынужденным. Люди, сдавленные между напирающей толпой и оцеплением ОМОНа, почти ради спасения собственной жизни, силой оказались по ту сторону полицейской цепи. Еще в начале Марша Миллионов, когда «пятачок» возле Болотной площади был пуст, в СМИ поступали сведения о том, что в развитие акции ожидается кровавая давка[111]. Откуда такие сведения могли взяться — не понятно, но они полностью подтвердились.

Сотрудников ОМОНа, действовавших, впрочем, очень мягко и просто державших строй, обвиняют в том, что они не разомкнули руки и не пропустили людей, которые задыхались в давке, в том числе, и журналистов. Позднее, оценку действиям ОМОНа дало и правительство, которое заявило, что полиция действовала исключительно правильно и разумно.

Под их нимбами — подвалы спецслужб!

(с) Сергей Мырдин

Москва. На 2 минуты ближе к Дню Й

Егор, продираясь через толпу при помощи локтей, давно потерявший всех своих товарищей, сам не заметил, как оказался в непосредственной близости от места, где произошел народный прорыв полицейского оцепления. Просвет между темными фигурами ОМОНовцев, не удержавших оцепление, стремительно расширялся.