Рога - Джо Хилл

Руки Ли лежали на коленях, в правой руке был гаечный ключ, двенадцать фунтов ржавого железа.

— Я почти понимаю, почему Эрик не помнит, что случилось у Гленны. Стальным ковшиком по голове можно вытрясти любую память. Но я и в ум не возьму, как следует понимать вчерашнее событие, когда ты заявился в офис конгрессмена. Тебя видели три человека: Чет, секретарь, Камерон, заправляющий рентгеном, и Эрик. Через пять минут после твоего ухода никто из них уже тебя не помнил. Только я. Даже Эрик мне бы не поверил, не покажи я ему видеозапись. На видео видно, что вы с ним разговариваете, но Эрик не знает о чем. И кое-что еще. Видео. Неправильное там видео. Похоже, что что-то случилось с пленкой… — Голос Ли постепенно затих, несколько секунд он молчал и думал. — Искажения. Но только вокруг тебя. Что ты сделал с пленкой? Что ты сделал с ними? И почему это вроде бы не затрагивает меня? Хотелось бы понять, как так. — Не слыша ответа, Ли поднял гаечный ключ и ткнул им Ига в плечо. — Иг, ты меня слушаешь?

Иг слушал каждое его слово и все это время готовился, набирался сил для прыжка. Он подтянул под себя колени, восстановил дыхание и только выжидал подходящего момента и этот момент наступил. Он вскочил, отбил в сторону гаечный ключ, бросился на Ли и ударил его в грудь плечом так, что тот упал на спину. Вскинув руки, Иг вцепился Ли в горло…

…и в момент прямого соприкосновения едва не закричал, на какой-то миг он очутился у Ли в голове, и это было все равно что снова попасть в Ноулз-ривер; он тонул в бурном черном потоке, его затягивали холодная ревущая тьма и отчаянное движение. В это мгновение контакта Иг узнал все, и не хотел это все знать, хотел бы раззнать.

У Ли все еще был гаечный ключ, он приподнялся и ударил им Ига в живот, Иг зашелся приступом кашля. Удар откинул Ига в сторону, при этом его пальцы зацепили золотую цепочку у Ли на шее. Цепочка беззвучно распалась, и крестик улетел куда-то в ночь.

Ли выбрался из-под Ига и поднялся на ноги. Иг стоял на четвереньках, пытаясь отдышаться.

— Попробуй-ка еще раз задушить меня, дерьмо собачье! — сказал Ли и ударил сапогом ему в бок.

Было слышно, как сломалось ребро; Иг застонал и упал лицом на землю. За первым ударом ногой последовали второй и третий. Третий удар угодил в крестец и послал по всем внутренностям Ига всплеск иссушающей боли. О его голову ударилось что-то мокрое. Плевок. Какое-то время Ли не двигался, оба они старались отдышаться.

В конце концов Ли спросил:

— Что это за хреновина у тебя на репе? — В его голосе звучало неподдельное удивление. — Господи, Иг, это что, рога?!

Иг содрогался от тошнотворных волн боли в спине, боку, в раздробленной челюсти. Левой рукой он царапал землю, проводил по ней бороздки, борясь за каждую секунду ясного сознания. Что это там он сказал? Что-то насчет рогов.

— Именно это и было на видео, — пробормотал, слегка задыхаясь, Ли. — Рога. Мать твою в лоб и в ухо. А я-то думал, бракованная пленка. Но с пленкой-то все в порядке, а вот с тобой — не все. Знаешь, я вроде бы видел их вчера, глядя на тебя плохим глазом. Через него все видится мутными тенями, но, посмотрев на тебя, я подумал, хмм… — Голос Ли умолк, и он пощупал двумя пальцами свое горло. — Это еще что?

Закрыв глаза, Иг увидел блестящую латунную сурдину «Том Краун», которую задвигают в трубу, чтобы приглушить звук. В конце концов он все-таки нашел сурдину для своих рогов. Крестик Меррин заглушал их сигнал, создавал вокруг Ли Турно область, куда они не могли проникнуть. Без крестика Ли был наконец открыт для влияния рогов. Слишком поздно, чтобы это принесло Игу хоть какую-то пользу.

— Мой крест, — сказал Ли, продолжая щупать свою шею. — Ее крест. Ты сорвал его. Ты сорвал его, пытаясь меня задушить. Зря ты это, Иг. Думаешь, я хочу делать это с тобой? Да не хочу я, не хочу. Мне бы хотелось это делать с четырнадцатилетней соседкой. Она любит загорать на заднем дворе, и я иногда смотрю на нее из окна своей спальни. В своем бикини из американского флага она смотрится настоящей вишенкой. Я думаю о ней так, как думал когда-то о Меррин. Нет, я никогда с ней ничего не сделаю. Слишком уж рискованно. Мы же соседи, и я буду одним из первых подозреваемых. Не нужно срать там, где ты ешь. Если только… если только нет полной уверенности, что это сойдет тебе с рук. Вот ты, Иг, что ты об этом думаешь? Думаешь, мне стоит ее уделать?

Через черную боль в сломанном ребре, через вздувавшийся жар в раздробленной челюсти и в сломанных пальцах Иг все же заметил, что голос Ли изменился, он заговорил мечтательно, словно с самим собой. Рога начинают на него действовать, как они действовали на всех остальных.

Иг отрицательно покачал головой; Ли был явно разочарован.

— Нет. Плохая идея, да? Только я вот что тебе скажу. Пару ночей назад я чуть не пришел сюда с Гленной. Мне так хотелось, что ты просто не поверишь. Когда мы вышли из «Стейшн-хауса», она была совсем пьяная и хотела, чтобы я отвез ее домой, и я подумал, что отвезу-ка я ее сюда и отдеру в ее толстые сиськи, а затем проломлю ей голову и так и оставлю валяться. И ведь это бы тоже легло на тебя. Иг Перриш наносит новый удар, убивает еще одну свою подружку. Но Гленне вдруг потребовалось отсосать у меня прямо на парковке, на виду у трех или четырех парней, и я уже не решился. Нас с ней связали бы слишком многие. Ну да ладно, в другой раз. Девки вроде Гленны, девки с массой приводов и татуировками, которые и пьют слишком много, и курят слишком много, — они же все время исчезают, и уже через полгода даже люди, их знавшие, не могут вспомнить, как их звали. А сегодня, Иг, сегодня мне достался хотя бы ты.

Он нагнулся, ухватил Ига за рога и потащил через бурьян. Игу не хватало сил даже просто подергать ногами. Изо рта его текла кровь, правая рука пульсировала, словно сердце.

Ли открыл переднюю дверцу Игова «гремлина», ухватил его за подмышки и втащил в машину. Иг упал лицом на сиденье, его ноги висели снаружи. От усилия Ли покачнулся — в нем явно ощущалась усталость — и сам едва не упал в машину. Чтобы устоять, он положил руку на Игову спину, его колено упиралось в Игову задницу.

— Эй, Иг! Помнишь день, когда мы встретились? Здесь, на тропе Ивела Нивела? Только подумай: если бы ты тогда утонул, я мог бы получить Меррин, когда она была еще вишенкой, и, может быть, ничего плохого не случилось бы. Впрочем, как сказать. Она и тогда была маленькой упрямой сучкой. Есть одна вещь, которую тебе нужно бы знать. Я все время чувствовал себя виноватым. Ну, может, и не виноватым. Но как-то так странно. И вот в чем дело: в действительности. Я не. Спасал тебя. Когда ты тонул. Я говорил тебе не знаю уж сколько раз, а ты мне никогда не верил. Ты выплыл своими силами. Я даже не ударил тебя по спине, чтобы вернуть тебе дыхание. Я ударил тебя совершенно случайно, пытаясь отскочить от тебя подальше: рядом с тобой была эта здоровая долбаная змея. Я ненавижу змей. У меня к ним вроде как отвращение. Слышь, а может, тебя вытащила змея? Она была для этого достаточно большая. Как долбаный пожарный шланг. — Его рука в кожаной перчатке похлопала Ига по голове. — Ну вот, я рад, что сбросил это с души. И ведь сразу почувствовал себя лучше. Так что они правду говорят. Признание действительно полезно для души.