Поднять Титаник! - Клайв Касслер

— Мне очень приятно слышать ваши уверения, капитан, — сказал Сэндекер, — однако вынужден повторить, что мне и после ваших слов ситуация представляется чрезвычайно сложной. Беря в этих условиях «Титаник» на буксир, вы неминуемо подвергаете риску ваши корабли и всех ваших парней. С этим тоже приходится считаться, согласитесь. Думаю, что наилучший вариант — дать возможность «Титанику» дрейфовать без посторонней помощи. Будем надеяться на лучшее. А что касается вас, джентльмены, то позвольте вас поблагодарить за готовность помочь, разрешите выразить самые искренние чувства восхищения… ну, и кроме того, я уполномочен приказать вам следующее. Отправляйтесь на свои суда, врубайте полный вперед и немедленно уходите в безопасный район.

Апхилл обменялся с Бутерой моментальными взглядами.

— Скажи мне, капитан, — обратился он к Бутере, — случалось ли тебе до сегодняшнего утра не исполнять приказы, исходящие от человека в звании адмирала?

— С сегодняшнего утра? — уточнил Бутера и наморщил для пущей значительности лоб, словно вспоминая, было ли сегодня что-нибудь подобное. — Во всяком случае, с тех пор, как позавтракал, такого вроде бы не случалось… Не стану уверять, но вроде и не случалось…

— Но уж если вам и впрямь так хочется быть с нами, — сказал быстро оценивающий ситуацию Питт, — мы, пожалуй, будем только рады, что в нашем полку прибыло.

— Можете считать, что в вашем полку действительно прибыло, — уверил его Бутера. — Кроме того, когда адмирал Кемпер посылал нас сюда, он сказал, что в случае, если нами не будет доставлен «Титаник» в целости и сохранности в гавань нью-йоркского порта, мы можем распрощаться с морской карьерой навсегда. Именно так, насколько я припоминаю, и выразился адмирал Кемпер. Из двух вариантов я выбираю буксировку «Титаника» в Нью-Йорк.

— Но это уже буквальный мятеж, — не без некоторого удовлетворения в голосе протянул Сэндекер. По его лицу было видно, что ответ капитанов пришелся ему по душе. Он внимательно оглядел всех присутствующих. — Значит, бунт на корабле? Что ж… О’кей, джентльмены, будем считать, что вы сами выбрали свою судьбу. Не уверен, что выбор ваш безупречен. Возможно, это означает — пойти вместе с нами ко дну. Однако будем считать, что выбор сделан. В таком случае здесь нам и вам в том числе делать больше нечего. Допивайте кофе и давайте займемся каждый своими профессиональными обязанностями. Если решили спасать «Титаник» и дальше, будем его спасать.

Капитан Иван Пароткин стоял возле переходного мостка левого борта. Держась одной рукой за поручень, он в бинокль разглядывал небо.

Капитан «Михаила Куркова» был мужчиной среднего роста с умным выразительным лицом, на котором практически никогда, даже в часы отдыха, не появлялось улыбки. Было ему под шестьдесят, однако в поредевших волосах не было еще и намека на седину. Теплый свитер плотно облегал торс и шею; на ногах были теплые шерстяные брюки и утепленные сапоги.

Первый помощник капитана коснулся руки Пароткина и, сумев, таким образом, привлечь к себе внимание, указал рукой на небо. С северо-востока появился мощный четырехмоторный бомбардировщик стратегической авиации и стал быстро приближаться, увеличиваясь в размерах. Через стекла своего бинокля Пароткин сумел разглядеть советские опознавательные знаки. Воздушный гигант, казалось, еле-еле движется и если не падает при такой ничтожной скорости в океан, то происходит это каким-то чудом. Внезапно под фюзеляжем черным прямоугольником обозначился люк, там что-то мелькнуло — и от медленно проплывающего бомбардировщика отделилась темная точка. Через несколько мгновений точка распустилась парашютом. Парашют начал медленный спуск в направлении корабля «Михаил Курков». Десантник, очевидно, рассчитывал приземлиться возле самого корабля, однако его немного отнесло в сторону от правого борта.

С «Михаила Куркова» тут же был спущен катер, который стремительно заплясал на гороподобных отлогих волнах.

Пароткин обернулся к первому помощнику:

— Как только его доставят на борт, проводи, пожалуйста, капитана Превлова ко мне в каюту. — Положив бинокль, капитан направился в сторону двери.

Буквально минут через двадцать замполит постучался в полированную дверь красного дерева, открыл ее и чуть отошел в сторону, пропуская в каюту гостя в мокрой насквозь одежде.

— Капитан Пароткин.

— Очень приятно. Капитан Превлов.

Несколько секунд мужчины изучающе рассматривали друг друга. Каждый понимал, что перед ним — профессионал. Некоторое преимущество Превлова заключалось в том, что ему дали возможность ознакомиться с послужным списком Пароткина. У капитана корабля такой возможности не было, и ему приходилось полагаться только на свою профессиональную наблюдательность. Вид Превлова не произвел приятного впечатления. Слишком гладкое, сытое лицо Превлова, лисий огонек в глазах — все это не вызывало симпатии и уж тем более доверия.

— У нас очень мало времени, — сказал Превлов. — Если мы можем прямо перейти к цели моего визита… Пароткин поднял руку.

— Все по порядку. Сначала переоденетесь и выпьете горячего чаю. У доктора Роговского — руководителя нашего научного совета — как раз ваш рост и размер.

При этих словах стоявший у двери замполит понимающе кивнул и вышел, закрыв за собой дверь.

— Ну и… — начал Пароткин. — Уверен, что сотрудник вашего ранга и вашего опыта прибывает на корабль отнюдь не для того, чтобы изучать особенности распространения урагана.

— В некотором смысле, вы правы. Скажите, вот вы заговорили про чай. А нет ли на вашем корабле чего-нибудь покрепче?

Пароткин отрицательно покачал головой.

— Прошу извинить, капитан. Когда я отправляюсь в рейс, то принципиально отказываюсь брать с собой хоть каплю спиртного. Не стану вас уверять, что команде эта моя привычка особенно по душе, однако отсутствие спиртного на борту имеет свои определенные преимущества.

— Адмирал Слоюк охарактеризовал вас как образец исполнительности.

— Не искушай судьбу.

Превлов расстегнул «молнию» парашютного комбинезона, он упал на пол.

— Боюсь, что вам придется изменить своему правилу, капитан. Мы, вы и я, намерены искушать судьбу, как никогда прежде ее не искушали.

Глава 57

Питт чувствовал себя словно на одиноком необитаемом острове, стоя на мостике «Титаника» и с болью в сердце наблюдая, как суда, еще недавно принимавшие самое деятельное участие в операции по спасению «Титаника» уходили в безопасные районы акватории к западному горизонту.

Последней в цепи кораблей уходила «Альгамбра». Сигнальным прожектором капитан «Альгамбры» просемафорил «счастливо оставаться» и «удачи». Когорта журналистов в последний раз направляла свои кинотеле — и фотообъективы в сторону «Титаника», эти кадры могли стать последними, запечатлевшими лайнер. Напрягая зрение, Дирк Питт вглядывался в толпу, пытаясь найти Дану Сигрем в толпе, но из-за плохой видимости не сумел разглядеть ее.

Питт, не отрываясь, следил за удаляющимися кораблями до тех самых пор, пока их силуэты не превратились в небольшие черные точки на горизонте. Только ракетный крейсер «Жюно» да «Каприкорн» оставались возле «Титаника», однако «Каприкорн» лишь дожидался, когда оба капитана буксировщиков дадут знак, что у них все готово, и тогда «Каприкорн» последует за ушедшими судами.

— Господин Питт?

Обернувшись, Питт увидел мужчину с мятым бледным лицом и фигурой, которая напоминала пивную бочку.

— Я шеф-повар Баском с «Уоллеса». Прибыл с двумя парнями, чтобы скоренько закрепить тут у вас конец троса.

Питт дружелюбно улыбнулся.

— Готов спорить, что тебя прозвали Дурной Баском.

— Так это ж за глаза. Прозвище тянется за мной еще с тех самых пор, когда ни о каком плавании я даже не мечтал, а только-только открыл свой бар в Сан-Диего. — Баском пожал плечами. Потом прищурился. — А как вы угадали?

— Капитан Бутера мне так красочно рассказывал про тебя… Заглазно аттестовал, что называется.

— Да, капитан мировой мужик.

— Сколько, ты полагаешь, уйдет времени на трос?

— Дадите вертолет, так при определенной удаче в час уложимся.

— С вертолетом никаких проблем, ради Бога. Тем более, что он принадлежит военным морякам. — Питт повернулся и посмотрел в сторону «Уоллеса», который под управлением капитана Бутеры медленно пятился в сторону «Титаника», между бортами обоих кораблей оставалось не больше сотни футов. — Насколько я понимаю, ты собираешься захватить вертолетом наш конец троса и с «Уоллеса» перебросить его на «Титаник»?

— Да, сэр, именно так, — ответил Баском. — Трос-то десять дюймов в диаметре, каждые семьдесят футов троса весят тонну. Так что, это перышко — еще то, что называется. Когда достаточно времени, и буксировать приходится мелкие суда, мы забрасываем на борт судна, которое берем на буксир, тонкий трос. К нему привязываем потолще, потом еще толще, к которому, в свою очередь, цепляем настоящий трос, за который будем тащить. Но для такой работы нужна электролебедка, а то и не одна. Ну а поскольку времени у нас в обрез, людей мало, то мы и решили пойти по пути наименьшего сопротивления. Нет смысла пополнять ряды пациентов с грыжей в лазарете.