Холодный поцелуй смерти - Сьюзан Маклеод

Острая, как шпага, боль в области левой почки живо вернула меня к действительности, к телам на постели и к заданию, которое я только что получила.

— Прямо пара влюбленных голубков, — протянула я, ловко замаскировав спокойным тоном ужас, разъедавший мое тело. — Даже жалко портить такую кровь-любовь-морковь, но у меня тут для тебя подарочек, Малик. — Я свела руки, и цепь громко звякнула. — Мне приходится плясать на угольях, а они адски жгучие и не любят ждать.

Малик приподнял голову над плечом Дария — веки полуопущены, взгляд сонный, но ни капельки не смягчившийся. Оценил мой наряд и пробормотал:

— Вижу, у тебя уже начался Хеллоуин.

— Кажется, это любимое кино старушки Лиз. — Я картинно повернулась.

— Принцесса инкогнито, прикованная к чудовищу. — Малик криво усмехнулся. — Тонкие намеки Элизабетте никогда не давались.

— Так ты готов или как? — Я указала подбородком на впавшего в сладкую истому Дария. — Видишь ли, я сегодня вся демоническая-демоническая, так что лучше покончить с убийствами поскорее, пока не поздно.

— Демоническая? — Малик сдвинул брови и приподнялся на локте.

— Да, потому что на меня наслали демонические чары.

Я стиснула цепь, звенья впились в ладони. Длинные тонкие пальцы Малика покоились на накачанном, в шашечку, прессе Дария, перемазанном кровью, — между прочим, совсем не обязательно всем своим видом подчеркивать, как ему тут было хорошо! Интересно, почему я так злюсь на того, кто должен быть в моей жизни неизбежным злом, и не более? Я же не хочу сама, гм, вступать с Маликом в подобные отношения! Или хочу? Или это на меня опять влияют Роза с демонятами? Ладно, с этим потом разберемся. Если оно наступит, это «потом».

— Естественно, у меня есть выбор, и я знаю о последствиях…

Понимая, что здесь у всех стен есть уши, я продолжила мысленно, надеясь, что Малик меня услышит: «Последствия касаются тебя и тела Розы, потому что, как только солнце покажется над горизонтом, я снова вернусь в себя, то есть в свое тело».

Думать было трудно — колени так ломило, что я еле держалась на ногах.

— Так что если за последние полдесятка столетий твоей жизни ты случайно получил сан священника — любой конфессии, мы с демонятами непривередливые — или можешь быстренько раздобыть какую-нибудь очищающую жидкость, лучше благословленную… — я подняла глаза к небесам, — все обойдется, а нет — скоро прозвенит первый звонок, то есть колокол, то есть по нам…

— Полагаю, время еще есть, — произнес Малик.

В его глазах зажегся голубой свет, полутемную комнату залило мирное сияние. Он поднес запястье к губам, впился в него, потом приподнял Дарию голову и предложил ему выпить крови. Дарий, похоже, не отдавал себе отчета в происходящем. Глаза у него были закрыты, обмякшее лицо не выражало ничего, кроме сытости; тогда Малик склонился к его щеке — завеса темных волос закрыла обоих — и прошептал что-то так тихо, что даже мне с моим вампирским слухом было не разобрать. Дарий открыл рот и присосался к запястью Малика, жадно, словно проголодавшийся младенец к материнской груди, было видно, какое наслаждение ему это приносит. Я глядела на них как завороженная, пряный аромат крови Малика дразнил меня, к нему примешивались более резкие запахи меди и лакрицы и еще чего-то такого, что я не могла распознать, как ни старалась, какой-то сладковато-горький привкус, вроде перебродившего нектара…

От размышлений меня оторвал громкий хлопок — это Малик просунул палец между губ Дария и отлепил его от своей руки; у меня появилось легкое ощущение, что я это уже где-то видела, и я нахмурилась.

«Прими мои извинения, Женевьева, — прозвучал у меня в голове голос Малика, и вправду полный сожаления. — Планы Элизабетты не стали для меня неожиданностью, но если бы я догадывался, какие доводы Ханна намерена выдвинуть, то не принял бы ее предложение подкрепить свои силы. — Он сел и натянул на Дария одеяло. — Прошу тебя, исполняй все ее желания, а я попытаюсь добиться, чтобы это принесло нам с тобой как можно меньше вреда».

— Легко тебе говорить! — буркнула я сердито, сама не зная, на что я сержусь, но тут меня согнуло от нового приступа боли, пронзившего солнечное сплетение, и я снова обо всем забыла.

Малик грациозно соскользнул с постели и, как был, обнаженный, направился к платяному шкафу. Я невольно проследила взглядом точеную линию спины от скульптурных плеч до пояса, а затем тугой изгиб твердых ягодиц и длинные мышцы бедер — как они напрягаются и расслабляются, как при каждом балетном шаге под коленями намечаются ямочки. От этого зрелища в груди у меня проснулась страсть, внутри занялся жар, заглушивший докучливое царапанье личинок. Тут я едва не подпрыгнула: Малик стоял передо мной, и шелковый треугольник темных волос на бледной груди стрелкой указывал на черные кожаные штаны, низко сидящие на узких бедрах, — он уже успел одеться!

— Что ж, попробуй меня убить, — уронил он.

В его голосе прозвучало смирение — и чуть ли не насмешка, как будто он уже давно так стоял и ждал.

Я стиснула цепь в руках. Что здесь происходит? Я-то могла заглядеться на этого красавчика до полного самозабвения и не заметить, как идет время, но демонят мужчины не интересовали! Не обращая внимания на острую боль в бицепсах, вынуждающую поднять цепь, я покосилась на Дария, а затем снова взглянула в голубые, словно газовые горелки, огни в глазах Малика.

— Обычно глаза у тебя горят красным, а не голубым, — проговорила я, задумчиво склонив голову набок: иногда вот так сложишь два и два и получишь больше четырех. — Дарий принадлежит к кровному клану Голубого Сердца. У Графа была привычка останавливать время, это был его любимый фокус. — Только у Графа глаза не загорались и кожа не голубела, словно тонкий фарфор, но ведь… — Выходит, ты не просто попил крови Дария, но еще и умудрился перенять кое-какие способности его клана!

Малик улыбнулся еще шире, показав мне отблеск клыка.

— Когда пьешь кровь других вампиров, у этого есть свои преимущества.

— Здорово, — процедила я сквозь зубы: крошечные челюсти прогрызали ходы у меня в пояснице. — Так, может, остановишь для нас с демонятами время до рассвета, а там уж я вступлю в игру?

— Обычно действие чужой крови сохраняется недолго, хотя можно было бы и попытаться. — Он шагнул ко мне плавным тигриным движением; пугать меня он не собирался, но сердце у меня все равно екнуло. — Дело в том, что я не могу ждать до рассвета, так что посмотрим лучше, чем этот фокус поможет нам в данный момент.

— Почему ты не можешь ждать до рассвета?

— Кровь Дария была отравлена, так что у нас самое большее полчаса.