Земли Хайтаны - Артём Каменистый

Трос выдержал.

Обернувшись, Олег во всех деталях рассмотрел, как первый фрак налетел на препятствие, и понял — они вовсе не приросли к седлам. Чешуйчатый конь, зацепившись за трос, кувыркнулся через голову, при этом всадник ракетой вылетел из своего гнезда. По соседству покатился второй — отчётливо донёсся треск ломаемых костей. Третий попытался остановиться, но поздно — скорость немного погасил, но не более; это его не спасло от падения и последующего погребения под тушей огромного коня.

Оставшаяся тройка всё же успела осадить лошадей перед самым препятствиям. При этом они превратились в отличную мишень — стрелы часто застучали по доспехам. Три десятка лучников и арбалетчиков скрывались по кустам, сейчас они работали, как пр́оклятые. Сколь ни сильны фраки и как ни крепка их броня, но всему есть предел — сумасшедший обстрел в упор им не выдержать.

Один успел послать коня вперёд, нащупал пикой трос, показывая животному. Конь начал через него переступать, и в этот миг арбалетный болт пробил ему ухо. Зверь зашипел, будто рассерженный кот, медленно завалился на бок, придавив наездника. Тот, несмотря на неудобство, не сдавался, отчаянно пытался освободить пику из-под агонизирующей туши лошади. Олег, выхватив меч, подскочил к поверженному врагу, вбил клинок в длинную глазную щель глухой кастрюли шлема.

Ополченцы Дубина, расшвыряв свои дротики, вынеслись из зарослей, обрушились на врагов с дубинами и трофейными секирами. К тому моменту все фраки барахтались на земле — свалить коней оказалось не так уж и сложно, благо стрелков хватало. Весь бой занял несколько секунд, но бойцы не успокаивались, рубили уже мёртвые тела, раз за разом выпускали стрелы, отыгрываясь за вчерашнее поражение, когда кучка чёрных всадников смела центр войска землян.

Олег чуть было сам не поддался всеобщему безумию, но вовремя остановился:

— Всё!!! Они все мертвы!!! Достаточно!!!

Люди понемногу успокоились, оставив растерзанные тела в покое. Некоторые стыдливо отходили подальше, кое-кто скорчился в приступе рвоты — бойцы сами не понимали, что на них нашло. Убедившись, что подчинённые стали более-менее вменяемыми, Олег уже потише прикрикнул:

— Соберите стрелы и оружие! И пошевеливайтесь: не исключено, что сюда уже спешат раксы.

Такой аргумент подействовал — хотя бескровная победа над шестёркой грозных фраков впечатляла, схватываться с пехотой хайтов не хотелось. Тех было в несколько раз больше, чем ополченцев, и тросом их не остановить.

Обшаривая поле боя, бойцы нервно похохатывали, многие наперебой хвалили хозяйственного Клёпу, прихватившего столь ценный трос. Олег почувствовал смешную обиду: никто даже слова не сказал про него и Макса, завлёкших врагов в эту ловушку. Вот она, человеческая необъективность: прославляют воришку, стырившего трос из смолокурни, брошенной рабочими, в то время как про людей, рисковавших жизнью, позабыли.

Подойдя к одному из поверженных фраков, он присел рядом с телом, внимательно осмотрел доспехи. Первоначальное впечатление оказалось верным — броня очень жёсткая, всадник в ней не мог даже развернуться в седле. Правда, это не слишком уменьшало его опасность — всё, что впереди, он сметёт с лёгкостью, а при такой броне можно не озадачивать себя защитой. Потрогав кончики воронёных стальных пластин, Олег оценил их толщину и понял, что со спины противник очень уязвим — там его прикрывает сущая жесть. Полезный факт.

Достав топорик, Олег несколькими ударами сшиб с головы кастрюлю шлем, брезгливо поморщился. Внешность фрака оказалась та ещё — доспехи скрывали создание с кожей, не видевшей дневного света. Мертвенная белизна вызывала ассоциацию с червями или слизнями, в полупрозрачных тканях можно было различить нити вен и узелки сухожилий. Из многочисленных ссадин сочилась бледно-розовая кровь, скрывая черты изуродованного лица. Увидев студенистую массу, вытекавшую из рассечённых глазниц, Олег пожалел о своём любопытстве и, едва сдержав приступ тошноты, оставил труп врага в покое.

Вражеская пехота так и не показалась. По-видимому, увлечённая штурмом, она не обратила внимание на исчезновение кавалерии. Олег уже на ходу провёл короткую перекличку, выясняя количество оставшихся боеприпасов. Выводы были неутешительные: в то время как у арбалетчиков сохранилось по пять-шесть болтов, у лучников уцелело всего по три-четыре стрелы — эти ломкие снаряды очень быстро выходили из строя.

Обидно: с таким боезапасом обстрел хайтов затевать глупо. Но и бросать Град на произвол судьбы не хотелось; конечно, не известно, сколько бойцов Кругов смог вчера вывести из боя, но даже без них в посёлке оставалось немало боеспособных мужчин. Если бы как-нибудь согласовать с ними свои действия… Впрочем, можно обойтись и без связи — пусть просто узнают, что не одиноки.

Таким образом, Олег повёл отряд в сторону Града без чёткого плана действий. Он понятия не имел, чем сможет помочь осаждённым, надеясь, что придумает это на месте. В самом худшем случае, если ничего не получится, можно просто отступить.

Бойцы, воодушевившиеся после разгрома отряда фраков, кипели энтузиазмом. После столь блистательной победы им море было по колено: прикажи броситься на хайтов и рубить их, пока не прикончат последнего — бросятся, не раздумывая. Сейчас ополченцам всё казалось по плечу — эйфория временно отключила инстинкт самосохранения. Олегу теперь приходилось думать не о поднятии боевого духа, а о том, чтобы горячие парни не кинулись вперёд без приказа, сложив свои буйные головы. Эх, ему бы сейчас три десятка настоящих, относящихся к войне как к работе, солдат, не больше. А это и войском-то нельзя назвать — так, банда анархистов. Даже заместитель без конца обсуждает приказы, что уж говорить про дисциплину у остальных.

Подойдя к опушке, Олег остановил отряд, последние метры прошагав в одиночку. Из-за куста он выглянул как раз вовремя, чтобы насладиться приятным зрелищем. Бочкообразный хайт всё ещё рубил стену, но защитники придумали, как избавиться от неутомимого «работничка» — скинули бревно. Не брёвнышко, а именно бревно — толстое, длинное; трудно представить, как они смогли затащить его на площадку. Такое десяток человек с трудом с места сдвигает. Вполне хватило бы чего-нибудь более лёгкого, хотя — победителей не судят.

Бревно, рухнув с шестиметровой высоты, устроило хайтам немало неприятностей. Опешившие раксы, выставив щиты, попытались защитить своего рубщика, но куда там — это не камни или малые чурки, тут дело гораздо серьёзнее. Олегу померещилось, что даже здесь, в полутора сотнях метров, он услышал хруст костей.

Искалеченные «гориллы» взревели от боли и ярости, но некоторые приняли случившееся молча — сдохли беззвучно. Рубщик прекратил свою работу, что неудивительно: бревно сплющило его голову в блин. Над стеной показались десятки мужчин: размахивая оружием, они нестройными криками приветствовали свою маленькую победу, но им тут же пришлось спрятаться — триллы не зевали.

Олег, засмотревшись на последствия удачного деяния осаждённых, едва не пропустил самое главное: к опушке направлялся отряд хайтов. Очевидно, исчезновение фраков обеспокоило хитов, и они позвали подмогу; по крайней мере, карлики шагали в первых рядах приближающихся врагов.

На оценку ситуации и принятие решения ушло не больше пяти секунд — развернувшись, Олег шмыгнул назад, внезапно объявился перед бойцами, стоящими в ожидании, чётко произнёс:

— Готовьтесь к бою! Сюда движутся десятка полтора триллов, десяток раксов и несколько карликов. Они не знают, что мы здесь, просто пошли за чёрными всадниками. Дождёмся, когда войдут в лес, и всех их вырежем. Тихо! — шикнул Олег, завидев, что некоторые собираются издать воинственные вопли. — Кричать пока рано: надо застать их врасплох.

— А остальные далеко? — уточнила Рита.

— Да. Они рассредоточены вокруг Града и быстро собрать приличный отряд не успеют. Так что, если не станем растягивать схватку, то подхода новых сил можно не опасаться. И ещё: на луки и арбалеты особо не рассчитывайте — времени будет на один залп, не больше. С большой дистанции в лесу не постреляешь.

Клёпа ловко выхватил из-за спины свою ладную секиру, крутанул, улыбнувшись, прогудел:

— Эх! Привыкли руки к топорам!

Несколько бойцов потрясли своим оружием, коряво изображая нечто вроде фехтовальных салютов. Олег покачал головой — скоро эти клинки придётся пускать в ход, а они всё ещё дурачатся. Хотя, что тут удивительного: эйфория от победы всё ещё не прошла.

Выстроиться в линию отряд не успел, да и бесполезно это: в лесу всё равно ничего путного не получится. Кроме того, копий не было, щиты были только у парочки бойцов — остальные растеряли их ещё во время первого бегства. Да и времени не оставалось: уже трещали кусты, сплошь покрывавшие опушку.