Защитник. Второй пояс - Михаил Павлович Игнатов

частицы тьмы и поглядеть, сколько нитей понадобится, чтобы уничтожить одну частицу. Сравнить с тем безумным сражением, которое я вёл в подземелье Тёмного.

Но я ещё не сошёл с ума, чтобы устраивать подобные проверки.

Напоследок скользнул вниманием, духовным взглядом в стороны, пытаясь охватить как можно большее пространство тумана.

И внезапно ощутил его ленивое движение. То, что до этого представлялось мне неподвижно висящей завесой, оказалось вдруг пронизано неспешным движением. Туман двигался вниз и вверх, перемешиваясь и клубясь. Но так медленно, что оставался недвижимым для глаза.

Хмыкнув, я покачал головой и двинулся обратно. К голубому сиянию во мгле.

Ирая стояла на шаг за линией. Встретив её взгляд, я покачал головой:

— Никого не нашёл.

Она неожиданно зло огрызнулась:

— Ты чего меня за дуру держишь?

Я растерялся:

— Что?

Ирая разомкнула руки, ткнула меня в грудь навершием меча:

— Неужели ты оглох, Римило? Хорошо, я повторю. Ты держишь меня за дуру. Этаж огромен, а пока тебя не было, то вряд ли успела сгореть большая мерная палочка. Сколько за это время можно было обыскать? Две тысячи шагов в одну сторону, две тысячи шагов в другую сторону?

Я невольно изумился:

— А сколько я должен был обыскать?

— Всё!

На крик многие обернулись, кое-кто и шагнул ближе. Например, Ория.

Она согнулась в поклоне, подняла руки в приветствии идущих и негромко сказала:

— Старшая, простите меня...

Ирая перебила:

— Не прощаю!

— Старшая, я хотела сказать...

— Я не хочу и слышать.

Ория выпрямилась, опустила руки, губы её сжались в тонкую линию, побледнели даже, с такой силой она их сжала. Несколько вдохов они молча глядели друг на друга, затем Ория разжала губы и медленно произнесла:

— Всякому послушанию есть предел.

— И для младшей из стражи Академии он на удивление быстро закончился.

Ория провела рукой по рукаву с красным кантом и усмехнулась:

— Ох, как заговорил один из талантов Академии. Но чего бы добился этот талант без основы? Без поддержки таких простых стражников, как я?

Ирая прошипела:

— Знай своё место.

Я наконец очнулся от состояния полного изумления, в котором всё это время пребывал. Первый раз я видел, чтобы спокойная и рассудительная Ирая так себя вела, первый раз я видел, чтобы улыбчивая и вежливая Ория так дерзила. И ничем хорошим это закончиться не могло.

Поэтому я шагнул вперёд, между девушками, рявкнул:

— Довольно!

Но это лишь взъярило Ираю:

— Ты думаешь, заткнёшь мне рот?

— Довольно!

На этот раз слова я подкрепил волной духовной силы. Выплеснул её из тела, отправил в Ираю, обрушив на её плечи тяжесть давления.

Попытавшись обрушить.

Она выплеснула встречную волну, её меч покинул ножны, а под ногами Ираи вспыхнуло обращение, заставляя вокруг меня взметнуться первым, ещё едва тёплым порывам ветра.

Тело начало действовать, не дожидаясь запаздывающих мыслей.

Шаг вперёд, мои ладони оплетают запястье Ираи, выворачивая ей руку. Единство со Стихией пылает на коже, делая меня быстрым и сильным. Мгновение и меч улетает в сторону, а Ирая стонет.

И не от того, что я так сильно вывернул руку, а от срыва техники. Да, она очень сильна, но большая часть используемых ею техник чем-то похожи на оружейные. Требуют оружия в руке. До этого я никогда не использовал в тренировках эту её слабость, но сейчас...

Сейчас у меня не было выхода. И времени подумать. И потому я действовал в полную силу.

Ирая дёрнулась раз, другой, но не сумела высвободиться, лишь что-то хрустнуло в вывернутой руке.

А у меня наконец начала работать голова. И я зло прошипел ей прямо в ухо:

— Так вот значит, чему тебя учил дед и отец? Оскорблять младших, ставить им в укор их ранг и положение в Ордене? Так, наверное, дед завоёвывал себе уважение среди стражи дорог? Такие советы давал тебе отец, отправляя в Академию?

Ирая снова дёрнулась.

— Заткнись.

Она отбросила ножны, в её руке появился призрачный короткий клинок, которым она попыталась распороть мне руку. Но её техника бесследно развеялась, наткнувшись на мою Духовную Защиту.

Я встряхнул Ираю:

— Довольно!

Она рванулась раз, другой. И всё это под десятками взглядов. Во время скоротечной схватки мы развернулись и стояли сейчас лицами ко всем остальным. К старшим ученикам, моим стражникам, нашим с ней соученикам, которые все пришли в себя, пока я торчал посреди тумана, и сейчас глазели на нас, позабыв о своих делах.

Ирая всхлипнула, обмякла и едва слышно прошептала:

— Отпусти.

Я медленно разжал хватку.

Ирая развернулась ко мне, но и не подумала снова напасть или кричать. Впилась в меня взглядом, всё так же едва шевеля