Время меча - Юрий Нестеренко

— На востоке есть фокусники, укрощающие таким образом змей, — припомнил Эйрих, — но я не знал, что это действует и на человека. Даже странно, ведь я имею кое-какие познания в отношении подобных нетрадиционных штучек… И вы все это время располагали таким оружием и молчали?! — накинулся он на эльфа.

— Я не знал, работает это или нет, — смущенно оправдывался эльф.

— Я никогда не пробовал. Я даже не был уверен, что старинная методика дошла до меня в неискаженном виде. И потом, это совсем не универсальное средство. Человек должен быть спокоен и слушать достаточно долго… и все равно на многих это вообще не действует. Лучше всего поддаются люди с низким интеллектом, — добавил он извиняющимся тоном.

— И вам удалось загипнотизировать Курибая? — в голосе Эйриха звучало недоверие. — Я бы не назвал его дураком.

— Его я всего лишь усыпил, правда, крепко и надолго. Помогло то, что он был расслаблен после сытного обеда и пребывал в благодушном настроении. А вот кто действительно погрузился в настоящий транс, так это его телохранитель. Ему-то я и приказал обеспечить меня лошадью.

— Вы — приказали? — переспросил Эйрих с нескрываемой иронией.

— На каком же языке, позвольте узнать? На эльфийском?

— За то время, что мы провели среди кочевников, я запомнил некоторые часто употребляемые ими слова, — невозмутимо ответил Йолленгел. — Например, «лошадь» и «двигаться». Кстати, нет такого языка — эльфийский.

— Как это? — опешила Элина.

— Так же, как нет такого языка — человеческий. У эльфов, правда, только одна раса, а не три, как у людей, но народов все равно много… по крайней мере, было.

— Жаль, что вы не выучили, как будет «хорошая лошадь», — изрек Эйрих, поднимаясь. — Этот конь больше не встанет. Вы загнали его.

— Я очень спешил, — виновато развел руками эльф. — Я боялся, что не догоню вас… и что меня будут преследовать.

— Вы что же, не удосужились использовать свой гипноз, чтобы раздобыть себе пайцзу? Можете не отвечать. Ясно, что не удосужились.

— Это было бы слишком сложно… Я испугался и дальше испытывать возможности гипноза. Вдруг бы не сработало?

— Тогда у нас было бы одной проблемой меньше, — ответил жестокий Эйрих. — Сколько, по-вашему, проспал Курибай?

— Много… Я же говорю — я не знаю. Я впервые этим пользовался.

— Ясно. Будем исходить из худшего — час. Хотя нет… с вашим умением ездить верхом вас бы уже догнали, — Эйрих вдруг лег и приник ухом к земле.

— Пока тихо. Значит, еще некоторое время у нас есть… Нет, ну замечательно

— свалиться на нашу голову без лошади и без пайцзы! По-хорошему, бросить бы вас тут…

— Эйрих! — возмутилась Элина. Тот раздраженно отмахнулся.

— Может быть, никакой погони вообще нет, — сказала графиня.

— Если бы я имел привычку ориентироваться на лучший, а не на худший вариант, я бы не дожил и до пятнадцати, — ответил Эйрих. — К тому же хан не склонен прощать тех, кто нарушает его волю. Не сомневаюсь, что воин, попавший под влияние эльфийской дудки, уже казнен каким-нибудь мучительным способом. Нам придется поспешить, если мы не хотим разделить его участь.

Йолленгел, проведший всю ночь в седле, безропотно принял эту перспективу и вновь, как при их первой встрече, влез на коня за спиной Элины. Эйрих окинул всадников скептическим взглядом и покачал головой.

— Двое чужаков скачут во весь опор, и у одного из них за спиной сидит третий. Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять, что это бегство. Удивительно, что нашего друга эльфа не перехватили раньше, когда он мчался по степи, но теперь везение точно кончится. Слезайте и ждите меня здесь.

— Куда вы? — удивилась Элина.

— Поеду прогуляюсь по окрестностям, — усмехнулся Эйрих и вдруг протянул эльфу свою пайцзу. — Вот. Если появятся кочевники — предъявите им это. Не уверен, что поможет, но лучше, чем ничего. Эрвард, надеюсь на вас. Если заметите, что они приближаются — скачите прочь, но если потребуют остановиться — подчинитесь. Сейчас погасите костер. Я постараюсь вернуться не позже чем через час.

Он ускакал, оставив их в недоумении. Светало.

Сидеть без огня было холодно, а тревога не добавляла уюта. В небе кружил стервятник, заприметивший лошадиную тушу и досадующий на людей, мешающих приступить к трапезе. Элина периодически прикладывалась ухом к земле, но пока все было тихо. Прошло, наверное, уже часа полтора; эльф клевал носом, но периодически испуганно просыпался и вскидывался, оглядываясь по сторонам. По иронии судьбы случилось так, что как раз в один из таких моментов он первым заметил приближающегося всадника.

— Их двое! — вскочила Элина, глядя туда, куда он показывал. Однако, присмотревшись внимательно, с облегчением поправилась: — Нет, один с конем в поводу. Не иначе, Эйрих добыл вам коня!

Однако это мог быть и не Эйрих; в таком случае, время, чтобы вскочить в седло и ускакать, еще было. Элина, однако, промедлила, рассудив, что один человек не представляет опасности. Всадник скакал прямо по направлению к ним. Когда он подъехал ближе, Элина поняла, что это кочевник. Ее рука непроизвольно легла на рукоять меча, но затем она решила проявить больше дружелюбия.

— Не вздумайте его бояться! — строго сказала она Йолленгелу. Тот неуверенно кивнул, нервно тиская в пальцах пайцзу.

— Только не заставляйте меня за вами гоняться! — крикнул подъезжавший.

— Эйрих! — Элина расслабилась и облокотилась на седло. — Откуда у вас эта одежда?

— Оттуда же, откуда и конь, — усмехнулся ее спутник, останавливаясь.

— Одолжил у одного местного.

— Одолжили? Что же вы оставили ему в залог?

— Хороший удар мечом, после которого он вряд ли станет требовать одолженное назад. Седлайте коней, поехали.

— Он напал на вас? — поинтересовалась Элина, вскакивая в седло.

— Нет. Я напал на него. Вас что-то смущает?

— Меня смущает компания грабителя и убийцы! — возмущенно воскликнула графиня.

— Кочевники — отнюдь не друзья людям Запада. Они сами широко практикуют грабеж и убийство по отношению к другим. Разве вы не готовы были сражаться за свободу Йолленгела? Или, по-вашему, вам не пришлось бы для этого убивать?

— Есть разница между защитой и нападением исподтишка!

— Есть, — кивнул Эйрих. — Напавший внезапно имеет преимущество.

Элина тяжело вздохнула. Отношение Эйриха к рыцарским понятиям о чести ей было известно… и, что хуже всего, он постоянно оказывался прав.

— Что будет, когда его соплеменники найдут тело? — перевела она разговор в практическую плоскость.

— Может, примут за нашего друга Йолленгела. А скорее просто за раба. Они ведь не найдут ни одежды, ни головы.