Я убью за место в раю - Петр Юшко

надо трясти. Уволю к чертям! Сверток с их любимыми батончиками, каждый в индивидуальной упаковке из чистых тряпиц. Два ножа, синий резиновый дождевик из их стратегических запасов, четыре самодельных бинта и еще много всякой мелочевки. Но он отбросил все это и развернул небольшой прямоугольный сверток, упакованный кроме полиэтилена в несколько слоев чистых тряпок. Внутри оказался сшитый из какой-то плотной черной ткани футляр, довольно увесистый. Шериф открыл и его. В остатках дневного освещения рассмотрел портативную солнечную панель, которая разворачивалась на 4 части, тонкую и гибкую клавиатуру, и собственно сам планшет. Тяжелый, дюймов 10 по диагонали, в толстом корпусе из алюминия крашеного в зеленый. Налетели черные тучи и почти мгновенно стемнело. Пришлось быстренько все это заворачивать в полиэтилен и бежать к стене. Оставаться в полной темноте за стеной ему не хотелось.

Он запыхался и вспотел, почти бегом добежав до ближайших ворот. Пришлось покричать и поколотить в створки рукой, называя себя. Наконец калитка открылась и охрана, тыча в него стволами, с трудом признала законника Поселения.

— Егор, — окликнул его знакомый с детства голос, — ты где пропадал? Я уже изволновался весь.

Вот так на тебе. Изволновался. Такого я еще не слышал от него.

— Артур Степанович, я работаю. Чего за меня волноваться?

— Ушел один за стену, никого не предупредил. На запросы по рации не отвечаешь. Стемнело уже. Я тебя в Офисе твоем ждал.

В голосе Майора чувствовались фальшивые нотки. И ведь даже не спросит про сверток, который тащу двумя руками перед собой на пузе.

— Артур Степанович, меня мама отпустила погулять до одиннадцати, вы чего волнуетесь, — злобно окрысился он.

— Егор, да что с тобой?

— А ничего! Можно идти домой? Мне еще уроки делать и ужинать.

Майор промолчал, и Шериф потопал к себе. Сверток выскальзывал из рук, было неудобно и тяжело тащить на себе дробовик, рацию с севшей батареей в сумке. Дурацкий «Стриж» опять уперся длинной обоймой ему в бок. Надоели все. Чего он его ждал около этих ворот? Заняться нечем? Или он все знает? Ждал когда найду схрон с планшетом? Если так, значит, скоро в гости нагрянет. И что делать в таком случае?

Печка приятно гудела, распространяя тепло по комнате. Раскоптилась на максимум его видавшая виды керосинка на топленом жире. Он навел порядок в комнате, повесил сушиться тулуп. Достал из карманов четыре белых гриба, блокнот с рисунками, фото полуголой девушки Бориса в пластиковом пакетике, купюру в тысячу рублей и автопортрет самой Фроловой на вырванной странице. Разложил их на рабочем столе цифрами кверху, предварительно аккуратно разгладив. Вскипятил воды в чайнике и состряпал ароматной заварки. Спасибо тебе добряк Брок. Успел-таки натаскать начальнику полную бочку воды. Предвкушая интересный вечер, умылся холодной водой, почистил зубы. Осмотрел под мышкой воспалившийся шов, но нитки выдергивать не стал. Должны сами раствориться со временем. Он даже надел новые брюки и чистую рубашку из стратегических запасов.

Ну вот, теперь можно налить горячего чайку и обратить внимание на неопрятную кучу полиэтилена сваленного у двери. С чего начать? Автомат. Это просто прелесть какая-то! Никому нафиг не отдам. Всегда мечтал о такой игрушке. Патронов для него у нас навалом, хоть стрельбище устраивай. Дам только Броку пострелять и Элле. Брок спец, хоть и ненавидит оружие, но порадуется. А Элке просто в награду. И где же ты, Конь-в-пальто такое чудо себе откапал? Ладно, поигрался и хватит. Что еще?

Он сидел на полу, как ребенок около Новогодней елки, и разворачивал подарки один за другим. Штук тридцать батончиков, все старательно завернуты в тряпицы. Ну, это как носки в подарок. Штука конечно полезная, но радости особо не доставляет. «Ой, мама, спасибо, у меня как раз закончились. А что в этом свертке»? Примерно так это выглядело бы раньше. А в других свертках были еще интересные вещи. И хорошие кожаные перчатки, и два охотничьих ножа, отлично заточенных. И противоосколочный баллистический костюм с защитой от открытого огня, размер 54, рост 175. Слегка порванный и немного грязный. Таких даже у нас на складах нет! Кованый топорик с рукояткой из рога лося. Это работа наших кузнецов. Вязаные шерстяные носки — явно от Бабы Даши или ее воспитанниц, аж 4 пары. Спички и с десяток старых сигарет. Самодельный, но неплохо работающий компас. Тут точно потрудился Борис, воруя запчасти у Механика. Маникюрный набор в кожаном чехле — несколько ножничек, пинцеты, какие-то непонятные щипчики. Это из старого мира. Пачка пожелтевших листов бумаги штук в 40–50. Интересно где это взяли? И понятно для кого — любимой Маше для рисунков. Ах, ты старый Конь-в-пальто — Николай Зубенко. Старался все предусмотреть и обо всех подумать. Полоски вяленой оленины, тут на пару недель хватит на троих. На что он это наменял?

Раздался какой-то звук. Он встрепенулся, с трудом отрывая взор от кучи подарков. Тревога давно уже пиликала в мозгах, но он ее не слышал. В туалете снова раздался скрежет. Он выхватил «Стриж» из кобуры, пригибаясь и косясь на окно, которое так и не завесил шторами, прокрался к узкой двери. Там явно кто-то пыхтел и возился, дергая раму. Ну не Кот же!

Шериф резко распахнул дверь туалета и, выставив перед собой ствол на уровне живота, заглянул внутрь. Скудного света керосинки хватило, чтобы разглядеть туловище человека уже наполовину забравшегося в окно. Неизвестный висел вниз головой и дрыгал ногами, пытаясь произвести как можно меньше шума. У него явно это не получалось. Шериф не стал ждать окончания попытки бесшумного вторжения в его жилище и одной рукой вдернул незнакомца внутрь, заодно смачно припечатав рукояткой пистолета в то место, где должна была быть голова.

— Ты кто такой наглый, отымай тебя медведь?

— Шериф! Шериф, не стреляй! Не бей, это я, — тонкий плаксивый голосок безошибочно помог идентифицировать кучку помятой шинели на полу.

— Проныра, ты чего творишь? Обалдел совсем? Или с последнего раза заигрался в обиженного любовника и решил ко мне входить только через окно? Да и как ты его открыл? Оно на щеколде всегда!

— Я в прошлый раз щелочку оставил, Шериф. Шериф, — продолжал он почему-то шепотом, даже не пытаясь встать с пола, а наоборот, стараясь прислониться покрепче к унитазу, — там снаружи чужой!

— Чего?

— Снаружи, на улице. Чужой! Он за мной гнался в темноте. Я к тебе шел, и тут вижу здоровенный такой, в темноте за мной бежит.

Шериф захлопнул окно в туалете и, перешагнув через ползающего по полу Проныру, выскочил в комнату. Он быстренько схватил