Водки летчикам не давать! - Андрей Загорцев

Позавтракав на славу мы с лейтенантом вышли из столовой и стали дожидаться нашего технаря - майора переквалифицировавшегося в прапорщика Шматко.

Пачишин вылез из палатки с двумя огромными свертками под мышками и воровато озираясь, поспешил к месту забазирования группы, не обращая внимания на нас.

Мы в припрыжку поспешили за ним. По дороге к нам присоединился Каузов и рассказал, что через пять минут он попрётся на "бабочку" (прицеп штабной) к офицерам оперативного отдела армии наносить на карту обстановку, а потом будет какой-то разбор, который будет проводить сам командующий армией.

Вот он мой шанс! А, что если попытаться проникнуть в "бабочку" вместе с "Фашистом" и оставить там дипломат с закладкой, а потом как-нибудь убраться оттуда и уходить всей группой. По моим расчётам "спортсмены" должны будут, что-то предпринять. Если они создадут как можно больше шума, то можно будет уйти незамеченными. Пока я на ходу думал. Каузов заметил семенящего впереди со свертками под мышками майора.

— Ахтунг руссиш партизанен хенде Хох! – заорал он вслед Пачишину.

Тот от страха споткнулся и упав на землю выронил свёртки.

— Нихт партизанен, их бин больной, – вяло отбрехался он и, увидев наши довольные физиономии, зло сплюнул и поднялся.

— Вот вы блин идиоты, делать вам нехрен.

— Чего это ты там тащишь, – поинтересовался я.

Лейтенант начфинёнок подбежал и даже умудрился обнюхать свёртки.

— Фуу нельзя, – отогнал его Пачишин, – да это я так маслица там килограммчика три взял, сахарку, печенья, тушёнки, сгущёнки прапорщик я или нет?

Пачишин, принялся рассовывать уворованное в рюкзак и под впечатлением от выполнения обязанностей начальника ПХД, занялся кормёжкой братьев связистов.

Доктор вытащил "снаряженный" дипломат еще раз осмотрел его и протянул мне.

— Приближается день "икс", время "ч", и полная "ж", – провозгласил Аллилуев, передавая мне дипломат, – и помни перед употреблением встряхнуть.

Группа под прикрытием растянутых масксетей и машин начала неспешно экипироваться. Я переписал снятые координаты в блокнот радистам, подготовил свой рюкзак для быстрого одевания и достав бинокль осмотрел окрестности. Мы на открытой местности. Лес от нас метрах в пятистах, если начнём убегать, то нас будет лицезреть весь личный состав подвижного командного пункта. Тем более с той стороны, могут подбираться к пункту "спортсмены". Увидев нас, да еще на открытой местности они постараются не упустить возможности нам насолить. Угнать какую-нибудь машину? Было бы конечно хорошо, но мы всё-таки не в кино снимаемся, если с БМП лейтенанта Рябушкина в чистом поле этот фокус прошёл, то тут на виду у множества больших начальников, можно и по шапке за такое "ковбойство" получить. Ход мыслей прервал "Фашист", выпрыгнувший из "радийки" и попытавшийся вырвать у меня из рук бинокль.

— Блин, что за хрень, творится в наших войсках, если я лётчик так, что мне теперь на каждую вертушку (вертолёт) посадочную площадку готовить, ну дай блин бинокль, мне еще на "бабочку" надо шуровать обстановку наносить.

— На хрен тебе посадочная площадка? – всё еще думая о своём спросил его я.

— Да наши сейчас передали, чтобы я лично вертолёт с командующим армии принял, а вертушка одна, сейчас генералов привезёт, а потом группу какую-то из ваших должна подобрать и на ваш полигон закинуть, а они ваши спецы еще даже до места эвакуации не дошли, значит экипажу еще круги наматывать керосин жечь.

В мозгу у меня защёлкало и мысли заметались, пытаясь выстроится в логическую цепочку.

— Слушай, а нахрена им керосин жечь? Вот они мы не надо никого искать они нас здесь прямо с площадки и подберут.

— Да, без проблем там экипаж Тищенко, ты его знаешь, он же с нами в командировке был, на войне помешанный, я сейчас на КП полётов своим звякну, что вы уже на площадке и нам проще и круги не мотать, задача была группу подобрать, а какая группа мне так лично без разницы.

— Командир, – заорали связисты, – мы на связи начали работать.

Рома полёз в "радийку" связываться со своими. С командного пункта прибежал посыльный Каузова вызывали в оперативное отделение. Мысленно перекрестившись, я взял "заряженный" дипломат, проверил готовность группы к движению. Моё напряжение передалось личному составу и все начинали потихоньку нервничать. Ромашкин пытался снова отобрать пулемёт у начфинёнка. Пачишин с Пиотровским остервенело, запихивали негабаритный кусок масла в рюкзак, доктор видно для успокоения перебирал свою медицинскую сумку.

— Ну всё пошёл, – возвестил я, чувствуя себя так как будто участвую в покушении на Гитлера.

— Ни пуха, ни Виннипуха, – помахали мне разведчики.

— Заткнитесь, – занервничали Артемьевы, работающие на связи с Центром.

Возле входа в оперативный отдел под грибком стоял понурый часовой в каске и скособоченном бронежилете. На него громко и с удовольствием орал какой-то подполковник.

— Слышь, ты два глаза роскошь, для одного пропускай говорю, мне срочно пройти надо!

— Не могу товарищ подполковник мне сказали пропуска у всех проверять, я сейчас скоро сменюсь тогда и проходите.

— Да ты охамел солдат!

— Не могу товарищ подполковник.

Офицер витиевато выругался и чертыхаясь пошёл обходить штабные машины, затянутые сетями.

Приехали, вся операция по закладке самодельного взрывного устройства срывается, внутрь я не пройду, часовой требует у всех пропуска. Наверняка специально поставили перед прилётом командующего армией.

Часовой заметил меня и радостно гаркнул:

— Здравия желаю!

Что-то лицо мне его знакомое. И смотрит он как-то подозрительно обеими глазами в разные стороны. Так это же боец Касабланка!

Я сделав озабоченный вид подошёл к грибку под которым томился боец и как можно небрежнее бросил:

— Здарова, будь добр не пропускай и меня, а то так неохота на командующего нарываться.

— Да нее проходите, – заулыбался часовой и воровато оглянувшись, поднёс пару пальцев к губам, жест известный все курильщикам.

Я щедрой рукой отсыпал ему несколько сигарет и с кислой миной начал подниматься по приставной лестнице к штабным прицепам. Все автомобили были выстроены вряд между прицепами выложены дощатые настилы, образовывался длинный коридор по которому туда-сюда сновали озабоченные военные с картами, папками и бумагами, хлопали двери кунгов, звенели телефоны. Обычная атмосфера на командном пункте на выезде. Ориентируясь по табличкам я вышел в конец "коридора" к огромнейшему крытому прицепу. Из двери вылетел офицер с выпученными глазами и чуть не сбил меня с ног.

— Вы из штаба воздушной армии? – радостно заорал он увидев меня.

— Да, вот вызвали, а я еще должен вертолёт встречать.

— Идите быстрее свои пункты наносите на карту, потом пойдёте вертолёт свой встречать, сейчас командующий прилетит.

Странная логика, сами не понимают, что хотят и на карте им нарисовать надо и одновременно авианаводчиком поработать. Я прошмыгнул внутрь, над огромным столом с расстеленной на нём карте склонилось человек пять различного военного люда. Кто-то, рисовал, кто-то стирал, кто-то в недоумении пялился на остальных.

— Лёёётчик пришёл, – с оттенком сарказма возвестил какой-то полковник сидевший рядышком за столом, уставленным кучей телефонов.

— Долго же вас ждали, вы можете на карте поработать, или мне командующему доложить, что вы ни хрена ни на что не способны! – вызверился он на меня.

Остальные не отрывая карандашей от бумаги, что-то прогундосили себе под нос и замолчали.

Я сделав печальное лицо, засунул дипломат под стол и расщёлкнул замки. Когда буду уходить изо всей силы пну несчастный портфель, дай бог детонатор Аллилуева сработает.

Умыкнув у кого-то карандаш и офицерскую линейку, я изобразил усиленную работу мысли. Потом для убедительности найдя на карте Курояровку и отодвинув в сторону одного из штабных офицеров-операторов, нарисовал рядом с ПКП значок разведывательной группы специального назначения. Подписал дату и число. Сделав выноску от значка командного пункта нарисовал значок диверсии подписал Ос. Оф. РГ СпН, число время. Потом разрисовал маршрут, выдвижения, нарисовал посадочную площадку, подписал время эвакуации сегодняшним числом. Войдя во вкус я незаметно засунул Черепановский телефон в рукав включил на нём камеру в режим видеосъёмки начал водить рукой над всей картой, задерживаясь над нарисованными позициями войск, маршрутами выдвижения и пунктами управления. Никто на мои манипуляции даже внимания не обратил, тут почти, что все водили руками над картой. Начальник, сидевший за столом начал нервничать и хватать трубки телефонов.

— Быстреее, – заорал он чуть ли не благим матом, – командующий на подлёте.