#Бояръ-Аниме. Романов. Том 1 и Том 2 - Владимир Кощеев

и проследить за соблюдением протокола. Безопасник вытащил из нагрудного кармана удостоверение.

— Лейтенант Петров Игнат Семенович, — представился он, и я кивнул, разглядывая метку отдела внутренних расследований. — Прошу вас принять повестку и расписаться в получении.

Он отошел в сторону, позволяя рассмотреть стоящий на земле чемодан. Ловко раскрыв его, Петров быстро нашел нужный документ среди нескольких десятков таких же и вручил мне.

— А почему не через отца? — спросил я.

— Распоряжение царя, — ответил тот. — Распишитесь в получении, — он протянул мне журнал учета и ручку.

Я поставил автограф напротив своей фамилии и все трое царских людей тут же отбыли, оставив нас с Виталей на парковке. Машина ЦСБ, неприметная черная легковушка, сверкнула фарами на выезде и покинула территорию Университета.

— Что там, княжич? — напрягшийся шофер выдохнул только тогда, когда от наших визитеров не осталось и следа.

— Меня все-таки хотят подвергнуть допросу, — ответил я. — Но теперь по совсем другому делу.

А если быть точнее — по обвинению великого князя Новгородского. Несмотря на то, что ответчик был мертв, царь, похоже, решил докопаться до истины, перебрав вообще всех, кто когда-либо пересекался с Долгоруковым.

— Князю это не понравится, — покачал головой мой Слуга и открыл дверь. — Прошу, княжич.

Сев на свое место, я набрал номер отца. Старший Романов не отвечал долго, потом я услышал сигнал переадресации вызова, и трубку поднял Степан Витольдович.

— Дмитрий Алексеевич, отец ждет вас в особняке, — сказал он. — Сейчас он не может с вами говорить. Алексей Александрович на аудиенции с государыней.

— Благодарю, Степан Витольдович, — сказал я, после чего положил трубку.

Выгораживать меня сейчас царице просто нельзя. Мой номер в учетном журнале получения повестки восемьдесят шестой, и как минимум те двадцать фамилий, что значились на той же странице, проходят по тому же делу. Будет крайне странно, если всех допросят, а меня пропустят.

Еще один камушек на весы политической борьбы, ведь государыня не должна выгораживать своего племянника в такой ситуации. Одно дело, когда идут разборки с Николаевыми — для великих князей это вообще, по большому счету, ничего не значит. Но смерть Долгорукова и все всплывшие перед ней проблемы — это уже совсем иной масштаб.

И прятаться под юбку я не собираюсь. Главное, чтобы и отец, и его сестра это понимали.

Внедорожник катил по вечерней Москве, поймав «зеленую волну». Я же листал учебник. Суды, повестки, больницы и лаборатории — это чудесно, но от выполнения домашнего задания меня никак не освобождают. Не зря Добронравов грозился всем припомнить пропуски, даже если они будут по уважительной причине.

К моменту, когда мы въехали в особняк, я уже был полностью готов к завтрашнему дню. На пороге меня встретил секретарь отца. Я кивнул ему, и Степан Витольдович попросил меня пройти в столовую, когда я переоденусь.

Быстро сменив одежду в своих покоях, я привел себя в порядок. Кристины на рабочем месте уже не было, но результаты ее работы я проверил по дороге и был вполне доволен. Средств на счетах вышло чуточку больше, чем изначально рассчитывал, так что помощница справилась на отлично.

Спустившись на первый этаж, я прошел в столовую, и замер, глядя на сидящего на месте князя человека. Но, поклонившись, по взмаху руки вошел и сел в свое кресло.

— Я здесь с неофициальным визитом, — улыбнулся государь, держа в руке чашку горячего чая. — Так что можешь не вставать, Дмитрий.

Кроме нас никого в помещении не было, но на столе уже стояла кружка с моим кофе, рядом покоились нетронутые плюшки. Однако браться за них я не спешил. Внезапный визит главы государства немного удивлял. Не в тех мы отношениях, чтобы Михаил II запросто приезжал попить чая и поболтать.

— Благодарю, государь, — ответил я.

Он откинулся на спинку отцовского кресла и просто молча рассматривал меня, будто видит впервые. Хотя это было совсем не так. Я тоже не спешил заводить разговор. В конце концов, это он устроил мне сюрприз.

— Я посмотрел те ролики, которые сняли ваши люди, княжич, — произнес он, не сводя с меня взгляда. — И у меня появилось несколько вопросов, ответы на которые я хочу узнать.

— Разумеется, я с удовольствием отвечу, государь, — чуть наклонив голову, сказал я.

— Мои аналитики предложили два варианта, Дима, — произнес Михаил II, переходя к делу. — Либо ты — хорошо затаившийся психопат, спокойно режущий людей, либо же там работал кто-то другой, уже привыкший к крови и решивший, что нужно передать некое сообщение. Что-то вроде «если подойдете к Романовым, с вами случится так же, как и с этими людьми».

Я промолчал, никак не комментируя его слова.

— Не знаешь, что ответить? — хмыкнул он.

— Прошу прощения, государь, но я не услышал вопроса.

Он улыбнулся.

— Я уже говорил тебе, княжич, я не слишком понимаю, как в тебе уживаются одновременно два человека. А теперь появился и третий — маньяк, для которого ничего не стоит убить ближнего, причинив ему как можно больше боли. Ты же давил их об стены, ломал хребты. Почему?

— На тот момент я просто решал задачу, государь, — ответил я. — Мне нужно было узнать, где держат сестру, и я спрашивал некоторых из этих людей.

— И не испытываешь никаких эмоций по этому поводу, — кивнул он. — Что ж, возможно, так даже будет лучше. Я услышал, что хотел, можешь быть свободен.

Я поднялся со стула, так и не притронувшись ни к еде, ни к питью. Впрочем, в моем присутствии и царь не пил, а только держал чашку в руке.

— Прошу прощения, государь, но можно и мне задать вам вопрос?

Он взглянул на меня исподлобья.

— Что ж, спрашивай.

— Мне предстоит явиться на допрос по делу Долгорукова, но вы наверняка об этом знаете и все равно пришли сюда. Мой вопрос — будет ли опричник, допрашивающий меня, иметь допуск к сегодняшнему вечеру?

— Нет, наш разговор останется в тайне, — ответил он. — Иначе бы меня здесь не было, верно?

Я вновь поклонился, прежде чем царь махнул мне рукой, отсылая из столовой. Но спорить