Коррекция (Йеллоустоун) - Геннадий Владимирович Ищенко

– Посуду уберут без вас, – сказал он Самохиным, когда закончили есть. – Сумки я отнесу сам, а вы идите в кабинет. Дежурит Гриша, его насчёт вас предупредили.

– Подойдите ближе, – сказал Сталин, когда Пушкарёв пропустил их в кабинет. – Я обещал расплатиться за портрет. Это тебе.

Лида взяла из его рук неожиданно тяжёлый пакет и достала из него пистолет. Сбоку над спусковым крючком желтела небольшая золотая пластинка, на которой было выгравировано несколько слов: «Лидии Самохиной на память И. В. Сталин».

– Не люблю, когда у женщин в руках оружие, – сказал ей Иосиф Виссарионович. – У дочери отобрал, но тебе можно дать. Ты сильная и не сделаешь глупости. Это хорошо, что муж учит драться, но несерьёзно. От пьяницы отобьёшься, но от него проще убежать. А для серьёзных врагов лучше это. В пакете патроны и удостоверение. Лаврентий сам подписал и сделал нужные отметки, так что и там, куда вы едете, сможешь пользоваться. Муж научит. Дочь хотела проводить и попросила прислать машину, но я запретил. Пусть на меня обижается, но ей это ни к чему. И лучше не распространяться о моём подарке. Идите, скоро уже прибудет машина. Михаил вам поможет.

Они попрощались и вышли в коридор, где рядом с телохранителем ждал Старостин с сумками в руках.

– Что вы их держите, Михаил! – сказала ему Лида. – Они же тяжёлые. Вынесите и поставьте на пол в тамбуре, а мы сейчас сходим за вещами и переоденемся в дорогу. Нет, чемоданы нести не нужно. Они набиты одеждой и очень лёгкие.

Через десять минут они втроём шли к воротам, за которыми был слышен шум мотора подъехавшей машины.

–Расщедрились для вас, – сказал Михаил, сгружая сумки в просторный багажник сто десятого ЗИСа. – Давайте чемодан, Лида, а Алексей уложит свои сам. А теперь я вас по-дружески поцелую. Счастливо вам, ребята, добраться и устроиться на новом месте! Держите бумажку и постарайтесь не потерять. Это мой адрес. Вы у нас люди секретные, так что не обижусь на отсутствие писем, но если будете в Москве и не заедете, можете больше не показываться на глаза!

– Давайте быстрее, товарищи! – поторопил Самохиных сидевший в середине салона майор ГБ. – Садитесь на задние сидения.

Они попрощались со Старостиным и заняли указанные места, после чего шофёр развернул машину и хорошо разогнал её на почти пустом в это время шоссе.

– Куда так несёмся? – спросил Алексей. – До отхода поезда не меньше часа.

– Нужно забрать напарника, – объяснил майор. – Будем знакомы. Я Николай Волков, отдел «ДР». Вас я заочно знаю, так что можете не представляться.

– Вы уже были на объекте или, как и мы, в первый раз? – задал вопрос Алексей. – Спрашиваю потому, что задание у вас не по профилю отдела. Это не из-за нас?

– Из-за вас, – Николай кивнул на шофёра. – Поговорим на эту тему потом. – Мой напарник из отдела «К» и едет на объект уже не в первый раз.

На подъезде к столице шофёр сбавил скорость и через двадцать минут езды по плохо освещённым улицам по команде майора остановился возле большого дома, наверное, дореволюционной постройки.

– Не надо сигналить, уже идёт, – сказал ему Николай.

Напарником оказалась женщина лет тридцати в звании капитана.

–Здравствуйте, товарищи! – поздоровалась она, передавая майору небольшой чемодан. – Подержи, Николай, а то у меня ещё сумка. Не будем тратить время на багажник. Поехали, Сёмен. Что вы так долго-то? Ведь договаривались на половину восьмого. Да, я Елена Баляева.

– Немного задержали машину, – ответил Николай. – Ничего, время в запасе есть, успеем.

Без десяти восемь прибыли на Казанский вокзал, взяли носильщика и через десять минут уже устраивались в купе.

– Как на ней можно спать? – спросила Лида, имея в виду верхнюю полку. – Если оттуда упасть...

– Женщины будут спать внизу, правда, майор? – сказал Алексей. – Они существа нежные и ранимые. А если с полки спикирует один из орлов Судоплатова, ему это ничем не грозит.

– Это точно, – подтвердила Елена. – Был уже случай проверить.

– А разве я возражаю? – пожал плечами Николай. – Наверх, так наверх. Ужинать никто не будет? Ну и ладно. Давайте уложим ненужные вещи и дождёмся отправления, а потом возьмём постели и завалимся спать. Не знаю, как вы, а я постоянно недосыпаю.

Поезд тронулся через пятнадцать минут, а ещё минут через пять к ним пришла проводница. После её ухода мужчины покинули купе, чтобы дать женщинам возможность переодеться.

– Не куришь? – спросил Николай Алексея. – И правильно делаешь. Не люблю дыма, а у нас почти все курящие. Наверное меня из-за этого с вами и направили. Что ухмыляешься? Выкурил бы я сейчас пару папирос и закрылся с вами в купе. Ну что, переоделись они или ещё нет?

– Сейчас возьму у проводницы постели, тогда и зайдём, – сказал Алексей. – Я тебе сочувствую. Сам не терплю курильщиков, а курильщик в купе – это мрак, особенно когда нельзя открыть окно.

Он сходил в купе проводницы, забрал постели и отказался от предложенного чая. Через полчаса в шестом купе спали все, кроме Лиды, которая лежала на боку и смотрела во тьму за окнами, слушала перестук колёс на стыках рельсов и громыхание сцепок. Вскоре она заснула и была разбужена резкими рывками вагона, светом станционных прожекторов и шумом проезжавших мимо составов. Их поезд