Внешняя разведка СССР - Клим Дегтярев

Советская разведка также получила по линии НТР образцы ионообменных смол и подробную информацию об особенностях их производства от источника, имеющего доступ к секретам английской химической компании «Ай-Си-Ай»[482].

Осенью 1967 года в Советский Союз поступила очередная порция информации по ионообменным смолам для нужд строителей подводных лодок с атомными силовыми установками и производителей твердого ракетного топлива[483].

В области химии разведчики охотились не только за технологиями производства ионообменных смол, но и за сверхтонкими полимерными пленками повышенной прочности. Они применялись во многих отраслях промышленности как основа для фотопленок, для изготовления комплектующих изделий в электронике, для нужд космоса и военных. Отечественные специалисты работали в этой сфере, но что-то у них не ладилось. Так появилось задание ВПК для научно-технической разведки. Описание заказанной технологии и чертежи были приобретены у одной из японских компаний. При этом было нарушено сразу два требования — запрет КОКОМ на продажу этого оборудования в страны Восточной Европы и принцип самой компании-торговать только отдельными компонентами оборудования, а не всей технологической линией вместе с документацией и чертежами[484].

В 1971 году агент «Тонда» — высокопоставленный сотрудник одной из токийских компаний передал сотрудникам советской разведки два тома секретной документации с подробным описанием микроэлектронных компьютерных систем, используемых в американских ВВС и ракетных войсках («missile forces»). Другие два агента — «Тани» и «Ледал» (ученый японского университета) — в течение нескольких лет передавали подробную информацию о полупроводниках.

В течение семидесятых годов прошлого века легальная резидентура в Токио имела на связи как минимум 16 агентов, передававших в Москву информацию научно-технического характера.

Также в сфере советской НТР Страна восходящего солнца рассматривалась Москвой как база для работы против США. Так, в подготовленном руководством Управления «Т» ПГУ КГБ «рабочем плане» на 1978–1980 годы в отношении Японии было указано:

«• выявлять и вербовать граждан США в Японии;

• выявлять и вербовать японцев, работавших в американских компаниях в Японии и американских организациях, участвующих в совместных японо-американских проектах в сфере науки, техники и экономики;

• вербовать японцев и представителей других национальностей, участвующих в операциях в сфере промышленного шпионажа в США, которые проводят японские компании;

• организовывать поездки агентов-вербовщиков, работающих против американских граждан на территории Японии и США;

• организовывать проникновение в японскую колонию в США; систематизировать поиск, выявление и вербовку японцев, которые планируют перебраться в США».

По мнению западных источников, благодаря добытым на территории Страны восходящего солнца японским и западным научно-техническим секретам СССР сумел сэкономить биллионы долларов[485].

В 1970 году совладельцы небольшой итальянской компании («Метил» и «Бутил») продали Москве полный комплект технической документации на производство бутилкаучука, которая была использована при строительстве советской фабрики по производству каучука в Сумгаите и привела к перепроектировке производственных линий на Нижнекамском комбинате и на заводе по производству синтетического каучука в Куйбышеве. Основное достоинство резин из бутилкаучука — стойкость к действию многих агрессивных сред, в том числе щелочей, перекиси водорода, некоторых растительных масел, высокие диэлектрические свойства, газонепроницаемость и теплостойкость. В результате было сэкономлено около 16 000 000 рублей. Агентам было заплачено 50 000 долларов.

В середине семидесятых годов прошлого века «Бутил» предоставил другую разведывательную информацию, получившую высокую оценку, часть этой информации поступила из американских источников о химических и нефтехимических процессах. Сотрудничество с советской разведкой он прекратил в 1979 году.

В 1970 году римская резидентура располагала девятью сотрудниками линии НТР, которые руководили агентурной сетью, насчитывавшей примерно десять агентов («Чиз», «Эрвин», «Козак», «Метил», «Пан», «Телини» и др.), в основном это были бизнесмены, но было и несколько важных представителей академических кругов.

В конце семидесятых годов прошлого века наблюдалась некоторая активизация операций по линии НТР как в Риме (с 1974 года по 1979 год в ней работало 17 сотрудников), так и в Милане, где высокопоставленный сотрудник данного направления Анатолий Васильевич Кузнецов («Колин») находился в командировке в 1978 году под прикрытием консула.

Одним из важных агентов по линии НТР в конце семидесятых годов — начале восьмидесятых годов прошлого века, вероятно, был «Учитель», который преподавал в одном из крупных университетов и находился на связи у «Колина». Используя широкий крут знакомств в академической и деловой сферах, агент передавал научно-техническую разведывательную информацию в целом из восьми крупных компаний и научно-исследовательских институтов в Италии, Западной Германии, Франции и Бельгии, а также выполнял другие задания советской разведки в США и ФРГ. Наиболее ценная информация, обеспеченная «Учителем», по-видимому, касалась военных самолетов, вертолетов, строительства воздушных двигателей и бортовых систем наведения. В числе переданной им разведывательной информации была информация о новейшем боевом самолете НАТО «Торнадо», который был совместно разработан Великобританией, ФРГ и Италией.

Еще один из его коллег по университету — физик-ядерщик «Марио» с 1972 года сотрудничал с советской разведкой и обычно встречался со своим куратором на территории СССР. Высока вероятность того, что в том же университете работал еще один советский агент — «Каре».

Иногда между советскими учеными — агентами советской разведки и их западными коллегами по научной сфере оформлялись необычные контракты. Юридически их сложно считать классической «подпиской о сотрудничестве», скорее деловой контракт. Такие источники принято называть «доверительные связи». Это когда человек сообщает несекретную, но эксклюзивную информацию. Типичным примером такого контракта можно назвать соглашение, датированное 12 сентября 1976 года. Оно было заключено между профессором Георгием Николаевичем Александровым («Аюн») из Ленинградского ордена Ленина политехнического института имени М. И. Калинина — ЛПИ (сейчас Санкт-Петербургский государственный технический университет) и старшим сотрудником итальянского научно-исследовательского института «Кулоном».

«Принимая во внимание значение обмена научной и технической информацией и своевременного получения информации о научных исследованиях в других странах, ЛПИ, с одной стороны, в лице его проректора по научным контактам с иностранными государствами В. А. Серебрянникова и[486], с другой стороны, в лице советника директора института по научным вопросам профессора („Кулона“) [487] договорились о следующем:

(1) Профессор („Кулон“) согласен использовать свои собственные возможности и возможности ЛПИ для оказания помощи ЛПИ в получении научной и технической информации по основным проблемам электроники прикладного характера. Эта научная и техническая информация должна представляться в форме отчетов и статей, которые не были опубликованы в журналах, или в виде материалов, подготовленных фирмами по результатам исследований, осуществленных этими фирмами и лабораториями научных институтов в Соединенных Штатах Америки, ФРГ, Франции, Великобритании и Японии[488]. Если информация будет носить конфиденциальный характер, она будет передаваться проректору ЛПИ или его представителю на личных встречах, которые могут происходить в одной из трех стран в соответствии с достигнутой договоренностью. Запросы проректора будут оформляться в виде отдельного листа, ЛПИ будет платить в любой валюте за полученные материалы.

(2) Со своей стороны ЛПИ обязуется оказывать помощь профессору („Кулону“) в публикациях в закрытых специальных советских журналах и в получении приглашений для него на поездки в СССР для того, чтобы он мог узнать о деятельности других институтов в СССР и осуществлять совместные исследования, а также для ознакомления с основными гидроэлектростанциями и линиями электропередачи».

Большинство встреч между ученым и его «коллегами» состоялось в Швейцарии. Хотя «Кулон», по-видимому, остался доверительной связью, подобные подходы к другим западным ученым иногда приводили к тому, что их вербовали как агентов[489].