В теле пацана. Книга 2. Взрослые игры - Игорь Павлов

комментирую цинично и толкаю ошалелого назад. Второй отходит, тоже шепчет что — то. Зелёные крупинки на ладони замечаю.

— И ты хочешь? — Выглядываю, и тот быстро затыкается, сглатывая.

— Он тоже маг, — шепчутся на ленте перепуганные от нашей разборки зеваки.

— А ну встали в конец очереди, невежды! — Рявкнул на горе — магов, и быстро подействовало. Парни перепуганные и всё же затаившиеся отступили, встав послушно куда указал. Тёмненький — то точно мстительный взгляд кинул, когда я уже почти свой увел.

На счёт лекаря уверен, что только касанием может навредить. А вот маг земли — хрен его знает. Но первый удар обереги сдержат в случае чего. А за атаку на меня в полном праве применить и меч могу, отрубив обоим уши, к примеру.

Рыжая подружка выдохнула с облегчением и к кассе пододвинулась.

— Сабрина из рода Паули, — раздалось недовольное от кассирши. — Твоя матушка ещё за тот рак не расплатилась. Пирожок оставляй тогда.

— Я заплачу, — вмешиваюсь.

— Не надо за меня платить, — бурчит рыжая, протягивая обратно пирожок второй девке за прилавком, которая охотно его принимает на возврат.

Так, ладно. Вижу, кассирша на бумажку записывает что — то. Видимо, у неё списки.

Двигаюсь к кассе я.

— А вы? Новый ученик? — Интересуется тётка. — Если по списку, мне необходима бумага от канцелярии. Иначе монетами.

— Монетами, — бросаю.

— Пирожное, что вы испортили, тоже включаю в стоимость обеда, — выдаёт нагло.

— Принесите мне такое же, — говорю.

Взглядом меня недовольным прожигает.

— Сами возьмите, ученик, здесь так не принято, — выдаёт.

А мне хочется ей вдарить. Разозлили эти два урода.

— Я сказал, принеси мне пирожное, женщина, — прошипел я, наполняясь практически бесконтрольным гневом.

У кассирши глаза сразу от слёз раскраснелись, заморгала часто. Рот раскрыла, сказать ничего не может. Кажется, переборщил. Сам от себя не ожидал. В последнее время есть у меня такое, приступы неконтролируемого гнева, желание разорвать в клочья, оторвать голову и подставить рот под горячий фонтан…

— Прошу, возьмите, пожалуйста, — отреагировала другая сотрудница за прилавком, подав мне пирожное.

— Благодарю, сколько с меня? — Спрашиваю цинично мило.

Кассирша сглатывает, слова выдавить не может. Да что с ней? Вздыхаю тяжело и кладу горстку монеток.

— Простите, но здесь слишком много, — блеет кассирша, пришедшая в себя.

Оборачиваюсь на рыжую. А та уже к столу выбранному подходит.

— Долг спишите с Сабрины, я её старший брат, — произношу негромко. — Только ей ни слова. Скажите, что мама расплатилась.

Добавляю ещё дон.

— Хорошо, эм… л… лорд. Но уже д… достаточно, — отвечает кассирша вибрирующим тоном, не принимая вторую горсть.

Беру поднос и спешу к столу, где рыжая лицом к окнам уселась. Видимо, чтобы никого не видеть. Быстро ложкой работает, суп наворачивает. Не успею моргнуть, и свалит от меня.

Усаживаюсь перпендикулярно, чтобы прямым взглядом не встречаться.

— Не стоило вам так, — выдаёт Сабрина. — За первый же день всех самых опасных врагов и собрали. Пятая группа всегда друг за друга горой. Там есть и маги посильнее этих. Они так просто не отстанут. Даже если вы преподаватель, подгадят так или иначе.

А вот и заветный факультет магии нарисовался.

— Получается пятая группа первой ступени и Изабелла со своими подружками подмяли под себя весь Университет? — Спрашиваю, посмеиваясь.

— Самая главная «вампирша» здесь всё же наш ректор, — хмыкает рыжая, хлебая уже с донышка. — Но там, где её взор не проходит, главенствуют они. Ещё, конечно, есть вторая ступень магов, они между собой не очень ладят. И нам порой достаётся.

— Слушай, у меня что — то совсем аппетит пропал, — выдаю, перекладывая со своего подноса на её пирожные, пирожки и блюда с мясом.

Выпрямляется, смотрит, даже как — то со строгостью.

— Мне подачки не нужны, лорд Кристиан, — отвечает горделиво. — Чем обязана?

— Какие подачки? — Развожу руками. — Или я это всё выкину.

Смотрит с сомнением. Вижу, что пирожные очень хочет.

— Мы друг другу руки пожали, — добавляю аргументов. — Значит друзья. А друзья должны поддерживать друг друга, как те самые ребята маги. Поэтому поддержи и меня с моей совестью, я ведь действительно всё выкину. Ну или почти всё. Кусочек мяска всё же попробую.

— Ладно, — сдаётся Сабрина. — Я отдам при первой же возможности.

Отставляет всё, кроме ягодного пирожного.

— Сперва горячее, — подаю ей отбивную в панировке.

Смотрит с укором. Но принимает, видимо, как условие, чтобы добраться до заветных сладостей.

Кушает быстро. Чую, что голодная. Интересно, сколько таких детей здесь? Зал наполняется постепенно. Уже человек сорок расселось, и очередь на кассе появилась человек в пятнадцать. По столам глазами прохожусь, все вроде не бедствуют. Кушают, болтают, на наш стол посматривают украдкой.

В зал новые маги заваливаются целой группой в восемь человек. По мантиям определил и по опасливым взглядам окружающих. А ещё по тому, что эти наглецы без очереди полезли. Пока рыжая уплетает, наблюдаю, как они рассаживаются на один большой стол, где те двое первых хулигана уже сидят и меня глазами сверлят.

По жестам и поворотам голов в мою сторону новых ребят, понимаю, что на меня жалобы, и горячие осуждения, как поступить лучше. Даже забавно наблюдать, как их мстительные хари кивают, мол, мы ему ещё устроим.

— Господин Кристиан, — говорит Сабрина, допив компот. — Вы не будете против, если уже пойду? Мне в комнату надо, дела по хозяйству успеть. За трапезу благодарю, всё отдам в ближайшее время.

Встаёт уже с подносом, чтобы всё убрать. И сразу же плюхается обратно.

— Что? — Недоумеваю.

— Я, пожалуй, ещё посижу, — брякает перепуганная.

А ну ясно. На входе троица шлюшек показалась во главе с Изабеллой. Походка от бедра, как по подиуму идут, делая вид, что никого не замечают. Теперь видно яркое отличие в том, как ложится форменная ткань юбки на их голые попки. Пока разглядывал учениц за столами, ни у кого чулок не обнаружил.

Вижу, как многие взрослые мальчишки на них посматривают с интересом, особенно юные адепты магии.

— А чулки здесь разве можно носить? — Спрашиваю у Сабрины между делом.

Рыженькая совсем скрючилась от испуга.

— Никому нельзя из — за Изабеллы, — шепчет воровато, опустив нос к