Не в магии счастье - Михаил Александрович Швынденков

Через два дня мы добрались до имения родителей Эльзы. Это были пожилые мужчина и женщина. С ними жил молодой мужчина, их сын, наследник. Он был старше Эльзы, но вёл себя как подросток, видимо всегда был за папиной спиной, а самостоятельной жизни и не хотел.

Утром я, как всегда вышел, во двор и стал заниматься с оружием и без него. Через какое-то время во двор вышел отец семейства и стал смотреть, как я занимаюсь. Потом он не выдержал и спросил:

— Что у Эльзы с этим парнем?

— Давайте на завтрак соберёмся все за одним столом и поговорим.

На завтраке собрались все, кроме сына хозяев.

— А где ваш сын?

— Мальчик ещё спит, — это мамочка заботу проявляет.

— Барон, вы глава семейства, неужели вы не видите или не понимаете, что ваша жена уже изуродовала вашего наследника. Вот случись что-то с вами прямо сейчас, он ведь не способен к самостоятельной жизни!

— И что вы предлагаете?

— Я через день — два уеду, мне-то всё равно. Это всё только ваши дела, но если хотите совет, то, для начала, необходимо пинками выгнать его из постели, посадить вместе со всеми за стол, и чтобы это было каждый день. После завтрака дать ему самостоятельное поручение, и не пускать на обед, пока он не выполнит это поручение.

— Да как так можно? — это опять мамочка.

Тем не менее, барон послал служанку, и к концу общего завтрака недовольный отпрыск семейства вышел к общему столу.

Я же вёл разговор, не обращая внимания на этого взрослого балбеса.

— Эльза, расскажи родителям о замужестве, и как мы сюда ехали.

Девушка сильно тушевалась, но постепенно разговорилась и, видя одобрительные взгляды от меня и Питера, заканчивала рассказ вполне уверенно. Из её рассказа было совершенно непонятно, как я перебил шестерых бандитов при первом нападении, и как я вылечил Питера, но всё объясняли слова, что я, видимо, маг. Мамочка шипела сквозь зубы о развратнице. Что-то эта мамочка мне совсем не нравится. Над столом повисла какая-то зловещая тишина.

— Питер, ты хотел бы жениться на Эльзе?

— Конечно, кто же не захочет такую красивую жену.

Дурачок ты парень, в жене красота — далеко не главное.

— Эльза, а ты хотела бы выйти замуж за Питера?

Девушка ответила не сразу, она всё пыталась поймать мой взгляд, а я спокойно попивал морс. Нет уж девушка, мне ваши зазывные взгляды, ни с какого боку, не нужны!

— Уважаемый барон! То, что я сейчас скажу, продиктовано, в первую очередь заботой о детях сиротах. Но и для всего вашего семейства это было бы хорошо, на мой взгляд. Итак, нужно немедленно обвенчать Эльзу и Питера. Вот прямо сегодня или завтра. Пойти к священнику и объяснить всё как есть, тогда он не будет возражать. Как только по документам они станут мужем и женой, сразу же подать прошение об усыновлении сирот, ваших родственников. И тоже просить сделать это немедленно. Как только по документам эти дети станут детьми Эльзы и Питера, подать документы на перерегистрацию соседнего баронства. Дети — наследники, а у них появились родители, значит теперь это их баронство. Кто-то будет требовать оформлять опекунство, но вы стали родителями, и ни на какое опекунство не соглашайтесь. И оформить всё это нужно за два — три дня. Потом налетят всякие дальние родственники, и вот они-то будут требовать, чтобы детей отдали им, и их назначили опекунами. Судя по тому, какими нехорошими разумными были барон и его младший сын, родственники там будут не лучше. Их будут интересовать только деньги, а дети там — только инструмент. Поэтому я и говорю, что всё это продиктовано заботой о детях.

Моё предложение приняли, но священник потребовал моё присутствие, как свидетеля, и на спешном заключении брака, и на усыновлении детей, а потом меня попросили съездить в соседний городок в мэрию, на оформление документов на баронство. А после всего этого ещё и свадьбу сыграли, скромную, но всё равно женщине было важно, чтобы была свадьба. Через четыре дня я уже собирался уезжать, но к барону примчался посыльный, который сообщил, что к нам едут наследники погибшего барона.

— Питер, ты конечно мужчина и воин, но ты ещё очень слаб, после ранений. Если ты не хочешь Эльзу второй раз оставить вдовой, терпи, и не отвечай ни на какие выпады. Даже если будет прямой вызов на дуэль, переводи всё на меня. Поклянись, что не будешь делать глупости!

Вынудил парня дать такую клятву и не зря. Вот, как предчувствовал!

Гостей была целая делегация. Это был троюродный племянник погибшего барона, с ним представитель графа, владетеля здешних земель и ещё два мутных типа. Один из них был явным бретёром. По пластике движений, по жёсткому внимательному взгляду я уже отличал таких персонажей безошибочно. А второй был гномом и больше походил на бандита городских трущоб, эдакий «урка в законе».

Был разыгран целый спектакль, тут и удивление той поспешностью, с которой были оформлены все документы, и требование, пересмотреть это всё с учётом указаний графа, владетеля этих земель.

Всё семейство барона то краснело, то бледнело и дрожало от страха, но, когда претендент на опекунство и управление баронством погибшего семейства, позволил себе сказать про Эльзу, что она как шлюха, выскочила замуж за первого встречного, и даже оттолкнул её от детей, я подошёл, и врезал ему в челюсть. Только сапоги сверкнули!

Тут на меня налетел представитель графа, заявив, что я ударил дворянина, он меня арестовывает. Я спокойно показал ему кукиш, отчего этот клерк впал в ступор. А я спокойно достал документ, о том, что Эльза нанимает меня в качестве телохранителя.

— Вы уважаемый, будете отрицать, что этот, с позволения сказать дворянин, словесно оскорбил, а потом и физически воздействовал на охраняемую мной дворянку, баронессу ля Ласен. Я всего лишь исполняю свои обязанности.

— Ты, простолюдин ударил дворянина!

— Я, с вашего позволения, аристократ. Могу предъявить документы, но пока не вижу в этом необходимости. Если этот господин дворянин, он может вызвать меня на поединок.

Вот, даю золотой — за медный, что этот тип сам никого вызывать не будет, он будет добиваться, чтобы вызвали его, а он выставит бретёра на замену. Но эти ребята тоже не лаптем щи хлебали, они быстренько переглянулись, и меня стал вызывать этот бретёр.

— Вы ударили моего друга, я воспринимаю это как личное оскорбление, и вызываю вас! — вроде бы всё