Теория Большого взрыва. Самая полная история создания культового сериала - Джессика Рэдлофф

Джим Парсонс. Помню, как планировали поездку в Нью-Йорк только для них. К тому моменту мы сняли столько серий в первом сезоне, что я впервые понял, зачем мне нужен личный агент и почему я его получил. Я не мог представить, что после всего того, что я сделал, меня не пригласят в пресс-тур. Я не жалуюсь, но это один из ключевых моментов твоей карьеры, когда ты понимаешь: «А! Такова индустрия». Дорогая штука, потому что агенты берут немало. В индустрии существовать непросто и хочется оставаться собой, не позволяя себя растоптать. Ирония в том, что порой ты думаешь: божечки, пусть кто-нибудь другой поедет, ну позязя! (Смеется.) Занятно путешествовать с одним и тем же сериалом двенадцать лет. Иногда тебе есть о чем поговорить, но в целом ты уже не знаешь, что еще можно сказать в этих интервью или пресс-турах. Когда даешь интервью по две-три минуты[60], нет времени отвечать развернуто.

Джонни Галэки. Однажды я зашел в сувенирный магазин студии Warner Bros., который предназначен по большей части для туристов, и там висели футболки с лицом Джима в образе Шелдона. Я так порадовался за него, но… мне кажется, подобное внимание усложняет человеку жизнь. Когда у тебя есть кто-то вроде Джима и зрители реагируют на этого персонажа таким образом, ты берешь все это и развиваешь. Разжигаешь из всего этого костер.

Джим Парсонс. Видеть весь этот мерч наполовину круто и наполовину стремно. Одна из тех вещей, которая в теории кажется вам логичной, но когда это случается с вами, то вы не знаете, что делать. Но вместе с тем это прекрасно, говорит об успехе проекта, о преданности и любви зрителей, что очень важно. Я ничего не покупал, но моя мама накупила за годы тонны всякой всячины. Я приезжал домой на праздники и сидел подписывал открытки, чтобы она отправила мерч уж не знаю кому там. Мило, но жутко неловко. У мамы еще есть огромный стеллаж в гостиной, под завязку забитый фоточками и атрибутикой из «Теории…». Однажды утром я сидел в той комнате, писал что-то в дневник, потом поднял голову и думаю: вот же дикость какая, сижу тут, тщательно веду дневник напротив такого святилища! (Смеется.) Думаю, надо бы уйти подальше, чтобы не смотреть на все это, пока я пытаюсь думать. Мне не хочется казаться оторванным от своей жизни, как это иногда бывает. Я так себя не чувствую. Просто нужно немного привыкнуть.

Можете назвать это святилищем, как Джим Парсонс, или развлекательным центром в стиле «Теории…», но надо признать, что Джуди Парсонс очень гордится успехами своего сына и влиянием, которое сериал оказал на фанатов по всему миру. Фотография любезно предоставлена Джуди Парсонс

Джуди Парсонс. Там есть фотографии, кружки, очки из «Теории…», набор Lego «Теория Большого взрыва», который собрали мои внуки. Там же храню программки с его спектаклей на Бродвее. Как зайдете, сразу ясно – эта комната посвящена Джиму Парсонсу. Но мне нравится! Еще у меня есть подушка с надписью: «Это мое место». Мы купили коричневый диванчик и подушечку положили как раз туда, где он любит сидеть. Веселенькая комната получилась.

Джим Парсонс. Она заказала большую часть всего. А ведь я наверняка мог бы притащить ей еще больше всякой всячины со съемочной площадки, но не додумался бы просить сумки с сувениркой, на которой напечатано мое лицо! (Смеется.) Студия Warner Bros., очень мило обходилась с мамой, и несколько раз за время сериала ей высылали коробки сувенирки или мерчандайза. Бывают разные плюшки, даже режиссерское кресло с ее именем. Я не ожидал такое увидеть, но здорово, что мои близкие получают подобные сувениры. Я просто делал свою работу и рад этому.

Джуди Парсонс увидела лицо своего сына на футболке в сувенирном магазинчике в Нью-Йорке. Выглядит, мягко говоря, абсурдно. Фотография любезно предоставлена Джуди Парсонс

Джуди Парсонс. Опыт работы Джима открыл нам глаза на факт, что актеры и актрисы – обычные люди. Да, он большая звезда, да, он играл на Бродвее и снимался в фильмах, но для нас он просто Джим. Джим из нашей семьи.

Джим Парсонс. Не могу представить себя на ее месте – как она смотрит на своего сына каждую неделю двенадцать лет. Ее спрашивали, пела ли она для меня «Пушистого котенка». Она всегда по-доброму относилась к людям, которые задавали такие вопросы, в то время как я бы просто отмахнулся «ой, бросьте». Глядя, как она переживает все это сама и вместе со своими друзьями и коллегами, ко мне приходит более точное понимание. Дело не в том, что мне требовалось добавить что-то от себя или для понимания собственного везения, но это помогло мне осознать популярность. Точно так же как я никогда не считал премию «Эмми» настоящей, потому что настоящую церемонию я смотрю по телику, а не хожу туда лично! Ее точка зрения полезна, поскольку подобные переживания дали понять, как мне повезло, что я был воспитан этими людьми. Безмерно благодарен, что прошел все это уже после тридцати, потому что это непросто. Даже не представляю, как бы воспринял все это, будучи моложе.

Джуди Парсонс. Когда сериал стал успешным, жизнь Джима навсегда изменилась. А заодно и наши жизни тоже. Его имя было у всех на устах. Помню, как мы поехали в Нью-Йорк уже после того, как «Теория…» обрела популярность, и я увидела в сувенирном магазинчике на Таймс-сквер футболку с лицом Джима. Так нереально! Меня постоянно спрашивают: «Каково видеть лицо своего сына по телевизору?» И поначалу это были непередаваемые ощущения: невероятно, это же мой сын вон там. А потом нас начали узнавать в разных местах. Иногда Джим говорил: «Прости, что они тебе надоедают», а я отвечала: «Надоедают? О нет. Я в восторге!» Когда ко мне подходят и говорят: «Простите, вы мама Джима Парсонса?» Я отвечаю: «Да!» Слушайте, ну это ж замечательно. Джим так великодушен с нами.

Но это может и испугать, как выяснил Парсонс в самом начале, когда он и первый ассистент режиссер «Теории…» Энтони Рич проводили время вместе со своими партнерами.

Энтони Рич. Мы с моим мужем Джоуи постоянно сталкивались с Джимом и Тоддом в «Гроув»[61], потому что они жили неподалеку от него. После второго или третьего сезона, когда