Солярис. Эдем. Непобедимый (сборник) - Лем Станислав

По мере продвижения вверх все явственней смыкались грудные клетки скелетов, нижние конечности уменьшались, словно поглощаемые разросшейся костной пластиной, зато у маленьких уродцев, находившихся внутри, росли головы, их черепа странно вздувались по бокам, виски становились более выпуклыми, так что у некоторых было как бы три слившихся вместе черепных свода – большой в середине и два поменьше, выше ушных отверстий.

Шагая след в след, Координатор, Химик и Доктор отмерили полтора витка спирали, когда их остановил неожиданный рывок: кабель прожектора размотался до конца. Доктор хотел идти дальше с фонариком, но Координатор воспротивился этому. От главного туннеля через каждые несколько шагов ответвлялись боковые ходы, ничего не стоило заблудиться в этом выдутом из стекла лабиринте. На обратном пути они пробовали открыть одну, другую, третью крышку, но ничего не получилось – крышки были как будто сплавлены в одно целое со стенками прозрачных ячеек.

Днища пузырей тонким слоем покрывала мелкая беловатая пыль, кое-где в ней виднелись неясные просветы, напоминавшие какие-то непонятные следы или рисунки. Шедший последним Доктор на каждом шагу останавливался у выпуклых стенок: он все еще не мог разобраться, каким образом подвешены скелеты, что их поддерживает. Он хотел заглянуть в один из боковых коридорчиков, но Координатор торопил, поэтому Доктор отказался от дальнейших исследований, тем более что Химик ушел с прожектором вперед.

Они спускались все быстрее и наконец очутились около вездехода. После застоявшегося нагретого воздуха, наполнявшего стеклянный туннель, здесь дышалось особенно легко.

– Возвращаемся на корабль? – не то спросил, не то предложил Химик.

– Нет еще, – ответил Координатор.

Он развернул машину на месте – желоб был достаточно широк, – фары огромной дугой прочертили сверкающий мрак, вездеход спустился по крутому скату и остановился прямо против входа, который, как длинный низкий экран, освещался последним светом вечерней зари.

Когда они оказались снаружи, Координатор решил объехать вокруг это скопище баллонообразных строений, похожее на набухший металлический воротник. Вскоре в свете фар засверкали, преграждая им путь, вклинившиеся один в другой продолговатые блоки с острыми, как бритва, краями.

Координатор поднял фонарь, повел им в разные стороны. В зловещем свете они увидели нагромождение застывших черно-коричневых потоков лавы, стекшей с невидимого в темноте склона, – языки свешивались над кромкой полукруглой стены, преградившей лавине дальнейший путь. Стену поддерживал густой лес опор, косо вбитых в землю столбов и множества разного вида рычагов. На всем этом сейчас вместе с лучом света перемещались тени. Причудливо сплетенные конструкции опирались на соединенные между собой толстые щиты. Кое-где огромные глыбы, сверху уже потускневшие, а в расщелинах стеклянисто поблескивавшие чернотой, пробили преграду и обрушились вниз, завалив своими обломками металлическое заграждение; в некоторых местах лава прорвалась между щитами вспученными наростами, изогнула мачты и вырвала их из грунта вместе с креплениями.

Вездеход попятился, выкатился на свободное пространство между строениями и направился в глубь долины. Диковинная эта долина была прямой как стрела; внезапно они оказались среди стройных чаш, заросли их тянулись широкими полосами. Под серой пленкой растений просвечивала розоватая мякоть. Попадая в полосу света, растения слегка корчились, будто пробуждаясь от сна, но все это происходило как-то вяло, принципиально ничего не менялось – только легкая волна катилась в свете рефлектора на несколько метров впереди машины.

Они еще раз остановились у предпоследнего цилиндрического строения. Вход в него загромождала насыпь из осколков. Они посветили внутрь поверх завала, но свет фонарей был слишком слабым, пришлось снова снять фару с машины.

Темноту, по которой скользил луч света, наполнял резкий запах, похоже, исходивший от органической материи, растворенной каким-то химическим веществом. С первых шагов люди выше колен погрузились в стеклянистые осколки. Химик запутался в какой-то металлической сетке. Направленный вверх луч фары высветил в своде зияющую дыру. Оттуда свисали грозди ячеек, пробитых, полуоткрытых, пустых, кругом валялись обломки скелетов. Осторожно ступая по хрустящей насыпи, люди вернулись к вездеходу и поехали дальше.

Машина перестала дрожать и подскакивать и помчалась по гладкой, будто залитой бетоном поверхности, В лучах света показался непонятный частокол, перегораживающий дорогу; это был длинный ряд колонн, на которые опирался дугообразный свод. Ниже того места, где дуги, как крылья поднимающейся в воздух птицы, отрывались от колонн, виднелись зародыши новых арок, еще не развившиеся.

По ступенькам, меленьким, как зубчики, машина спустилась вниз и поехала между колоннами. Среди них не было двух совершенно одинаковых – они отличались пропорциями, местоположением утолщений, в которых образовывались завязи крылатых плоскостей. Длинные шеренги колонн убегали назад; ряд, еще ряд, еще один, и наконец путникам открылось свободное пространство.

Вездеход все медленнее катился по скальному грунту, слабо попискивали тормоза. Немного погодя машина остановилась в метре от неожиданно открывшегося каменного обрыва.

Внизу темнел лабиринт глубоко ушедших в грунт стен, похожих на старинные земные укрепления. Их верхушки торчали на уровне обрыва. Словно с высоты птичьего полета люди заглядывали в черные ущелья улочек, узких, извилистых, с отвесными стенами. В стенах виднелись более темные, откинутые назад, косо нацеленные в небо ряды четырехугольных отверстий с закругленными углами. Каменные силуэты сливались в монолитную массу, которую не освещал ни единый проблеск. Значительно дальше сквозь мрак кое-где пробивался тусклый свет, а еще дальше огни густели и, сливаясь в сплошное зарево, заволакивали каменные грани неподвижным золотистым туманом.

Координатор встал и направил прожектор в щель улочки под стеной, на гребне которой остановился вездеход. Сноп света упал на одинокую веретенообразную колонну, торчащую шагах в ста среди разбегающихся дугой стен. По ее бокам, искрясь, бесшумно стекала вода. Вокруг колонны на треугольных плитах лежали кучки речного песка, невдалеке, на краю освещенного пространства, валялся перевернутый плоский сосуд.

Потянуло ночным ветерком, и сразу внизу переулки отозвались мертвым звуком, словно по камням прошелестели сухие стебли.

– Это какое-то поселение… – сказал Координатор, медленно поворачивая прожектор.

От маленькой площади с колодцем расходились расширяющиеся кверху каналы улочек, зажатых скошенными каменными стенами с отвесными выступами, напоминающими носы кораблей. Между выступами темнели четырехугольные дыры. От этого сплошная линия стен становилась похожей на старинное укрепление.

Над отверстиями, как будто из них когда-то вырывалось пламя, тянулись вверх темные полосы. Луч прожектора скакал по остроконечным пересечениям стен, падал в черные ямы подвалов, заглядывал в провалы закоулков.

– Погаси! – вдруг сказал Доктор.

Координатор послушно выключил прожектор и только теперь, в полной темноте, заметил происшедшую вокруг перемену.

Сплошное призрачное зарево, заливавшее гребни далеких стен с выделяющимися на его фоне силуэтами каких-то труб, распадалось на отдельные островки, слабело, его гасила наступающая от центра к периферии волна мрака; еще некоторое время тлели отдельные столбы света, потом и они исчезли, половодье ночи поглощало один пояс каменных ущелий за другим, наконец пропала последняя полоска света – и ни одна искорка больше не светилась в мертвой тьме.

– Они знают о нас… – заговорил Химик.

– Возможно, – прервал его Доктор. – Но почему огни были только там? И… вы заметили, как они гасли? От центра.

Ему никто не ответил.

– На вездеходе нам туда не спуститься. Кто-нибудь должен остаться у машины, – сказал Координатор.

Химик и Доктор промолчали.