Таинственные расследования Салли Локхарт. Тигр в колодце. Оловянная принцесса - Филип Пулман

– Это может пригодиться, – сказал он. – Фостер, – мистер Клегг кивнул в сторону служанки, – отведет вас в вашу комнату после ужина. Кстати, ужинаем мы сразу после слуг хозяина. Так что придется подождать. Но ничего, это полезно. Правила: самое главное – не подходить к хозяину, пока он сам не пришлет за вами. Всеми его нуждами занимается мистер Мишлет, его личный слуга. Поэтому все дела – уборка и так далее – выполняются, только пока хозяина нет рядом. Если вас вызывают – звонком или еще как-нибудь, – вы не стучитесь и входите, а стучитесь и ждете. Мистер Мишлет расскажет вам подробнее, надо думать. Помните, хозяин не жаждет вас видеть. Ему приходится весьма нелегко – уверен, миссис Уилсон вам уже все рассказала. На его долю и так выпало немало страданий, не усугубляйте их.

Салли кивнула, стараясь выглядеть уважительно и скромно.

– Значит, вы говорите по-французски? Что ж, это весьма полезно. Думаю, мистер Мишлет захочет с вами побеседовать.

Она не поняла это последнее замечание, но решила, что, наверное, это очередное проявление вражды между слугами и «свитой» хозяина.

Ужин был быстрым и простеньким, подавали его кухарка и самый молодой лакей. Всего в кухне собрались одиннадцать слуг. И хоть вели они себя по отношению к Салли довольно сдержанно и формально, ей показалось, что все они люди довольно честные. Они ничего не знали или же просто предпочитали не распространяться о бизнесе хозяина; все, что ей удалось выведать, – мистер Ли много путешествует и проводит в этом доме примерно один месяц из трех.

Мало-помалу Салли начала понимать суть конфликта между прислугой. Когда мистер Ли был у себя, его личный слуга пользовался комнатой мистера Клегга, отчего дворецкому приходилось сидеть с остальными слугами на кухне. Салли подумала, что именно в этом причина напряженных отношений между ними. Мистер Мишлет был хмурым, невеселым человеком, рядом с которым чувствуешь себя неуютно, даже если он пытается быть дружелюбным. Одна из служанок шепнула Салли, что у него ужасно вспыльчивый характер и что ей нужно хорошо продумать свои слова, прежде чем идти говорить с ним.

Салли немного знала о жизни слуг, поэтому постоянно напоминала себе, что стоит вести себя осторожно, скромно, тихо и вежливо по отношению ко всем. Похоже, это помогало; ее мало кто замечал, не считая заинтересованных взглядов слуг-мужчин, которые открыто пялились на ее фигуру. Салли понимала, что, явись она в этот дом в качестве гостьи, никто из них не посмел бы так смотреть на нее.

Еще кое-что она выяснила после ужина, когда другая служанка, Элиза Фостер, повела ее в комнату, которую им предстояло делить. Элиза была простой, коренастой девушкой с веснушчатым лицом. Как только они вышли из кухни, Элиза, несшая свечу, шепнула:

– Поосторожней с этим мистером Мишлетом.

– Почему? Что он за человек?

– Любит распускать руки. И не только руки. Поэтому Люси и пришлось уйти.

– Той служанке? А миссис Уилсон сказала, что она пила.

– Не будет же она тебе все рассказывать.

Когда они поднялись на второй этаж по черной лестнице, Элиза внезапно остановилась и прислушалась. Ее глаза округлились, и она поднесла палец к губам:

– Ш-ш! Он идет…

Внизу открылась дверь, и оттуда вышел кто-то в лампой в руках. Элиза поспешно бросилась наверх по лестнице, но снизу раздался голос:

– А-а! Кто это тут?

Служанка остановилась. Салли почувствовала в ней какую-то обреченность. Сама она обернулась и стала ждать, смущенно потупив взор, пока человек поднимется. Наконец он обратился к ней:

– Как тебя зовут?

– Луиза Кемп, сэр.

– Нет, не сэр! Мистер Мишлет. Или, если пожелаете, месье Мишлет. Посмотри на меня, дитя.

Салли подняла глаза. У него было обрюзгшее, алчное лицо, доброе и вместе с тем похожее на ястребиную морду. Он протянул ей руку. Она пожала ее, но он не отпустил ее кисть, а приблизил к своему лицу.

– Мягкая рука, – заметил он. – Вы горничная, Луиза?

– Да, я работала личной горничной, мистер Мишлет.

– Да, очень мягкая рука. И личико симпатичное. Что ж, Луиза, рад знакомству. Надеюсь, мы еще поболтаем.

– Я тоже надеюсь, мистер Мишлет.

Он несколько секунд держал ее руку в своей. Когда же наконец отпустил, Салли слегка кивнула головой, что можно было принять за неловкий реверанс смущенной девушки.

– Пойдем, – позвала Элиза.

Салли пошла за ней, чувствуя спиной взгляд мистера Мишлета.

Когда они зашли в спальню – убогую комнатку под крышей с двумя узкими кроватями и одним комодом, Элиза, убедившись, что слуга ушел, сказала:

– Ненавижу его. Он не трогает меня только потому, что я не такая симпатичная, как ты или Люси. Бедная Люси, даже не знаю, где она сейчас…

– А что случилось?

– Обычное дело. Я пыталась ее предупредить, правда. У нее будет ребенок, и ей наверняка придется оставить его в каком-нибудь приюте. Ей будет сложно найти работу без рекомендации. Но не вздумай отказывать ему, это чревато неприятностями. Он пожалуется хозяину, и ты тут же окажешься на улице. Поэтому лучше держаться от него подальше.

– А какой он, хозяин?

– У меня от одного его вида мурашки по спине бегут. От того, как он сидит и смотрит в одну точку. Я нечасто его вижу, он не любит, когда мы попадаемся на глаза. Хотя мне его даже жаль, он ведь парализованный. И полностью зависит от этого месье – когда моется, одевается и всякое такое… Надо опасаться Мишлета.

Таким образом, Салли стало ясно, что до Цадика можно добраться только через его слугу. «Но всему свое время», – твердила она себе, дрожа под тоненьким одеялом и чувствуя себя как солдат во время похода. Как говорил ее отец, вернее, человек, которого она всегда считала своим отцом, нужно держать порох сухим.

Салли спала, ей ничего не снилось, и она проснулась, когда в шесть часов Элиза потрясла ее за плечо. Униформа оказалась чуть великовата, но Салли затянула потуже фартук и более или менее приспособилась.

– Надо зажечь камины по всему дому, – сказала Элиза. – Как обычно, только здесь они горят целый день напролет. Столько угля на это идет! Недавно установили лифт, чтобы поднимать и спускать его каталку. Я уж думала, что уголь можно будет на лифте поднимать, как же – все равно по лестнице таскаем. Убираться приходится очень тщательно, он такой придирчивый, найдет пылинку – жди неприятностей. Сначала уберешь столовую, потом гостиную. Я пойду в библиотеку, потом приберусь в холле, а затем отправимся наверх. Завтрак в полвосьмого.

Вымыв холодной водой четыре камина, почистив их и насыпав в каждый угля, Салли чувствовала себя грязной и неухоженной, когда все слуги сели завтракать. Однако пока она убиралась, у нее было время подумать, что предпринять дальше, и она тихо обратилась к миссис Уилсон, когда они принялись