Пятая колонна. Made in USA - Евгений Александрович Толстых

в обществе элементов преступной субкультуры. Из сленга преступников слова «отморозок», «крыша», «мочить», «наезд», «бабки», «баш на баш» и др. переместились в обыденную речь, публикации средств массовой информации, художественные произведения, они активно используются политиками, депутатами, деятелями культуры, руководителями различного уровня. Добавим: включая высших должностных лиц государства. Героями художественных произведений становятся представители уголовного мира, «бригадиры» и их пособники, возведенные немалой частью современной российской молодежи под воздействием массовой культуры в ранг своих кумиров. Творцами произведений преступная деятельность бандитов романтизируется и преподносится населению как образец для подражания.

Такого масштаба распространения криминальной субкультуры, ее архетипов на российском культурном пространстве, глубины проникновения в социум и его культуру, усиления влияния на многие стороны жизни и деятельности страны, Россия не знала на протяжении всей истории своей многовековой культуры. Опасность дальнейшего проникновения криминальной идеологии в сознание российского народа, особенно молодежи, закрепления в нем как руководства к действию, как образа жизни и морали, сегодня поставлена в повестку дня российского многонационального государства и его культуры. Добавим: как «поставлена», так и «стоит».

Нравственная «лихорадка Эбола» была занесена в СССР-Россию из-за океана, поразив сначала общество, породившее эту болезнь.

Американская газета «Дейли мейл» проанализировала обычную для американцев недельную телевизионную программу в 1981 г. Газета сообщила, что по трем главным каналам телевидения США было показано 164 преднамеренных убийства, 91 попытка к убийству, 64 убийства, «оправданных обстоятельствами», 19 случаев побега из тюрьмы, 118 грабежей банков и магазинов, 21 похищение детей, 78 изнасилований и т.д. Весь этот телевизионный кошмар, однако, не надуман, он скопировав с реальной действительности. Люди привыкают смотреть на мир лишь через прицел оружия. Американский журналист Э. Мерроу, комментируя в газете эту убийственную статистику (в прямом и переносном смысле), пишет: «Во мне растет страх, когда я наблюдаю, что совершает телевидение в нашем обществе. Приглядитесь к программам наших станций – и вы увидите поразительное доказательство того, что наш народ находится в смертельной опасности. Радио, телевидение, печать используются как сокрушительное средство уничтожения морали…».

Не прошло и 10 лет, как СССР-Россия ощутили приток криминального миросознания во все сферы бытия. Явление стало предметом исследования экспертов МВД и спецслужб.

Анализ материалов газет, журналов, радио, телевидения, посвященных проблемам преступности, позволял выделить подходы, оказывающие криминогенное влияние на общественные настроения. Основная масса публикаций вольно или невольно производила эффект «массового устрашения»: «… по московским рекам, как обычно это случается весной, поплыли человеческие останки»; «…по команде главаря к столу подносили атташе-кейс, и верный человек извлекал оттуда отрубленные кисти рук»; «…бандит раскроил ей (жертве) череп и ушел, даже не вытащив топор из головы убитого».

Бр-р-р… Кошмар!.. Но пугает то, что это отнюдь не плод оплаченной фантазии писателя. Это строки из репортажей и корреспонденций ежедневных массовых изданий! Нередко сообщениями «из жизни криминала» (будь он зарубежного или местного розлива) открывались вечерние выпуски информационных программ федеральных телевизионных каналов. Программы «Время»! И уж потом – о правительственных решениях, о визитах президента и встречах «на высшем уровне». Вот и определи здесь степень значимости события и статус фигуранта....

Мало того, в газетных публикациях и телевизионных программах стала просматривается тенденция противопоставления двух полярных типов: образа «врага народа» в лице работника милиции, прокурора, таможенника, налогового инспектора – преследователей и обидчиков обывателя и «строгого, но справедливого» образа преступного авторитета, нередко выступавшего эдаким «Робин Гудом», защитником угнетенных.

«Мы можем отвергать образ жизни тюремных воров, – писал один из публицистов, – но мы не вправе отказать им в том, что они являются героями в мире неволи». Характерны в этом плане статьи о Япончике (Иванькове), «принадлежащем к высшему слою, элите русских преступных кругов».

Если бы автор опустил упоминание о принадлежности Иванькова к преступному сообществу и «скромно» причислил Япончика к отечественной «элите», то редактор вряд ли усмотрел бы в этой вольности фактическую ошибку. Состав нынешней «элиты» РФ не любит, когда публично вспоминают его «краснопиджачную», а еще пуще «спортивно-костюмную» юность. Ему больше по душе «бриониевая» или «лагерфельдовая» зрелость. Но первые шаги к первым миллионам… Они навсегда останутся в памяти «элиты» и в оперативных донесениях правоохранительной агентуры…

Финансовые группировки оказали колоссальное влияние в коммерческом плане на население через средства массовой информации. Мошеннические пирамиды – «Хопры» и МММ – без СМИ с их авторитетом не состоялись бы и миллиарды не перетекли из карманов доверчивых любителей «халявы» в загашники «элиты», формировавшей класс «новых русских».

Внезапно «открывшийся», такой «привлекательный» западный мир широко транслировал свой опыт.

В США в конце 1920-х годов подкупленными журналистами была поднята настоящая информационная истерия по поводу «незаконности» задержания боссов преступного мира, в том числе известного гангстера Аль Капоне: «В 20-е гг. в результате столкновений гангстерских банд было убито более тысячи человек. Убийц не судили, поскольку не было свидетелей, которые могли бы дать показания. К этому времени организации гангстеров уже оказывали влияние на политику городских властей, обеспечивая себе таким образом безопасность». ФБР с трудом удалось преломить ситуацию: «В период с 1931 по 1933 гг. действовало соглашение с Голливудом о том, что в кино прекратится прославление преступников и гангстеров». Обратите внимание: всего два года!

В Италии 3 сентября 1982 года после убийства ряда государственных деятелей принимается закон №646 «Ла Торре», в котором устанавливаются в качестве обязательных признаков состава преступления следующие: использование насилия, наличие зависимости и соблюдение закона молчания («омерта»). Этим же законом судьям предоставлялось право накладывать арест и конфисковывать имущество лиц, связанных с мафией. Принятие этого законодательного акта в определенной степени подрывало ее позиции. Какова же была реакция? «Принятие указанного Закона сопровождалось довольно резкой негативной реакцией со стороны организованной преступности. В этих целях она использовала и средства массовой информации. Информация является для нее средством подчинения политической власти, указания ей соответствующего направления деятельности и, в конечном счете, контроля над этой властью. Поэтому, видимо, неслучайно была начата кампания против данного нормативного акта, который назывался антиконституционным».

В российской истории был замечен ряд сходных моментов, в том числе и те, где российские преступные сообщества превзошли уровень чикагских гангстеров образца 30-х годов с их малоуспешными попытками предстать в образе киногероев, благодетелей бедных и спонсоров выборных компаний. Не вышло! «Наши» оказались покруче, и кинематограф, поставляющий товар на телеэкраны, надолго полюбил криминал. Похоже, не бескорыстно…

«Идеалы – чушь! Помни, что главное в жизни – деньги. Все остальное приложится к ним и ими добудется. Честность – донкихотство! Она смешна и никто все равно ее не ценит. Когда ты воруешь у покупателя, помни: «С миру по нитке – голому рубашка». Государство не обеднеет! Никогда не называй воровство воровством. Для каждого