Я могу копировать навыки других 2 - Никита Красавин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В такие моменты хотелось воскликнуть: мы с тобой знакомы всего месяц… А виделись вообще один раз. Чему ты мог за это время научить?
— Возможно… — неуверенно сказал я, как будто не утверждал, а спрашивал.
— Возможно?
— Нет, не этому, — всё же сдался. Уверен, что Светлозар будет опять прогонять всеми избитую мысль о добре и зле.
— Милосердие — признак истинной силы, — старик сказал свои слова с неприкрытым фанатизмом.
Такая мысль мне не нравилась.
Неужели опять нужно будет всех простить?
— Я что, мать Тереза? На небесах Бог пусть прощает.
— Не смей так говорить! — возразил Светлозар, ему не нравилось, что внук перечит.
— Но как так? Ведь если прощать всех плохих людей, разве от этого в мире не будет больше зла?
— Нет.
— Но почему? Они ведь, — я указал на каждого, а Гавриила пнул по лицу грязным сапогом, — не будут прощать нормальных, то есть «добрых» людей. Ты только посмотри, насколько они стали мерзкими.
У Светлозара в глазах было ноль понимания.
— Сам посуди. Они убивают людей и чувствуют себя безнаказанно. Ладно, у меня есть ты, а кто есть у других людей? Кто есть у простолюдинов, кто их защитит? Или их жизни ничего не стоят?
Естественно, я возмущался. Каким нужно быть человеком, чтобы прощать каждого? И сейчас разговор не идёт о личной мести, а о справедливом наказании.
— Тогда я заберу их на перевоспитание…
Его слова о «перевоспитании» в моих ушах звучали как о принудительном учении.
По моему мнению, даже убить человека было бы куда милосерднее, чем идти к нему и читать различные тексты и вечно рассуждать о добре и зле.
— Хорошо, бери.
Такой расклад меня устраивал.
Гавриил и Вероника прекрасно слышали наш разговор. Они немного расслабились, понимая, что высшая мера наказания им не грозит.
Насколько трусливые курицы, они просто набрали в рот воды и не могли вымолвить ни слова. Даже когда градоначальник набрался мужества:
— Великий Светлозар, мы не знали… мы думали…
— Молчать! — прогремел голос старика.
Им просто не давали голоса.
Никому не нужны были жалкие оправдания. Светлозар привык решать всё сам. У него были глаза и собственные мысли. Он видел даже глубже, чем я.
— На том и решили, — произнёс Светлозар, будто ставя точку на этом деле.
После обратился ко всем присутствующим:
— Сегодняшние события требуют серьёзного осмысления. Надеюсь, каждый извлечёт урок.
Старик такой всегда: ему очень нравится учить других. Ему было всё равно, кто перед ним — градоначальник или святая из церкви Матери-Земли.
Для него Фемида — не какая-то там далёкая богиня справедливости, он сам и был воплощением этой богини.
Он ещё долго говорил, пока я не зевнул, тот не обращал на меня внимания:
— Тебе нужно отдохнуть, внук. У тебя был тяжёлый день.
Я кивнул, чувствуя, как усталость накатывает волнами.
— Да, пожалуй, ты прав. Но сначала мне нужно кое-что сделать.
Светлозар понимающе улыбнулся:
— Иди. Она ждёт тебя. Я разберусь здесь со всем остальным.
И действительно, нужно было доделать свою работу до конца. Ноги сами повели меня вглубь замка. Шаг за шагом я аккуратно шёл по коридорам.
Везде были следы разрухи — валялись обломки мебели, под ногами хрустели осколки стекла и остатки воды.
Стены были покрыты подпалинами и трещинами. Битва была масштабной, и замок сильно пострадал.
Слуги уже начинали убирать беспорядок, подметая обломки. Такова жизнь: кто-то ломает, кто-то строит.
И где же она?
Найти Злату удалось не сразу. Только когда одна из напуганных служанок, пальцем прямо не указала на одну из дверей. За что был ей благодарен.
Указанная дверь вела в спальню градоначальника. Провернув ручку, та сразу не открылась.
Что? Закрыто?
Под натиском грубой силы, а точнее с помощью своего плеча, удалось её легко выбить.
Она точно тут?
После чего осторожно вошёл внутрь.
Злата лежала на огромной кровати, погруженная в глубокий сон. Её золотистые волосы разметались по подушке, лицо было умиротворенным. Она надувала щёки во сне, совершенно не понимая, что за погром произошёл.
А ты тут спишь спокойно?
С какой-то стороны, это даже хорошо, что главная виновница сегодняшней бойни просто мирно спала. Кто знал, что её простая просьба выльется в такое, что я вряд ли когда-нибудь смогу забыть.
Я подошёл ближе, внимательно осматривая девушку. На первый взгляд она казалась просто спящей, но что-то было не так. Её дыхание было слишком ровным, слишком глубоким.
Похоже, её усыпили.
Значит, и сегодня мне не перепадёт?
Вот насколько жизнь должна быть несправедливой. Стараешься, сражаешься за человека, и думаешь: вот-вот принцесса окажется в твоих руках.
А что я получаю?
Абсолютно ничего. Даже одного паршивого навыка себе не скопировал.
Что за жизнь?
Ты такая проблемная девчонка.
Глядя на Злату, хотелось её разбудить и поговорить.
Либо просто приподнять и унести, но сил просто не было.
И как-то стало тяжело.
Да и куда нести? В академию?
После всего случившегося это казалось не лучшей идеей.
Медленно, морщась от боли в ушибленных местах, я опустился на край кровати.
А почему нет?
Я ведь тоже хочу спать.
— Ты ведь не возражаешь?
В ответ её брови нахмурились, будто кто-то доставучий мешал спать, своими глупыми разговорами.
Эх… Как же я устал от всего этого дерьма…
И я не про Злату, даже не про сегодняшний день.
В этом необычном мире всё устроено так, что жить требует огромных усилий. Битва за битвой. Каждый божий день.
С самого начала было понятно, что это приведет к выгоранию. Даже битва с Гавриилом не сильно удивила, хотя и была самой жестокой, в которой участвовал.
Начиная свой путь от дома, где жили мать с отцом и аномалии, до самого Белгорода. Оглядываясь назад мне было тяжело только от мысли, что удалось пройти этот путь.
И тут встал вопрос: что делать дальше? Как будет жить город? Как будет жить академия? Смогу ли я продолжать быть директором после всего случившегося?
Я смотрел на Злату, размышляя над этими вопросами. Проблем действительно много.
Но разве это сейчас волнует? Нет.
Веки становились всё тяжелее. Глаза невольно закрывались, хоть я и пытался оставаться в сознании. Прямо на границе между сном и реальностью появилась надпись:
[Выход из системы…]
