Тварь. Кассеты Андерсона - Микки Спиллейн

Мне велели войти внутрь - дуло по-прежнему упиралось мне в шею - и лечь там на бетонный пол, что я и сделал, хотя мне очень не хотелось пачкать форменный пиджак и брюки, которые моя жена Грейс только что погладила. Потом мне было сказано скрестить лодыжки и запястья за спиной. Я подчинился, не переставая читать молитву. Только теперь я переключился на "Отче наш..."

Они пользовались широкой клейкой лентой - я услышал характерный звук, когда они стали ее разматывать. Они связали меня по рукам и ногам и заклеили куском ленты рот.

Тогда один из них, по-моему человек с оружием, обратился ко мне: "Дышать можешь? Если можешь, кивни головой".

Я кивнул головой, благодаря его в душе за такое внимательное отношение.

53

Фрагмент показаний Эрнеста Генриха Манна. Фрагмент NYDA-EHM-105A.

Манн. ...значит, что касается ночи тридцать первого августа и утра первого сентября. В условленном месте меня подобрал грузовик, и я...

Ведущий допрос. Прошу прощения. Вы нам, кажется, до этого говорили, что грузовик должен был подобрать вас на юго-восточном углу Лексингтон-авеню и Шестьдесят пятой улицы. Это так?

Манн. Да, это так.

Вопрос. Там вы и присоединились к остальным участникам?

Манн. Да.

Вопрос. Когда это случилось?

Манн. В двадцать три сорок. Как договаривались. Я был на месте вовремя, и грузовик тоже не опоздал.

Вопрос. Не могли бы вы описать нам грузовик?

Манн. Это был средних размеров фургон для мебели. Кроме дверец кабины у него была еще большая двустворчатая дверь сзади, закрепленная засовом с цепью, а также по двери на боковых бортах, в одну из которых я и забрался. Уже сидевшие там помогли мне залезть.

Вопрос. Сколько человек было уже в фургоне?

Манн. Там уже были все - все те, кого я уже вам описал, - я их встречал на наших сборах. Человек, которого я знаю под фамилией Андерсон, а также Эд и Билли сидели в кабине. Остальные находились в фургоне.

Вопрос. Что было написано на фургоне? Вы заметили какие-нибудь слова, цифры?

Манн. Я заметил только слово "доставка". Были там еще какие-то цифры то ли номер машины, то ли максимальные нагрузки, не знаю.

Вопрос. Вы забрались в фургон, что было дальше?

Манн. Он поехал. Насколько я понял, к нашему дому.

Вопрос. В фургоне вы стояли или сидели?

Манн. Сидели, но не на полу. По одному борту шла длинная скамья. На ней все и сидели. И еще там горел свет.

Вопрос. Что было потом?

Манн. Человек, которого я знаю как Джона Андерсона, раздвинул деревянную перегородку между кабиной и фургоном. Он велел нам надеть маски и перчатки.

Вопрос. Они были заготовлены заранее?

Манн. Да, для каждого пара перчаток и маска и еще две запасные на случай, если чулки, из которых сделаны маски, порвутся при надевании.

Вопрос. Значит, вы их надели?

Манн. Да.

Вопрос. И те, кто сидел в кабине, тоже?

Манн. Этого я не знаю. Андерсон снова задвинул перегородку. Я не видел, что произошло в кабине.

Вопрос. Что потом?

Манн. Какое-то время мы ехали. Затем остановились. Я услышал, как отворилась, а потом захлопнулась дверца кабины. Я решил, что это вышел Андерсон. Как я уже говорил, согласно плану он должен был находиться на противоположной стороне улицы, когда подъедет грузовик.

Вопрос. Что было потом?

Манн. Фургон ехал дальше. Мы немножко покружили, чтобы дать Андерсону время занять позицию.

Вопрос. Который был час?

Манн. Примерно десять минут первого. Мы резко свернули, преодолели подъем. Я понял, что мы подъезжаем к заднему входу. Потом мотор затих и огни погасли.

Вопрос. В том числе и свет в фургоне, где сидели вы?

Манн. Да, свет был потушен всюду. К тому же мы сидели молча. И совершенно тихо, без шума.

Вопрос. Что случилось потом?

Манн. Я услышал голоса у фургона, на улице, но так невнятно, что слов не разобрал. Затем через минуту-другую Андерсон крикнул: "Порядок!" Тут задняя дверь грузовика распахнулась, и мы вылезли. Вылезли из кабины и Эд с Билли. Мне помог спуститься человек, которого я знал по прозвищу Скат, негр. Он был очень вежлив и предупредителен.

Ведущий допрос. Продолжайте.

Манн. Тот, которого звали Томми, маленький такой, похожий на мальчишку, тут же пошел к парадному входу. Я за ним наблюдал. Он на секунду остановился, огляделся, нет ли вокруг кого, не смотрят ли на него, - он ведь был в маске и перчатках - и затем прошмыгнул в дом. Почти сразу же зажужжал запор на служебной двери, замок открылся, и человек, которого называли Бокс, грубый тип, я его уже описывал, вошел первым, держа руку в кармане. Судя по всему, там у него было оружие. Он прошел прямо в подвал. Я подождал, пока Андерсон свяжет швейцара и вставит ему в рот кляп, а потом двинулся за Боксом в подвал. Все это было заранее спланировано.

Вопрос. Почему вы ждали, пока свяжут швейцара, а не пошли сразу за Боксом?

Манн. Я точно не знаю, почему я должен был ждать, но так мне было велено. Возможно, для того, чтобы дать Боксу время разобраться с техником-смотрителем. Кроме того, Андерсону нужно было не особенно отстать от меня и проверить, как у меня дела. Так или иначе, когда я стал спускаться в подвал, Андерсон следовал за мной по пятам.

Вопрос. Потом что?

Манн. Мы вошли в подвальное помещение. Из квартирки техника вышел Бокс и двинулся к нам. Он сказал: "Самый настоящий свинарник.

Этот болван дрыхнет как убитый. Пахнет там, как на пивзаводе. Он не проснется до понедельника". Андерсон сказал: "Прекрасно!" Потом он обернулся ко мне: "Ну, Профессор!" - и начал действовать.

Вопрос. В этот момент в подвале горел свет?

Манн. Да, одна тусклая лампочка на потолке. Но этого было мало, поэтому места, где мне приходилось работать, освещались фонариками.

Вопрос. Вы привезли инструменты с собой?

Манн. Да. Мои личные. Тяжелое оборудование, как я уже объяснял газовый резак, баллоны, - оставалось пока что в фургоне. Затем... затем я начал работать по плану. Андерсон и этот Бокс мне светили. Сначала я перерезал телефонный кабель - дом был лишен телефонной связи. Затем отключил сигнализацию - не резал провода, а шунтировал - я уже все подробно объяснил вашему технику, мастеру Броудеру. Это было нужно для того, чтобы сигнализация не сработала, если вдруг что-то случится с электроснабжением. Затем я вывел из строя питание лифта. Просто повернул рубильник. Отключил сигнализацию в комнате-холодильнике. Потом взломал замок и открыл дверь. В этот момент к нам присоединились Эд и Билли. Андерсон показал на шубы, висевшие по стенам холодильника, и сказал Эду и Билли: "Забирайте все и тащите отсюда. И не забудьте квартиру техника". Я же поднялся наверх к служебному входу и взломал замок двери, соединяющей служебный вход с вестибюлем. Негр Скат и Андерсон направились в вестибюль. Мы с Томми стали ждать. Мимо нас Эд и Билли таскали шубы и бросали их в фургон.

54

Показания, данные под присягой, продиктованные и подписанные доктором Дмитрием Рубиковым, Восточная 73-я ул., д.535, 1-6, Нью-Йорк. Документ NYPD-SIS N146-8, 6 сентября 1968 года.

Я собирался провести уик-энд в канун Дня труда с женой, дочерью, ее мужем и их ребенком на нашей даче в Ист-Хемптоне. Однако утром в пятницу я понял, что работы так много, что я не могу позволить себе роскошь на четыре-пять дней оставить дела.

Соответственно я отправил вперед семью - они взяли наш большой автомобиль, жена села за руль - и сказал, что сам поеду либо поздно вечером в субботу или рано утром в воскресенье. Так или иначе я обещал позвонить им и точно сообщить о моих планах.

Поскольку моя секретарша собиралась на пять дней в Нассау, я позволил ей уйти в пятницу пораньше. Всю субботу я проработал у себя в консультации один. Я понял, что слишком устал, чтобы выехать вечером. Поэтому я решил поработать допоздна, переночевать дома - я живу на Восточной Семьдесят девятой улице, - а поехать к своим уже с утра в воскресенье. Я позвонил жене и сообщил ей об этом.

В субботу на ленч я съел сандвич. Вечером пообедал во французском ресторане неподалеку. Называется "Ле клер". Съел неплохое отварное филе может, чуточку пересоленное.

Вернулся к себе около девяти, чтобы закончить дела. Обычно, когда я работаю по вечерам, я запираю дверь своей приемной, что выходит в вестибюль, на замок и еще на цепочку. Затем я включил стереофонический проигрыватель. Слушал что-то из фон Вебера.

Примерно в половине первого ночи, а может, и чуть позже, зазвенел звонок. В этот момент я как раз приводил в порядок свой письменный стол и отбирал журналы, которые собирался взять с собой в Ист-Хемптон. Я подошел к двери и посмотрел в глазок. Звонивший стоял сбоку так, что мне было видно лишь одно плечо и часть туловища.

"Я вас слушаю", - сказал я.

"Доктор Рубиков, - произнес звонивший, - я заменяю вашего швейцара. У меня для вас заказное письмо". Признаться, я повел себя весьма глупо. В оправдание могу сказать следующее. Во-первых, я уже собирался уходить домой и через несколько минут все равно должен был отпереть дверь. Поэтому мне показалось нелепым просить его просунуть письмо в дверную щель. Во-вторых, на праздники и во время отпусков наших швейцаров действительно подменяют другие работники. Поэтому появление незнакомого мне человека в канун Дня труда никак меня не насторожило. Наконец, и то, что у него якобы было для меня заказное письмо, тоже показалось нормальным. Мы, психиатры, получаем от наших пациентов письма, телеграммы и телефонные звонки когда угодно и самого неожиданного содержания.