Техническое задание - Сергей Плотников

О себе особых иллюзий Сорокин не питал — звание полковника было его если не потолком, то пределом способностей точно. Вот «за ленточку» ходить в диверс-группе или захватывать объект под огнём врага, первыми закрепляясь на чужой территории — вот это было его. По счастью, начальство тоже что-то такое понимало, потому доставшаяся по результатам беспорочной службы синекура вдали от то и дело «искривших» среднеазиатских границ Империи была именно что синекурой: три с половиной десятка большую часть времени мающихся от безделья лбов особой специальной роты ВДВ, прикомандированной Полигону, — это лучше, чем командовать парой сотен человек, одновременно следя за приданным материально-техническим обеспечением и прочей фигнёй. Маленькая территория, сплошь «женатики» среди бойцов, причём часть ещё и многодетные — не даром их сюда мудрое начальство запихнуло. Михаил наладил тренировки и марш-броски с полной выкладкой, подружился со служакой-Мамедовым, такой же «боевой единицей» как он сам, с опытом «принуждения к миру» в локальных «микро»-конфликтах, и успокоился. Даже когда друг затащил «единственного, кто тут войну в лицо видел» на должность своего зама, не очень переживал — рота была придана начвэчэ в качестве своеобразной свиты и, одновременно, отряда быстрого реагирования — уж больно хозяйство под Каримом оказалось огромным, а народ, включая кучу штатских вольнонаёмных, — разношёрстным. Так что бравым десантникам, когда изредка случалось «съездить раздать …зды» (некоторые тыловые службы и подразделения русского языка словно не понимают без стимуляции мозговой деятельности кулаком), теперь не требовалось по каждому чиху теребить самого генерал-майора. Увы, полковник слишком поздно сообразил, что он и его подчиненные слишком привыкли к своей роли и несколько… увлеклись. А кое-кто этим воспользовался, и информацию кропотливо собрал. Трибунал и штрафбат — это, может быть, не так уж и страшно, а вот оставшиеся без защитников и добытчиков семьи… Короче, заговорщики знали, за какую ниточку к себе привязать второго человека на Полигоне.

Словно отвечая на нерадостные мысли Сорокина на лестничной клетке внезапно… эм, настал день? Удар по крыше неизвестным оружием повредил и электрические сети здания, потому лампы освещения горели вполнакала, да ещё и не все. И тут вдруг — р-раз… Видимо, «день» настал неожиданно и ещё для кого-то — с улицы раздались автоматные очереди, грохнул взрыв, сопровождающийся электрическим треском, и свет заклинания, мигнув, погас. Всё это полковник воспринимал в полёте — при первых звуках перестрелки он банально спрыгнул с лестницы — благо, просвет между пролетами позволял. Ну, четвёртый этаж, и что? А у него — перестроенные кости, мышцы и связки и полтысячи прыжков с парашютом и некоторое количество без. Жаль, лестница без окон — можно было бы сразу десантироваться к месту событий… С другой стороны, бетонный короб стен — отличный способ не нахватать пуль, перед которыми летящий вниз без возможности управлять падением человек бессилен. Пол! Сорокин частично погасил, частично перенаправил кинетическую энергию перекатом и буквально вынес запертые двери пожарного выхода… Чтобы понять, что опоздал. Чадно горел (опять горел!) лёгкий вездеход «равновесников», рядом валялись искорёженные остатки другого, резко пахло кровью, горелым пластиком и металлом, порохом, стонали раненые. В свете импровизированного «факела» из машины — уличное освещение почему-то не работало — сходу было видно несколько трупов. Особенно выделялся один — с характерно выкрученной шеей. Приём бойцов ВДВ… и тех, кого они сами научили.

— Мамедов. Знал, что им тебя не удержать, — покачал головой десантник, вслушиваясь в затихающий стрекот мотора и испытывая сложные чувства: всё-таки дружба, даже перечёркнутая предательством, для Михаила никогда не была пустым звуком. А уж как дочурку генерал-майора в их особой роте обожали… Проклятье. Почему всё так сложилось?!

Генерал спустился с невысокого крыльца при входе в «гостиничный» корпус и невольно сощурился: утреннее солнышко радостно пускало лучи сквозь длинные дымные шлейфы, перечеркнувшие небо, и слепило уставшие за ночь глаза. Вездесущий запах свежего пепелища тоже не добавлял хорошего самочувствия. Всё-таки он не молод, совсем уже не молод — без проблем для здоровья бессонные ночи переносить. Да ещё и такие… богатые на события. Чёрт бы их побрал! Над головой с гулом и характерным присвистом прошёл окрашенный в жёлтое «Ми-восемь» — один из принимавших участие в учениях бортов. Вот и всё, пора отсюда убираться.

Сорок пять минут назад контроль над войсками удалось более-менее восстановить: протянуть полевые телефонные линии до зоны тренировок, а там уже, используя портативные рации, докричаться до ближайших отрядов и частей, а через них — до следующих, и так далее. Вся масса войск сейчас была снята с выполнения учебно-тренировочных задач… и брошена на ликвидацию последствий налёта неизвестного противника. Кое-что удалось потушить, где-то прогорело само, но топливохранилища всё ещё полыхали, выбрасывая в небо копоть, как небольшие вулканы, и продолжался циклопический пожар на складе боеприпасов. К последнему объекту было просто не подойти и не подлететь: регулярные взрывы прошивали окружающее пространство не только волнами осколков разной величины, но и неразорвавшимися снарядами и минами, превращая подступы к очагам возгорания в смертельный лабиринт. Прибавить сюда же отсутствующую до сих пор внешнюю связь, разрушенный аэропорт, лишившийся всей приземлённой на тот момент авиации, не способный больше из-за повреждений взлётно-посадочной полосы принимать тяжёлые транспортные самолеты, а так же обычный для центральной Монголии дефицит воды — и картина будет полной.

Ах да, нужно не забыть про те самые дополнительные «журавли», кроме шести уничтоженных пламенем на земле. Им-то никто не сказал, что ВПП больше нет… как и диспетчерской вышки с её мощным передатчиком, способным оповестить об этом прискорбном факте заранее. А, значит, борты получат отлуп только тогда, когда появятся над горизонтом — и увидят всю эту «красоту». А заодно и немного дымящийся Ундерхаан со вторым уничтоженным аэропотом, где теоретически можно было бы принять транспорты, если бы некие дебилы с «магией» вместо мозгов его не раздолбали. Силаев покосился на носилки, плотно укутанные брезентом, под которым угадывалось два тела. Носилки тащили за ним четверо автоматчиков-«равновесников», остальных «двухсотых» сейчас грузят в севшую вертушку. И ведь надо же было их клятому имбецилу-«магистру» словить пулю в голову. И где, и от кого? От пары освободившихся пленников! Восемь трупов и четырнадцать раненых — впрочем, неудивительно, если очередями из двух стволов с двадцати пяти метров по скученной живой силе. При этом Мамедов и гражданский-следак ещё и уйти умудрились — уроды рефлекторно решили колдануть вместо стрельбы… с закономерным результатом. Орден с самого начала не представлялся верхушке «партии мира» надёжным союзником — но неподконтрольное и неучтённое, при этом как бы даже обученное, «мясо» тоже было нужно. Педагогический талант колдунов проявился за вчерашний и сегодняшний день во всей красе… с такими «союзниками» никаких врагов не нужно!

Не иначе как высшие силы ополчились против него. Или против всех «заговорщиков»? Разумеется, Пётр ни на грош не верил в байки о «богоизбранности» Императора — хотя бы потому, что был с Юрием Рюриковым Хэ-Мин лично, пусть и не очень хорошо знаком. Эта хитрая сволочь — помазанник Божий? Тогда он, Силаев, вообще представитель Будды на земле! Тьфу… Наверное, ещё можно было что-то сделать: подготовить на скорую руку временную полосу, благо инженерная техника на учениях тоже работала. Авиационное горючее? Да, с этим затык: «журавли» подходили к Полигону почти пустые… но всё равно можно было вывернуться, наверное — пусть сильно ужавшись по числу войск и всё такое. Но… лезть в это теперь? Спасибо, нет. Свои полномочия он не успел предъявить, бойцам ордена он приказал брать всё, что способно ехать — и тихо исчезнуть. Оставался Сорокин с его «орлами» — но этот будет молчать: крючок, за который его и его ребят зацепили, никуда не делся. Мамедов сбежал? Путь попробует сначала объясниться, почему покинул свой боевой пост непосредственно перед атакой неизвестного противника. Кстати, господа военные дознаватели, а не оный ли Карим Мамедов подал сигнал явно неизвестному врагу Государства? Именно врагу — если у армии такого оружия нет, а у неизвестных — вот, пожалуйста. К тому же именно по приказу генерал-майора персонал железно-дорожной станции вывел логистический узел из строя, предварительно выпустив состав, на котором и скрылся генерал с неопознанными сообщниками…