Свинцовый шторм - Бернард Корнуэлл

Нос «Уайлдтрека» задрался вверх, и, благодарение Богу, тело смыло с глаз моих долой. Я вскарабкался на крышу кубрика и уцепился за перила, когда новая волна, бурля и пенясь, окатила меня. И тут человек, лежащий в кормовом кубрике, посмотрел на меня из-под капюшона.

Это был Мульдер.

«Уайлдтрек» вздрогнул, освобождаясь от очередной волны. Я на четвереньках пополз в сторону Мульдера и свалился к нему в кубрик.

— Ты можешь стоять?

Он покачал головой и показал на свою неестественно искривленную левую ногу. Он что-то прокричал, но я показал рукой на уши, в знак того, что ничего не слышу. Фанни немного расстегнул молнию и освободил рот.

— Чертова лестница! — проорал он с такой горечью, словно судьба была к нему незаслуженно жестока. — Я сломал ногу!

В тонущей яхте встретились два одноногих человека.

— Где команда? — Держась за дверь, я попытался встать и поискал глазами «Сикоракс». Яхта была уже в двухстах ярдах и продолжала удаляться. Я успел заметить, что штормовой кливер ослаб и ветер рвет его на части, а затем яхта скрылась за новой зеленоватой волной. Я попробовал перенести всю тяжесть на правую ногу, и та задрожала от напряжения. — Где команда? — прокричал я опять.

— Снялись! — заорал Мульдер в ответ. — С ними все в порядке!

Значит, было еще одно судно, куда перебралась команда? Мульдер, очевидно, остался, чтобы попытаться спасти яхту, и, когда подул сильный ветер, оказался как на необитаемом островке. Я старался сообразить, где могут находиться спасатели и почему они не откликнулись на красные вспышки.

— Так это ты сигналил? Или спасательное судно?

— Сендмен, черт побери, забери меня отсюда! Яхта тонет!

— Нет, Фанни, я оставлю тебя здесь. — Я пригнул голову, и тонны ледяной воды обрушились на нас. — Зачем ты перерезал ему глотку? — прокричал я, ког да вода начала сходить.

— Это несчастный случай! — яростно отозвался Мульдер.

Фанни выглядел таким нарядным в своем дорогом одеянии на случай плохой погоды, что я еще больше возненавидел его и попытался ударить, но проклятое колено опять подвернулось, и я неуклюже свалился в кубрик. Я упал Мульдеру на сломанную ногу и услышал странный фальцет — это он заскулил от боли. Я откатился в сторону и сел.

— Зачем ты перерезал ему горло? — повторил я.

Мульдер с ненавистью уставился на меня. Я поднял левую ногу, чтобы ударить его по сломанной кости; пытаясь избежать боли, он забормотал что-то.

— Потому что мне не удалось столкнуть его за борт!

— Это ты убил его жену?

Фанни уставился на меня, как на сумасшедшего.

— Забери меня отсюда! Яхта тонет!

— Это ты убил его жену?

— Нет!

— Ну ладно, ублюдок! — Мне удалось встать на колени, и я отстегнул его страховочный ремень от кольца. Мульдер испуганно следил за моими действиями, не понимая, то ли я хочу спихнуть его за борт, то ли спасти. Я вытащил из связки спутанных канатов, валявшихся в кубрике, плетеную веревку и вытянул ее на сорок — пятьдесят футов, пока не наткнулся на узел. — Нож! — крикнул я, стараясь перекрыть шум моря и ветра. — Дай мне твой нож!

Мульдер передал мне нож в футляре, и я подумал — вот оно, орудие убийства. Я отрезал веревку и ухватился за перила, так как на нас с шипением набегала новая волна. На конце веревки я сделал петлю и привязал к ней страховочный ремень Мульдера. Второй конец я обвязал вокруг своей талии. Когда Анжела подплывет к нам, я перепрыгну на «Сикоракс», а потом втяну туда Фанни. Я объяснил ему свой план.

— Тебе будет больно, — добавил я, — и если ты захочешь утонуть, то просто перережь веревку. — Я бросил ему нож и поднялся, держась за перила.

Так я и стоял, вцепившись в спасительные поручни, и приказывал правой ноге держать мой вес. Я оглядел штормовое море в поисках «Сикоракс». «Уайлдтрек» поднялся на гребень волны, а потом снова пошел вниз, и мне показалось, что в тот момент, когда мы накренились, проваливаясь в очередную яму, за гребнем мелькнул кусочек мачты. Я ждал и молился Богу, и, когда волна опять подняла нас, я увидел корму «Сикоракс», с потрепанным, но ярко горящим красным фонарем. Я понял, что Анжела изо всех сил старается развернуть старую яхту. Она была уже в четверти мили, и я надеялся, что Бог нас не покинет. Я осмотрелся в поисках какого-нибудь крюка или весла, чтобы просигналить ей, но все эти вещи давно уже смыло за борт.

Согнувшись, опять забрался под защиту кубрика.

— Тебе придется подождать, Фанни.

— А кто управляет твоей яхтой?

— Друг, — кратко ответил я.

Мульдер пожал плечами. Он выглядел совершенно изможденным: серого цвета лицо, красные круги вокруг глаз и сморщенные от боли щеки.

— Они потеряли нас ночью, — проговорил он.

— Кто потерял?

— Кассули, кто же еще?

Действительно, подумал я, кто же еще? Яссир Кассули пришел сюда, чтобы убить. Я покрепче ухватился за поручни, когда новый натиск стихии разбился о комингс. В какой-то момент мне показалось, что полуразрушенный корпус начал тонуть под тяжестью двигателя и балласта, но каким-то чудом он все же поднялся наверх. Я нашел грязную веревку и замотал ею свой порез.

— Если Кассули обнаружит вас здесь, — сказал Мульдер, — он непременно вас потопит.

— Фанни, он бросил тебя. Он оставил тебя умирать. — В провалах между волнами ветер был потише, но мне все равно приходилось кричать, чтобы Мульдер услышал. — Он бросил тебя, Фанни, а я собираюсь спасти твою убогую, жалкую жизнь. Я спасу тебя, чтобы привести в зал суда, а там ты выложишь все и о Кассули, и о Беннистере, и о том, как ты перерезал ему глотку.

Южноафриканец бросил на меня презрительный взгляд и покачал головой:

— Кассули не оставит меня.

— Он уже это сделал.

Я уклонился от очередного напора воды и, выпрямившись, принялся осматривать горизонт. «Сикоракс» наконец развернулся, но был еще очень далеко, и я молил Господа, чтобы у Анжелы не возникло хлопот с мотором. Вокруг не было ни единого судна.

Сдавленный вскрик заставил меня обернуться — это Мульдер с ножом в руке попытался сделать выпад в мою сторону, но из-за сломанной ноги и надутого спасательного жилета ему не удалось совершить второе убийство. Похоже, этот идиот действительно верил, что Кассули вернется за ним, и посчитал, что лучше рискнуть и ждать этого спасения, чем предстать перед судом. Придя к такому выводу, он попытался напасть на меня. Я сделал движение ногой, чтобы выбить у него из рук нож и лишить возможности повторить свою попытку.

Но я промахнулся и опять упал. Моя перевязанная рука соскользнула с поручней, и я рухнул вперед, в сторону Мульд ера. Пытаясь восстановить равновесие, я наступил правым коленом на бедро его сломанной ноги.

Он вскрикнул, и этот крик был тут же унесен ветром и обжигающей пеной. Пока я падал, «Уайлдтрек» поднялся наверх. Мульдер все еще стонал от боли, но эта сволочь обладала недюжинной силой. Он обхватил меня за шею своей левой ручищей, и я знал, что правой он разворачивает нож и через минуту его лезвие окажется у меня между ребрами. Нас опять окатило волной.

Я двинул головой вперед и лбом разбил ему нос, но и сам при этом заорал от боли в спине. Я увидел под водой его руку с ножом и попытался перехватить ее. Правой рукой я зажал его кисть, а левую, промахнувшись, порезал о лезвие. Тогда я резко дернул его вооруженную руку на себя, впился зубами ему в основание большого пальца и не разжимал челюсти до тех пор, пока не почувствовал вкуса крови во рту.

Мульдер пытался вырваться, но я не пускал. Он ударил меня свободной рукой и попытался накинуть мне на шею спасательный ремень. Я наугад ударил левой ногой и постарался занять более выгодное положение. Ремень попал мне на глаза; Мульдер потянул за него, и мне пришлось отпустить его руку. Тут моя левая нога попала на комингс, и, получив опору, я изо всех сил качнулся вперед — при этом вода и кровь лились с меня ручьем — и ударил обоими кулаками, одновременно всем телом навалившись на его сломанную ногу.

Мой удар походил на удары копра при забивке свай и был еще усилен тем, что яхта в этот момент поднималась вверх. Я услышал, как хрустнули сломанные кости.

Фанни вскрикнул, дернулся и забыл о ноже. Я выхватил оружие из его ослабевшей руки. Я бы никогда не справился с Мульдером, если бы не его слабость. Но сейчас, со сломанной ногой, полуживой от жажды и голода, он не мог дать должного отпора. Я увидел на его лице кровь, но морская вода тут же смыла ее, а я отчаянно пытался выбраться обратно, не забыв прихватить с собой нож. Я втиснулся в угол кубрика у руля и задержал дыхание, пока не отступила боль.

Мульдер сдался. Он лежал в изнеможении, потеряв всякую надежду. Я с трудом поднялся на ноги, все еще сжимая в руках нож, и увидел «Сикоракс». Анжела пробивалась к нам, но нас разделяло еще ярдов четыреста. Штормовой кливер превратился в лохмотья.

Я занес свою левую ногу над сломанным бедром Мульдера.