Оперативный псевдоним «Ландыш» - Вера Эдуардовна Нечаева

к набережной озера. Она шла на восток, давая возможность следить за собой с параллельной улицы. Она ни разу не оглянулась, шагов за собой не слышала, и в ее поле зрения никто не попадал.

«Следят профессионально, — подумала она. — Я видна как на ладони. Если бы за мной был хвост, было бы заметно. Но я вряд ли кого-то интересую. Если Генрих смог бы послать за мной кого-то, я давно бы заметила. И потом…»

— Фрау Моника, — окликнул ее кто-то из машины. — Садитесь, я подвезу вас.

Оля покорно села на заднее сиденье. За рулем был тот же незнакомец. Только теперь он был без очков и с усами.

— Я вас слушаю, Моника, — сказал он сухо.

— Я ищу Гельмута Шеринга, его жену или Штерна. Отель продан. Прямого выхода на Штерна у меня никогда не было.

— Зачем они вам?

«Мне нужно уехать домой к дочери», — хотела сказать Оля, но пересилила себя:

— Я подчиняюсь Гельмуту. По легенде, он мой дядя.

— Почему вы не спросили, кто я? — тем же тоном поинтересовался мужчина, заводя машину.

— Отель мне посоветовал хозяин магазина. Никто, кроме человека от него, не может искать меня здесь.

— Логично. Вы давно приехали?

— 27 сентября. Это сейчас. А вообще… очень давно. Думаю, мне пора вернуться на родину. Но такой приказ я могу получить только от Гельмута или Штерна. Где они?

Мужчина проигнорировал ее вопрос. Он спрашивал Ольгу, откуда она приехала, чем там занималась все эти годы. И все бесстрастно и строго, будто принимал экзамен у отстающей.

— Мы запросим Центр, решение сообщим, — наконец изрек он.

— Сколько времени это займет? — сменив тон на такой же бесстрастный, уточнила Оля.

— А вы торопитесь? — усмехнулся в приклеенные усы мужчина.

— Да. Очень. Через две недели истечет срок моего паспорта.

— Ну а что бы вы делали, если бы не нашли нас? — насмешливо спросил он.

— Полетела бы куда-нибудь с посадкой в Москве, сдалась бы пограничникам. Это крайняя мера, конечно, — невозмутимо сказала Ольга, которая приготовила за считаные секунды достойный финал их разговора.

— Что ж. На ваше усмотрение, Моника. Я не совсем понимаю, почему мы должны помогать вам?

— Мой муж понимал, почему надо радировать за месяц до победы, а потом взорвать себя и рацию. Я понимаю, почему мне надо вернуться…

— И почему же? — немного сменив тон, уточнил мужчина.

— Потому что я одиннадцать лет не видела дочь, которая живет у Гельмута и Марии. Потому что в сорок шестом я не спрашивала, почему именно я должна разбираться с «крысиной тропой». Я поняла, вы не будете запрашивать Центр. Что ж…

— Почему вы так решили, Моника?

— Вы не спросили мой оперативный псевдоним. Я — Ландыш.

— С этого надо было начинать, — облегченно вздохнув, сказал мужчина. — Все остальное — это мелодрама.

— Как мне называть вас? — не меняя ожесточенного тона спросила Оля.

— Штерн. Вы назвали меня. Не меня, конечно, другого. Только поэтому я здесь.

— Неужели хозяин магазина не узнал меня? Я назвала пароль…

— Он вспомнил вас. Но прошло много лет, что мы могли думать? То, что вам пора домой, не вызывает сомнений. Кроме отелей, где вы еще засветились?

— В банке. Мне нужны были деньги, — теперь, когда Ольга успокоилась, ей казалось, что она готова к любым поворотам.

— Это ошибка. У Гельмута начались проблемы именно из-за банков, — задумчиво произнес новый Штерн. — Об этом мы поговорим в другой раз. Сейчас отправляйтесь в отель. Заберите вещи. Скажите, что уезжаете в Италию. На всякий случай. Пойдете в сторону вокзала. Через два квартала я заберу ваш чемодан. Погуляйте до шести вечера: магазины, кафе. Встречаемся на том месте, где стояла утром моя машина.

— Хорошо, — покорно согласилась Оля.

— Если заметите слежку, ко мне не подходите. Если вас схватят, требуйте депортацию в Аргентину, где живет ваш муж…

— Только не это! — взмолилась Оля, сразу представив лицо Генриха.

— Из Буэнос-Айреса переедете в Бразилию, там отправляйтесь в наше посольство. Просите встречи с советником посла. Все ему можете рассказать, он свяжется с Центром, и вас отправят в Москву. А пока в отель.

В гостинице Ольга первым делом переложила Пестрого Лиса в сумку. Затем она вышла на улицу и пошла в сторону вокзала. Весь день она бродила по городу, пытаясь понять, что могло случиться с Гельмутом.

«Он помогал немцам открывать счета, ему припомнили это. Подло», — решила она, и сердце сразу превратилось в комок: она была в такой же ситуации.

После обеда она купила себе пальто, в надежде на холодную Москву, и почти заставила себя выпить чашку шоколада.

«Когда-нибудь я буду вспоминать это. Пусть лучше останется вкус шоколада, а не аргентинского мяса».

Слежки за собой она не обнаружила. Поэтому вечером спокойно села в машину.

— Жить будете на квартире. Выходить не стоит. Продуктами обеспечу. Если заглянет квартирная хозяйка, скажете, что муж приходит поздно вечером.

Квартира была маленькой и неуютной, как почти всякое жилье, которое снимали для нее. На кухне ее ждал стандартный набор продуктов: кофе, сахар, галеты.

«Я ненавижу галеты, — подумала Ольга. — Терпеть их не могу».

Она думала о дочери, представляла ее в Москве, но у нее одинаково плохо получалось вообразить, какой стала Лена и как изменился город.

«Ленхен уже тринадцать. Как ей живется там?»

Она старалась не думать, куда определили ее Гельмут с Марией.

«Они не могли отдать ее в детский дом. Я не верю, что могли. Они обещали…»

На третий день появился Штерн.

— Картина прояснилась. Вам сделают советский паспорт. По нему вы доедете до ГДР, оттуда вас переправят в Москву. Для подстраховки с вами поедет супружеская пара из нашего консульства. Наши умельцы уже переделывают паспорт одной дамы. Поедете поездом. В аэропорту опасней. Владелица паспорта прилетела в Берн всего месяц назад. Ее могли запомнить или сфотографировать.

Пока Штерн фотографировал Олю, он успел рассказать про группу Гельмута.

— Штерна пришлось вывозить в сорок седьмом — его начали пасти американцы. Я занял его место. В пятьдесят третьем начались неприятности у Гельмута. В начале незаметные, но в пятьдесят шестом уже разгорался скандал.

— Это из-за банков? — рискнула предположить Ольга.

— Из-за немцев, которым он якобы помогал. Мир узнал об их лагерном золоте, а это трудно простить. В банке как-то смогли связать его протекцию и утечку информации. Он сумел закрыть свой счет и уехал. А вот Марию с девочкой мы переправляли через Италию. Очень хлопотно. Отель после их отъезда выставили на продажу. Нам ведь нужны деньги, как вы понимаете.

— Вы видели Ленхен?

— Пару раз. Симпатичная, умная девчушка. Училась в школе.