Друг по четвергам - Кэтрин Куксон

Алекс закусил губу и покачал головой, прежде чем продолжить:

– И снова я прошу тебя об одолжении: не мог бы ты придержать коней, пока… ну, хотя бы до Нового года, потому что если ей приспичит вернуться сейчас – по любой причине, – возникнет риск пролететь с продажей Усадьбы. Кэрри угрожала, что скорее сожжет родовое гнездо дотла, чем позволит его продать. За последние несколько лет поместье уже неоднократно было на волосок от продажи, но на этот раз мы совершенно точно подпишем договор в начале следующего года. Как только заключим сделку, кольцо тебе в руки. Сделаешь это для меня, Дэвид?

Дэвид посмотрел на Ханну, но она отвернулась: не хотела брать на себя ответственность за решение, от которого, с ее точки зрения, зависела вся ее жизнь.

Ханна услышала слова Дэвида:

– Мне жаль, Алекс, но я не могу обещать тебе ничего определенного; знаю лишь, что хочу жениться на Ханне, – он протянул руку через стол и сжал ее ладонь, – и как можно быстрее. Ее развод может завершиться в любой момент.

– Ну, не гони лошадей, Дэвид, – разочарованно протянул Алекс. – Кэрри всегда говорила, что скорее пристрелит тебя, чем даст тебе развод. Она очень изобретательна в своем безумии, хотя даже в моменты просветления являет собой самое несчастное существо на планете.

– Ты говоришь, она достойна жалости; ну, так того же достойны и те, кто имеет с ней дело, – парировал Дэвид.

Попрощались они по-дружески, иначе не скажешь, но Ханна видела, что эта встреча обеспокоила Дэвида.

* * *

Шла третья неделя января, наступил четверг. Ханна под руководством Дэвида сортировала книги в кабинете Джилли. Издатель предложил ей работу на полставки: помогать Дэвиду в нескончаемой каталогизации сотен томов букинистических книг, громоздящихся на полу. Ханне польстило это предложение, а еще приятней было то, что половину дня она могла проводить бок о бок с любимым.

Утром к ним наведался младший брат Джилли, разменявший уже четвертый десяток и вдовевший последние три года. Он приехал с новой женой, милой женщиной лет двадцати пяти, и их недавно родившейся дочерью. Супруги направлялись погостить в Девон к родственникам молодой матери и заглянули к Джилли по пути.

Короткий визит вылился чуть ли не в праздник, поскольку непременно следовало выпить за здоровье малышки, а потом и еще по одной, и если бы Джиллименам-младшим не нужно было успеть на поезд к часу, согласно купленным билетам, чествование новорожденной могло бы продолжиться весь день. Ни Наташу, ни Джилли вид младенца не огорчал.

Работы в тот день было мало, так что Ханна и Дэвид рано вернулись домой. Протянув руки к огню, Ханна тихо сказала:

– Надеюсь, наш ребенок будет таким же крепким и здоровым.

На секунду в комнате повисла тишина, а затем Дэвид прошептал:

– Что?

Ханна отвернулась от огня. На ее лице играла ласковая улыбка.

– Ты слышал.

– Ты хочешь сказать… – Дэвид бросился к ней и, не слишком деликатно сжав ее плечи, воскликнул: – Я… правильно ли я расслышал, неужели ты хочешь сказать?.. – он тряхнул головой, словно нетерпеливая лошадь. – Ты?..

Ханна глубоко вздохнула:

– Могу я попросить вашего внимания, мистер Крейвентон? У меня будет ребенок; так что вы об этом думаете?

Вместо ответа Дэвид обнял ее и закружил в танце по комнате.

Когда она закричала: «Стой, ты меня уронишь!», Питер по пути на кухню громко заметил:

– Не беспокойтесь, мадам, уж я пригляжу, чтобы он не перетруждался, пока носит ребенка.

– Ну, остряк! Когда-нибудь поранишься об одну из своих колкостей, – усмехнулся Дэвид. Затем, нежно поддерживая Ханну, отвел ее к дивану. Когда они присели, Дэвид склонил голову на ее плечо и, понизив голос до шепота, промурлыкал: – О Ханна, спасибо. Спасибо тебе. Я мечтал об этом моменте, но никогда не думал, что он наступит.

Теперь уже Ханна по-матерински обняла его и погладила по волосам.

– Ах, вот этот момент и наступил, любовь моя. И он скрепит все, что между нами есть.

* * *

Поверенный, который вел дела Усадьбы, знал о сложившемся положении даже слишком хорошо и не преминул указать Дэвиду, что его жена нелегко примет известие о грядущем разводе.

Вот уже три недели ни на одно из двух писем, отосланных Кэрри, не было ответа. Дэвид предположил, что она все еще странствует по Америке.

Он получил весточку от Алекса, который сообщил, что Усадьба продана, и возвращения Кэрри ожидают два письма, по всей видимости, от адвоката.

Прошло четыре дня, и Алекс снова позвонил и сообщил, что Кэрри уже дома и, к его изумлению, приняла новости о разводе довольно спокойно – по крайней мере внешне. Но, зная свою сестру, он посоветовал Дэвиду быть начеку. «Мальчики, – пообещал Алекс, – проявят к ней повышенную бдительность». Он добавил, что троица отлично провела время в Америке и, как он понял, Кэрри прекрасно держалась.

В течение последних недель Ханна страдала от приступов утренней тошноты и больше не могла работать вместе с Дэвидом. Но субботним утром оба были дома и радовались этому, так как за окном лютовала зима.

Ненастье началось со снегопада во вторник; за ним последовала оттепель; затем снова мороз; а в четверг и пятницу снежные заносы укутали землю плотным покровом, и теперь, несмотря на работающие снегоочистители, сугробы высились по краям тротуаров, а чугунные ступеньки, которые Питер разгреб всего пару часов назад, снова замело.

Ханна сидела за небольшим столом напротив широкого окна в светлой и восхитительно теплой комнате, когда раздался дверной звонок.

Вспомнив, что мужчины наверху заняты протечкой под ванной, она поднялась и, немного поколебавшись, подошла к порогу. А что, если там?.. Ханна встряхнула головой: ну, если и так, то лучше покончить с этим сразу.

Она открыла дверь, насколько позволяла дверная цепочка, и увидела на крыльце молодого человека, запорошенного снегом.

– Доброе утро, – поздоровался он.

Ханна не ответила на приветствие, но сухо поинтересовалась:

– Могу я узнать, что вам нужно?

– Да, конечно, я… хотел бы увидеть своего дядю.

– Вашего… дядю?

– Мистера Питера Миллера.

– Питер ваш дядя?

Юноша улыбнулся и кивнул:

– Да. А я его племянник.

– О! – На лице Ханны расцвела широкая улыбка, пока она возилась с цепочкой. – Так вы и есть молодой Пит? – Наконец широко отворив дверь, Ханна жестом пригласила гостя в дом. – Входите, входите же!

Она обратила внимание, что в комнату молодой человек зашел боком.

– Я промок, – пояснил Пит. – Боюсь запачкать ковер.

– Ах, глупости! Вот так, дайте-ка мне свою куртку.