В дальних водах и странах. т. 2 - Всеволод Крестовский

Из миссии проехали мы к господину Ицикава. Он живет совершенным философом в небольшом собственном домике, в одной из отдаленных тихих улиц, с парой прекрасных собак датской породы, среди своей библиотеки, в которой мы нашли у него множество русских книг и изданий. Он превосходно говорит и пишет по-русски, и все симпатии его, после Японии, принадлежат России. Дома ходит он в своем национальном костюме, в котором мы его и застали, и вся обстановка его квартиры совершенно японская; исключение составляют только книжные шкафы да рабочий письменный стол, в силу привычки работать сидя, усвоенной еще в России.

От господина Ицикава заехали мы в известный токийский магазин Микавайя, торгующий бронзовыми галантерейными вещами исключительно японского производства. Находится он на Канда-Хайяго чо-ичоме, № 10, в округе Сото. Нам рекомендовали заглянуть туда, чтобы посмотреть, до какой необычайной тонкости доходят ювелирные японские работы. Микавайя в особенности щеголяет своими миниатюрными вещицами и принадлежностями женских уборов. Броши, букли и пряжки для кушаков, ожерелья, браслеты и серьги, запонки, кольца и булавки для шарфов, шпильки для женских причесок, отдельные шарики, а также четки и целые ожерелья из граненого горного хрусталя, черенки для ножей и поддужки сабель, бронзы более крупных размеров, как например, пресс-папье, курильницы, шандалы, вазы и прочее и наконец ницки, все это в обширном и самом разнообразном выборе составляет специальность магазина Микавайя. Во всех изделиях этого рода замечательно сочетание граверного и чеканного дела с совершенно особенною металлургическою техникой: все они сделаны из разнообразных бронз в соединении со сталью, платиной, серебром и золота с помощью инкрустации и спайки различных металлов между собой. В результате получаются превосходные вещицы тончайшей работы, где изображаются нередко целые пейзажи на выпуклой или плоской поверхности, окружность коей не более франка или пятиалтынного. Предметами изображений на таких конгломерированных изделиях, кроме миниатюрных пейзажей с неизменною Фудзиямой, парусами, хижинами и бамбуками, являются еще сцены охоты, скачек и речных гонок, драконы, человечки и затем весь разнообразный мир растительного и животного царства, причем животные нередко изображаются в юмористических сценах из национального животного эпоса. Особенно любят японские мастера представлять в комическом виде котов, мышей и лягушек. Из крупных бронзовых вещей в особенности хороши два рода ваз: одни из них отличаются рельефною литою и чеканною орнаментовкой, в которой вы встречаете, например, драконов или букеты разнообразных цветов и растений японской флоры, как бы воспроизведенных гальванопластикой прямо с натуры и припаянных к стенкам сосуда; другого же рода вазы имеют вид темной стали или оксидированного серебра, и на них изображения подобных же сюжетов сделаны посредством инкрустации из различных металлов, причем необыкновенно искусные сплавы дают им много оттенков в намеках на разные цвета, которые еще усиливаются с помощью мата в одних и полировки в других местах рисунка.

Не менее хороши также и ницки. Это маленькие, очень изящные фигурки токарной и резной работы из разных сортов плотного дерева и в особенности из слоновой и обыкновенной кости; встречаются также нефритовые и янтарные, но реже. Ницки обыкновенно изображают человечков, взятых преимущественно из характерных народных типов своих и китайских, а также "божков семейного счастия", вроде вислоухого брюхана Дайкока (японский Плутус) и большелобого Шиу-Ро (гений долгоденствия) или наконец животных: слонов, обезьян, зайчиков, мышей, черепах и прочих. Все такие изображения непременно отмечены весьма своеобразным, но отнюдь не злобным юмором. Ницки носятся как брелоки на шелковых шнурках, служащих вздержками табачных кисетов, денежных кошельков и тому подобному и заменяют костыльки для стягивания и завязывания вздержек, для чего на исподней их части всегда просверливается маленький сквозной каналец. Между ницками у Мика-вайя в особенности две остановили наше внимание. Обе были выточены из слоновой кости и изображали черепа величиной от полутора до двух дюймрв, исполненные артистически. Все черепные выпуклости и углубления, швы и бороздки, — все это было сделано прямо с натуры и притом с поразительною точностью. Вокруг одного черепа обвивается выползающая из него змея. На другом — подобная же змея, расположившись на темени, поймала за лапку лягушку и жадно тянет ее к себе с затылочной кости, в то время как лягушка, с несколько комическим выражением отчаянного ужаса, изо всех сил старается вырваться. Но до чего живо, до чего верно природе все это сделано! На змей даже смотреть неприятно, — так они натуральны. И потом, возьмите самый сюжет: какое капризное сочетание своеобразного юмора со своеобразно философскою идеей борьбы за жизнь на эмблеме смерти, и борются-то притом за существование две противные гадины!.. Что это, грустная ли насмешка над жизнию, или чисто буддийское презрение к ней?..

Я приобрел себе здесь бронзовое пресс-папье с не менее своеобразным, но более приятным и веселым сюжетом. На раковине гигантской садовой улитки, выпустившей рожки, едет наивно улыбающийся вам китаец, как бы погоняя ее простертыми вперед руками; а сбоку, к вытянутой шее слизняка и сзади, к самой его ракушке присосались две такие же улитки, только обыкновенной величины. В общем вся группа исполнена движения и самого веселого, добродушного юмора. Таков вообще характер народного творческого гения японцев.

3-го января.

Сегодня, в час дня, барон О. Р. Штакельберг принимал у себя на "Африке" министра иностранных дел, господина Мнойе, с супругой и дочерью. После осмотра крейсера им был предложен в адмиральской каюте роскошный завтрак, причем присутствовали все лица штаба, командиры русских судов и свободные от службы офицеры крейсера.

В десять часов утра в Токио, близ станции железной дороги вспыхнул значительный пожар. Тут, говорят, работали паровые помпы, принадлежащие железнодорожному управлению, и так как по близости масса воды, то с помощью их и удалось прекратить в непродолжительном времени дальнейшее распространение пламени, жертвой коего сделалось лишь несколько десятков домов и складочных сараев.

4-го января.

Вместе с А. А. Струве, В. Н. Бухариным и А. С. Малендой отправились мы сегодня с утра в Сибайю, национальный японский театр, славящийся лучшей драматической сценой в столице. Представления в Сибайе обыкновенно начинаются около полудня и длятся часов до девяти вечера; но нынче по случаю новогодних празднеств, начало их отнесено к десяти часам утра, а конец нередко протягивается за полночь и так будет продолжаться в течение всего "благополучного месяца веселостей". Сибайя находится в пределах большого квартала Асакса-Окурамайя, близ знаменитого асакского храма и неподалеку от Иошивары, известного квартала куртизанок. Улица, ведущая к театру, была полна народу, так что наши джене-рикши не без труда могли пробираться шажком между гуляющими и стоящими группами. Снаружи Сибайя несколько напоминает наши большие и масленичные балаганы. Вдоль карнизов крыши и верхней галереи подвешаны ряды шарообразных пунцовых фонарей, которыми унизан также и карниз нижней галереи. Между галерейными колонками, на баллюстраде, стоят громадные фонари-тюльпаны, а при главном входе — большие, длинные цилиндрические фонари è изображением герба (трилистник внутри круга), специально присвоенного этому театру. Тот же самый герб красуется на флагах, развевающихся на очень высоких шестах над самым зданием и на кровельке особой четырехугольной вышки, венчающей крышу Сибайи; вышка тоже украшена фонарями и транспарантами, с цветными изображениями трилистника. Над карнизом крыши, во всю длину его, непрерывно тянется сплошной ряд транспарантных щитов, на которых намалеваны красками герои и наиболее важные сцены даваемых сегодня пьес. Кроме того, названия этих пьес, начертанные большими черными знаками, вывешены на длинных холстах, прикрепленных рядом тесемчатых петель к высоким мачтовым шестам, имеющим форму глаголей. Противоположная сторона улицы занята целым рядом театральных чайных домов и ресторанов, между которыми наибольшей популярностью пользуются рестораны "Восходящее Солнце" и "Фудзияма". Над ними выставлены и предметные изображения их названий, нарисованные красками на вывесках.

Мы подъехали к Сибайе как раз в тот момент, когда в антракте между двумя пьесами часть закостюмированной труппы, в сопровождении нескольких музыкантов с гонгами, дудками, флейтами и барабаном, совершала свой торжественный выход на балкон наружной галереи для наибольшего возбуждения любопытства в уличной толпе. Под звуки пронзительной музыки, актеры, смотря по своему амплуа, принимали грозно-трагические, сентиментальные или комические позы, размахивали саблями и веерами, сильно жестикулировали, кривлялись и буффонили, пока наконец один из них не обратился к публике с речью, дав предварительно музыкантам знак замолчать. Он высокопарным декламаторским тоном излагал перед уличными слушателями все достоинства и заманчивые прелести предстоящей пьесы, зазывая их в театр и советуя поскорее запасаться немногими еще остающимися местами. Кто-нибудь из толпы иногда прерывал его каким-либо вопросом или замечанием, на которые оратор тотчас же давал ответ, отличавшийся, вероятно, известным юмором, потому что публика тотчас после этого разражалась гогочущим смехом, и затем, как ни в чем не бывало, возвращался к высокопарному тону, продолжая свою прерванную декламацию. Эти актерские выходы совершенно напоминают подобные же появления на балконах наших балаганных комедиантов "под качелями" на Масленице и Святой неделе, с тою лишь разницей, что у нас речи традиционного "деда" с кудельной бородой, изобилующие народным юмором, не отличаются высокопарностью.