Куница. Том 2 - Вадим Александрович Оришин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В первый раз слышу.
— Не удивлена, — улыбка Олеси стала шире. — Пантеон тайны не просто так получил своё имя. Самурык там не на самой вершине, конечно, но достаточно высоко. Специальный отдел четвёртую сотню лет работает с Самурык, идеальная хранительница секретов.
— Тогда зачем вопрос про востоковеда?
Девушка пожала плечами.
— Если бы справился обычный переводчик, я не стала бы обращаться к Тридцатиликой Птице.
Пожалуй, да. Даже если ты точно знаешь, что потустороннее существо не выкинет какой-нибудь пакости, всё равно предпочтёшь обойтись без него, имея такую возможность.
— А что касается тебя? — продолжила Олеся. — Доверия между нами уже достаточно, чтобы ты рассказал о себе?
Я закатил глаза, вздохнув.
— Мы здесь одни, никаких посторонних. И мы уже достаточно далеко зашли, как я думаю. Неужели твоя тайна опаснее того, что мы уже делаем?
— Я надеюсь, мы едем вдвоём не потому, что ты захотела остаться со мной наедине?
Олесю рассмешил мой ответ.
— Нет, не поэтому. Если ты не нашёл никаких маячков на свитке или тубусе...
— Никаких, — подтверждаю. — Ни связи с иными планами, ни какой-либо магии, кроме замка. К тому же я закрыл всё магией, в том числе и маскирующей. Да, согласен, держаться подальше от контейнера с нашей стороны было разумно, — вздохнул. — Ладно, я расскажу.
Олеся удивилась:
— Правда?
Похоже, она не собиралась настаивать, скорее попробовала, потому что должна была попробовать.
— Да. Мы, похоже, будем ещё много работать вместе. Я на это надеюсь, как минимум, так что доверие будет уместно. Но я тебя разочарую, никакой интересной истории. В один момент, в тот самый день в конце лета, я проснулся с воспоминаниями себя из будущего. Частью воспоминаний. По большей части мне достались знания о магии и некий абстрактный опыт. Похоже, там я был солдатом. Проблема в том, что знаний о событиях у меня нет. Я не знаю будущего. Только смутное ощущение, что где-то там, через пару десятков лет, будет что-то нехорошее.
Олеся внимательно меня слушала и, когда я замолчал, не сразу заговорила. Несколько минут мы ехали в тишине.
— Получается, Антон тоже получил воспоминания?
— Вероятно, да. Не знаю, какие. Не знаю, почему напал на меня.
— Если мы представим, что там Антон сохранял верность императору, то ты для него был врагом, — сделала внезапный вывод Олеся. — Даже если ты сам этого пока не знаешь.
Киваю.
— Да. Если он сохранял верность, то это правда. Но также может быть правдой, что мы оказались в разных конкурирующих группировках, как сейчас мы с тобой и ОКК.
На это Олеся отрицательно покачала головой.
— Нет, не сходится. Конкуренты — это конкуренты. Мы не стали даже добивать выживших бойцов ОКК после боя, потому что они нам не враги. И мы, и они — жертвы ситуации. Из-за такого не пытаются убить будущего конкурента, который ещё может и не стать конкурентом, за столько-то лет.
Умная девочка.
— Я не знаю, Олеся. Я в себе позывов предать родину, равно как и Его Императорское Величество, не ощущаю.
Позывов не ощущаю. Всего лишь имею полную уверенность, что от него больше вреда, чем пользы.
— Хорошо. Знаю, что вопрос очевидный, но спрошу. Вы пытались разобраться, как это произошло?
Киваю.
— Пытались. Ничего не нашли. Даже зацепок нет. Поверь, я сам очень хочу знать, что произошло. Больше всего боюсь быть проклятым пророком.
Девушка вздохнула.
— Понимаю, почему ты не стремишься об этом рассказывать.
— Ага. И как? Что об этом думаешь?
С минуту Олеся молчала.
— Сужу по твоим действиям. Впечатления гнилого лживого ублюдка ты не производишь, но я буду за тобой наблюдать.
Хмыкаю.
— Договорились.
Олеся внезапно зевнула.
— Слишком много событий. Предлагаю остановиться где-нибудь и передохнуть.
Попытался вспомнить, сколько уже бодрствую. Получалось, что долго.
— Да, давай отдохнём. На уставшую голову можем совершить какую-нибудь глупую ошибку.
Легко сказать. Только через час, проезжая какой-то очередной населённый пункт, я рассмотрел подходящее заведение. Придорожные гостиницы пусть и не были явлением совсем исчезающе редким, но в большинстве своём предназначались для крайне непритязательной публики. Поэтому приличное заведение удалось найти не сразу.
Молодой улыбчивый мужчина за стойкой, на вопрос о свободных комнатах окинул нас обоих оценивающим взглядом.
— Осталась одна комната с двуспальной кроватью, — сообщил он, выразив нечто среднее между смущением и вежливым извинением.
Ну конечно! Это же почти закон жанра! Мы с Олесей переглянулись.
— Берём, — киваю.
— Берём, — соглашается девушка.
Потому что нам обоим было совершенно всё равно, придётся спать на двух или на одной кровати. Лишь бы кровать была мягкой, а одеяло тёплым.
Комната запредельным комфортом не отличалась, а ванная, она же туалет, и вовсе была квадратом метр на метр, где едва помещались унитаз, раковина и душевая кабинка. Оценив удобство и комфорт, Олеся решила:
— Иди первым. Я собираюсь там задержаться, так что не буду тебя мучить ожиданием.
— Как мило с твоей стороны, — с лёгким сарказмом ответил я, шагнув в кабинку.
Сложил в раковину одежду, её я позже приведу в порядок магией. А сам забрался под потоки горячей воды. Стёр свернувшуюся кровь, убрал оставшиеся следы от ран и, собственно, вымылся. Только отключив воду, почувствовал, что хочу спать.
Очистил заклинанием трусы и натянул на влажное тело, остальные вещи взял в руки и вышел из ванной.
— Оу... А я думала, что сама тебя смущать буду, — улыбнулась девушка.
Олеся сидела на кровати, голая, если не считать висевшего на шее полотенца, концы которого прикрывали грудь. Одежда девушки, уже очищенная, покоилась на тумбочке рядом с кроватью.
— Я смущён. Ванна свободна.
Прошёл мимо девушки и положил вещи на пол, приступив к очистке. Мне не только кровь и грязь убирать, но ещё и дырки залатать не помешает. Девушка хмыкнула и вышла. Закрылась дверь, до меня донёсся шум воды.
Несколько минут потратил, выковыривая из памяти нужные заклинания. Управился только-только. Олеся покинула ванну, когда я складывал штаны. И я не удивился, когда увидел, что полотенцем она обмотала волосы, а не тело. Красива, этого не отнять, но Славяна лучше. Субъективно, потому что к Славяне у меня личная симпатия.
— Спим? Или сначала едим? — спросил, отвернувшись в сторону.
Забавно было вновь ощутить
