Лезвие на воде (СИ) - Оксана Самсонова

намеками, что и стало моей ошибкой. Видимо я считал, что она каким-то волшебным образом поймет, что речь шла о ней.

Эйрин привела меня в мою комнату и хотела уйти, но я ее остановил, снова притягивая к себе. Я понимал, та, что мне нравится рядом, но мы были так далеки друг от друга. Целая пропасть недосказанного разделяла нас. Я чувствовал, что Эйрин что-то недоговаривала мне, что-то очень важное.

Я снова совершил ошибку и поцеловал ее. Запоздало понял, что перешел черту, и попытался извиниться. Мои действия причинили ей боль, но оказалось, что больно было больше от того, что я поцеловал ее только потому, что она похожа на девушку из моей истории.

В голове прояснилось и мы смогли поговорить о случившемся в библиотеке. Ранее Оберон мне рассказал, что Эйрин была готова покончить с собой его руками, я не поверил. Был в ужасе, когда услышал это от него. Неизвестность прошлого и того, что так сильно тяготит Эйрин не давало мне покоя.

Я решил немного подтолкнуть ее и рассказал, что знаю о том, что она в розыске. По ее лицу пробежала тень страха, но она быстро согнала ее и уверенно заявила, что не стихийница и зла мне не желает.

Через пару дней в поместье пришла весть о нападении на Андрэйст. Такое случалось пару раз после того, как она осталась сиротой, но после того, как я обозначил себя, как ее покровитель, от нее отстали, но теперь все началось снова.

Я нашел ее в лесу. Одежда была порвана, и вся в грязи, босиком, волосы растрепаны. Она со слезами бросилась ко мне. Я пытался ее расспросить о произошедшем, может кто из нападавших намекнул на своего нанимателя, но она ничего не заметила.

После того как я привез Андрэйст в поместье, поднялся сильный ветер. Едва я спешился с коня ко мне подбежал стражник, которого я поставил приглядывать за Эйрин, и сообщил, что она давно покинула поместье и до сих пор не вернулась. Меня не покидало дурное предчувствие с самого утра, сначала Андрэйст теперь Эйрин.

Я гнал коня во весь апорт, сильный ветер так и норовил скинуть меня с лошади. На небе собирались грозовые тучи и начал моросить дождь.

Наконец вдалеке я заметил наездника на черной лошади и со всех сил ринулся к нему и не ошибся. Пока я приближался Эйрин начала окончательно соскальзывать с коня. Я развернул своего коня в сторону поместья и услышал, как Эйрин слабым голосом начала меня благодарить за все. Мое сердце пропустило удар, я боялся, что нет ничего хорошего в ее словах. Она резко болезненно закашляла кровью.

Я пришпоривал коня основа и снова, боясь не успеть довести Эйрин до поместья.

Она все продолжала говорить о своем страхе потерять мое доверие, а у меня сердце разрывалось от страха, что она может уйти на моих руках. С каждой минутой голос ее звучал все тише, я прижимался к ней теснее, чтобы слышать каждое слово. Эйрин резко дернулась в моих руках, прося позаботиться об Амрите и быть осторожнее с Андрэйст, и потеряла сознание, когда мы были уже у ворот поместья.

Я нес Эйрин на руках в ее комнату выкрикивая приказ немедленно позвать лекаря. Когда я зашел в комнату Эйрин тот был уже на месте. Лекарь осмотрел ее, померил пульс и начал что-то быстро искать в своей сумке. Я боялся и слова сказать, чтобы не отвлечь лекаря. Мог лишь взволнованно мерить комнату шагами, ожидая ответа. Меня раздирали мысли о том, почему она оказалась там в такую погоду одна, почему ей стало так плохо.

Спустя целую вечность лекарь отошел от Эйрин, протянул мне стакан с успокоительным и потребовал, чтобы я его выпил, а после рассказал, что понятия не имеет, что произошло с ней. Я, не сдерживаясь грубо выругался, но затем успокоившись извинился перед выдающимся лекарем за свою несдержанность. Господин Нолан объяснил, что приступ прошел, Эйрин просто спит и набирается сил, чем дольше она проспит, тем лучше.

Я беспомощно сидел у постели Эйрин несколько дней.

Сначала врывалась Андрэйст, но как только она начала жаловаться на свою судьбу, о том, что я ей времени не уделяю и остальной бред, я просто выставил ее и приказал больше не появляться в поместье без приглашения.

Я совершенно не понимал, что происходит с Эйрин. Я все рассказал Оберону, он предположил, что причина, почему мы не чувствуем в Эйрин стихийницу в том, что ее силы заблокировали. Иной причины, почему Эйрин интересовалась литературой на такую тему, Оберон не знал.

Каждый день приходил Оберон, докладывал о делах в поместье и приносил книги, в которых я мог отыскать способ помочь Эйрин избавиться от артефакта РодЖо, но нужной информации не было. Я не мог отойти от Эйрин ни на секунду, стоило закрыть глаза, как снова видел ее окровавленную на моих руках.

На четвертый день Эйрин проснулась, но оказалось, что она потеряла зрение. Господин Нолан предположил, что оно скоро вернется. У меня кровь застыла в жилах, когда Эйрин абсолютно спокойно приняла потерю зрения.

Часть 30. Данте

Вскоре мне снова пришлось покинуть поместье и отправиться на внеплановый совет. Причина, по которой нас снова всех собрали — смерть Властителя Южной Долины. Ярых претендентов на место Властителя Юга не было, поэтому временным представителем стал младший брат покойного Властителя.

Со стороны Властителя Северной Долины снова присутствовали двое его детей, так как народ еще не определился со следующим Властителем. Эти двое были очень серьезно настроены и уступать друг другу не собирались. Все Властители выразили глубокую обеспокоенность событиями, произошедшими недавно. Большинство склонялись к варианту целенаправленного устранения Властителей Долин.

По окончании собрания я обратился за советом к своему старому другу Властителю Запада с просьбой помочь с поиском способа избавления от РодЖо.

После смерти Властителя Северной Долины, Оберон приставил ко мне несколько десятков наемников, на случай, чтобы пока его нет, они сопровождали меня за пределами поместья. Но стоило нам проехать не более двух километров от павильона, как на нас напали люди в черном. Их было вдвое больше нас. Моих ребят уложили одного за другим, но каждый из них забрал с собой не меньше двух убийц. Я остался один на огромном поле среди груды мертвых тел, исполосованных мечами. Я старался найти хоть одного выжившего, но тщетно. Сердце разрывалось от чувства вины и огромного сожаления, что я обрек