Трое против дебрей - Эрик Кольер

— Четыре с половиной дюжины под двумя елями, — сказал я.

К утру озеро возле дома было почти скрыто низким дымом.

За ночь дым опустился, и теперь он держался в каждом углубле нии. Лошади тоже смертельно боятся лесного пожара. И в то утро наши лошади на пастбище были такими же нервными, как недельные лосята, и почти такими же увертливыми. Даже принадлежавшая Лилиан толстобрюхая кобыла, которую мы всегда могли поймать без труда, убежала от нас. Лошади скакали галопом по пастбищу, стараясь держаться подальше от загона. Наконец Визи сумел загнать в угол забора старую кобылу, набросил на нее уздечку и ввел в загон. За ней потянулись и ос тальные.

Было уже почти одиннадцать, когда мы сели на лошадей. Солнце светило уже пять или шесть часов, и с запада снова дул крепкий ветер. Дым поднялся с земли и теперь зонтом висел над вершинами холмов.

Лилиан стояла у сарая, когда мы седлали лошадей, и в ее глазах затаилась тревога.

— Будьте осторожны, — казалось, ее губы произнесли эти слова против воли, хотя она и волновалась за нас.

Если Лилиан в лесу чего-то и боялась, то только пожаров. Она знала, как быстро распространяется пожар по густому ель нику. Она знала, например, что он может обогнать человека, идущего пешком. Она видела зайцев, сгоравших заживо, дикуш и воротничковых рябчиков с обгоревшими перьями и иглошерстов, притаившихся в верхушках деревьев, когда огонь был всего на расстоянии двух-трех ярдов от них. Она также знала, сколько избушек сгорело в лесу на полянах.

— Мы будем осторожны, — обещал я, — но, право же, не надо беспокоиться, мы только возьмем капканы, и все. Мы вер немся через пару часов. Огонь никогда не достигнет нас, бобро вые запруды остановят его, прежде чем он доберется сюда, — добавил я, чтобы успокоить ее.

Это была наша единственная надежда, но и в ней я все же не был вполне уверен.

Нашим лошадям пришлось пересекать ручей вплавь в том месте, где он вытекал из озера Мелдрам. Ярдах в двухстах ниже озера бобры запрудили ручей, и вода в запруде слилась с озером. Я глянул вниз на плотину, затем вверх на озеро. Потом я обер нулся, посмотрел на дом и подумал: «Какое счастье, что у нас есть бобры!»

Выбравшись из воды, мы пустили лошадей быстрым шагом. Если огонь доберется до другого конца озера Мелдрам раньше нас, капканы пропали.

— Интересно, кто поджег лес в этот раз? — вдруг спросил Визи как бы про себя.

— Какой-нибудь дурак, — ответил я. — Какой-нибудь ду рак, который, наверное, хотел расчистить поляну в четыре или пять гектаров. Я думаю, это белые, а не индейцы.

Вблизи того места, где начался пожар, не было поселений индейцев.

— Почему лесничество ничего не предпринимает? — Визи хотелось поспорить. — Почему лесничество не поймает несколь ких маньяков, которые беспрерывно кидают зажженные спички на лужайках, и не сделает так, чтобы они зажигали спички в тюрьме, а не в лесу?

— Что они могут сделать? — Мне в голову часто приходили те же мысли, но я лишь пожимал плечами. — Часто ли тебе или мне удавалось увидеть воочию, как кто-то поджигает лес? Ни когда. А ведь мы все время в лесу. Если люди, живущие на доходы от природы, недостаточно умны, чтобы сохранить леса зелеными, ни одно государственное учреждение не сможет ничего поделать.

Дым становился все гуще. Мы проехали полпути вверх по озеру, обогнув заросли сосны и пихты и войдя в более густой ельник. Наши лошади были покрыты пеной, и их можно было заставить идти только ударами по крупу, а не уговорами. Они не хотели встречаться с дымом.

Теперь мы уже слышали потрескивание горящих елей, а иногда и треск падающего дерева, сгорающего всего за несколько секунд. Справа от тропы, по которой мы ехали, горела трава. Огонь бежал по краю, порываясь пересечь тропу, выискивая упавшее через нее тлеющее дерево.

Мы уже почти достигли конца озера. Объезжая пылающие ели, мы пробирались на лошадях сквозь густые заросли осины и ивы вдоль самого берега. Справа от нас на расстоянии ярдов ста был густой завал деревьев, оставшийся после урагана или про шлых пожаров. С трех сторон этот бурелом был окружен елями, которые буквально на наших глазах теряли свою зелень и ста новились голыми.

Внезапно среди поваленных деревьев в дыме показалась какая-то фигура, настолько неподвижная и безжизненная, что только мое воображение подсказало мне, что это лось. Да, это была старая лосиха, уже почти седая.

Но почему она стоит так неподвижно? Почему она вообще стоит там, когда вокруг нее пылают деревья, разбрасывая снопы искр?

И тут я понял, почему она там стояла.

— Боже праведный! — воскликнул я, — у нее там, в буре ломе, малыши!

Визи соскочил с лошади, быстро привязал ее к дереву и про шептал: «Надо вытащить их оттуда».

Моя винтовка висела в чехле у стремени, и я задумчиво по гладил приклад. Да, эта старая корова за свою жизнь вырастила много телят. Чтобы взять малышей, нам придется убить ее. Лучше потерять два живых существа, чем три. Корова еще останется жить, но телята уже обречены.

Я знал, что задумал Визи. Он хотел пройти в бурелом, пере бросить новорожденных близнецов через седло и отвезти их к берегу, где они будут недосягаемы для огня. Вот что задумал Визи. Но он забыл про старую корову. Она никогда не позволит нам взять телят и бросится на нас, если мы попытаемся сделать это. А убивать ее, для того чтобы спасти телят, — бессмысленно. Без матери они все равно погибнут.

— Боже праведный! — снова воскликнул я и, не спуская глаз с лосихи, направил лошадь поближе к бурелому.

Телята — им, вероятно, было один-два дня — неуклюжие, лежали рядышком, у поваленного дерева, прижавшись к земле.

— Эге-ге! — закричал я во весь голос. — Подымайтесь!

Близнецы подняли головы, шатаясь встали на ноги, сделали несколько неуверенных шагов к матери и снова упали.

Горящая ель пошатнулась, и ее макушка начала медленно клониться в сторону бурелома. Дерево, казалось, колебалось. Оно не хотело падать, но и не могло стоять. На нем уже не оста лось хвои, и ветви разбрасывали искры. Дерево задрожало и не в силах больше жить замертво рухнуло на землю.

Верхушка упала в нескольких метрах от телят. Они не ше лохнулись. Прижав головы к земле, они лежали, глядя влажными глазами на горящее дерево.

Дерево продолжало гореть, распространяя нестерпимый жар. Я почувствовал запах паленой шерсти и горелого мяса.

Рука потянулась к прикладу ружья. Я вытащил его и загнал патроны в ствол. «Так будет лучше, сынок», — сказал я тихо Визи, привстал на стременах и поднял ружье. Его дуло было наведено на телят. Я нажал на курок один раз и второй. Выстрелы почти заглушили ужасный шум огня. Телята дернулись, обмякли и застыли, из лбов потекли тоненькие струйки крови. Но эта задержка стоила нам наших капканов. Когда мы подъехали к елям, на которых они висели, деревья уже были в огне. До браться к ним было невозможно. Капканы раскалились докрасна, теперь их сталь потеряет закалку, и пользоваться ими мы уже не сможем.