Настоящие сказки Шарля Перро - Шарль Перро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И на следующую ночь она вновь отворила окошко, испуская глубокие вздохи и стенания. Слёзы потоком лились у неё из очей; настал день, и опять спряталась она в своей комнате.
Между тем король Очарователь, или, лучше сказать, король Голубая Птица, всё время вокруг дворца порхал, думая, что дорогая его принцесса находится там в заключении. И если грустно она горевала, то и он не меньше. Подлетал он к окнам как только мог поближе, чтобы в комнаты заглянуть, но боясь, как бы Пеструшка не заметила и не узнала его, делал он это с большой опаской.
«Тут ведь дело идет о моей жизни, – говорил он сам себе. – Если эти злодейки узнают, где я нахожусь, они будут мне мстить. И либо мне улететь отсюда придётся, либо подвергнуться крайней опасности.
По этим причинам был он очень осторожен и решался петь только ночью.
Напротив окна башни, в которой содержалась в заточении Флорину, рос высокий-высокий кипарис. И вот однажды король Голубая Птица взлетел на него. И только сел он на ветку, вдруг слышит, как кто-то жалобным голосом о судьбе своей плачется.
– Долго ли мне ещё мучиться? – говорил нежный голос. – Неужто смерть не придет мне на помощь? Вот ведь кто её боится, к тем раньше времени она приходит, а я хоть и зову её, да она, злая, меня избегает. Ах, чудовище ты, королева, что я тебе сделала, что ты меня держишь в ужасной тюрьме? Разве нет у тебя других мест, чтобы меня мучать? Уж лучше бы ты заставила меня смотреть на то счастье, которым твоя недостойная дочь наслаждается с королем Очарователем!
Голубая Птица ни одного слова из этих жалоб не пропустил и очень им удивился. С крайним нетерпением дожидался он дня, чтобы взглянуть на горюющую пленницу, но ещё до рассвета затворила она окно и ушла.
Любопытный король-птица и на другую ночь прилетел; а ночь была ясная, лунная, – увидел он девушку в башенном окне, которая начала опять свои жалобы.
– Судьба ты моя, – говорила она, – льстила ты меня королевской короной, ласкала отчей любовью, и что же я тебе сделала, что сразу такое горе ты мне послала? Неужели в нежном моём возрасте нужно уже испытать твоё непостоянство? Приди ко мне, ужасная, заклинаю тебя всем, чем могу, положи конец роковой моей жизни.
Голубая Птица слушал всё это, и чем дальше слушал, тем всё больше убеждался, что это его дорогая принцесса плачет. И сказал он ей:
– Обожаемая моя Флорина, чудо наших дней, зачем вы дни свои желаете так скоро окончить? Беды ваши ведь вовсе не безнадёжны.
– Кто это, – вскричала она, – говорит со мной так утешительно?
– Несчастный король, – отвечает Птица, – который вас любит и никогда никого кроме вас не будет любить.
– Меня любить? – повторила она. – Наверное, это новые козни моих врагов, но что ж они выиграют этим? Если они хотят узнать мои чувства, то я их готова открыть.
– Нет, королева моя, – отвечал король птица, – любящий, который говорит с вами, неспособен предать вас.
И с этими словами вспорхнул он на окно, Флорина сперва было испугалась необыкновенной птицы, которая так умно по-человечьи говорит, но тоненький соловьиный голосок и красота оперенья её успокоили.
– Позволено ли мне вновь вас увидеть, принцесса? – воскликнул король-птица. – Могу ли я таким счастьем упиться и не умереть от радости? Но, увы, радость, эта отравлена вашим заточением и тем ужасным состоянием, на какое меня обрекла злая фея Суссио на семь лет.
– А кто же вы, очаровательная птичка? – спросила принцесса, лаская его.
– Вы назвали моё имя, – ответил король, – а ещё притворяетесь, будто не узнали меня.
– Как, – воскликнула она, – сам великий король, король Очарователь, и вдруг стал маленькой птичкой, которая у меня в руках?
– Увы, прекрасная Флорина, так оно и есть, – ответил король, – и если что меня и может утешить, так только то одно, что я его несчастье предпочел отказу от вашей любви.
– От любви моей? – сказала Флорина. – Ах, не пытайтесь обмануть меня! Я знаю, я знаю, что вы на Пеструшке женились: я узнала ваше кольцо на её руке и её видела, всю сверкающую алмазами, которые вы ей надарили. Она пришла оскорбить меня в горькую мою темницу, украшенная богатой короной и королевской мантией, которые она получила из ваших рук, а я-то украшена была цепями да оковами!
– Как? – удивился король. – Вы её видели в таком наряде? И они с матерью решились сказать, что это мои подарки? О небо, слышать такую ужасную ложь и не быть в состоянии отомстить за неё в тот же миг! Знайте же, что они хотели меня обмануть и, пользуясь вашим именем, заставили меня похитить ужасную Пеструшку. Но как только увидал я свою ошибку, тотчас же я захотел её покинуть и решился лучше семь долгих лет быть голубой птицей, нежели поступиться верностью, в которой я вам поклялся.
И так трогательно было слушать Флорине своего милого возлюбленного, что она даже о несчастной своей темнице позабыла. И что она только ему ни говорила, чтобы его утешить в его печальной участи, чтобы уверить его, что и она не меньше бы для него сделала, чем он для неё! Занимался день, и уж многие из королевской стражи пробудились, а Голубая Птица и принцесса всё ещё говорили друг с другом. С великим трудом они разлучились, пообещав друг другу, что каждую ночь будут так встречаться.
Радость найти друг друга была так велика, что нет слов её описать. Каждый со своей стороны благодарили они за то любовь и судьбу. А в то же время Флорина беспокоилась о Голубой Птице:
– Кто охранит его от охотников, – говорила она, – да от острых орлиных когтей или от какого-нибудь проголодавшегося коршуна? А ведь тот его съест с таким аппетитом, что даже и не заподозрит, какого он великого короля кушает. О небо! Что будет со мной, если его тонкие легкие перышки ветер занесёт ко мне в комнату, возвещая несчастье, которого я так боюсь?
Эта мысль не позволила бедной королевне и глаз сомкнуть, потому что в любовном ослеплении воображение кажется действительностью и то, что в другое время немыслимо, представляется легко возможным. Так проплакала она целый
