Ложа чернокнижников - Роберт Ирвин

Когда можно будет без опасности для жизни вернуться в Лондон? Только после того, как город постигнет какая-нибудь немыслимая катастрофа, и в этой катастрофе от Хораполло-хауса останется лишь обгоревший остов, а обитатели его погибнут или разбегутся кто куда. Меня охватила ностальгия по будущему. В этом будущем мы с Салли сможем танцевать на улицах, так как музыка изменилась и городские стены пали. Мы и все наши друзья, взявшись за руки, будем резвиться и дурачиться под замшелыми арками и на заросших травой городских площадях. Загон для скота в тени Фондовой биржи будет стоять без присмотра, потому что нерадивые пастушки со своими милыми будут заниматься любовью среди развалин биржи. Обломки разрушенного Фестиваль-холла будут скатываться в Темзу, на берегу которой цыганки будут стирать свое разноцветное тряпье. Мимо по старой аллее легким галопом проскачет группа всадников. Купол собора Святого Павла разрушен, и по ночам в главном нефе собора горят костры. Арки собора украшают увитые цветами коровьи и овечьи черепа. Там любит собираться разношерстная толпа жестянщиков и гуртовщиков в ярких одеждах, выдающих ремесло каждого, они развлекают себя игрой на волынках и гитарах. Некоторые из участников этих пирушек задумчиво смотрят на обломки огромного каменного купола рухнувшего здания и размышляют. Этот город, наверное, строили великаны? На страже церквей и общественных зданий теперь стоят лишь загадочные статуи позабытых генералов и политиков — целое войско забытых богов Англии.

Потому что речь не только о Лондоне. Вся Англия покорилась лесным чарам и одичала. Теперь на этой земле каждый сам себе хозяин, а времена, когда дороги и люди были прямолинейными, остались лишь как воспоминание, от которого бросает в дрожь. Вдоль старых дорог через юго-западные равнины движутся караваны повозок, раскрашенных в яркие, жизнерадостные цвета, направляясь…

Стоявшая на четвереньках рядом с задней дверью Салли прервала мои мечты:

— Осталось полчаса, Питер.

Тогда-то я и решил записать все вышеизложенное. Это не зарисовка природы, как мне хотелось, но все же мне показалось, что нужно записать это в дневник. На самом деле этого хотелось моей правой руке, и я дал Наглой Лгунье волю.

Не успел я закончить запись, как Салли окликнула меня снова:

— Двадцать минут.

Как раз когда Салли должна была объявить, что осталось четверть часа, в дверях появилась Мод и приняла смущенную и вместе с тем горделивую позу. На ней был черный с розовым пеньюар, пояс с резинками и черные блестящие чулки. Она посмотрела на меня и приложила палец к губам. Я прошел за ней в спальню, где стоял густой запах благовоний.

Мод все еще стояла на коленях, пытаясь расстегнуть пряжку на ремне, когда Салли в соседней комнате крикнула: «Десять минут!» — но через несколько минут мы с Мод уже были в постели. Я навис над ней, приподнявшись на локтях, а Салли начала обратный отсчет: «Сто, девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь…»

У Мод был насмерть перепуганный вид.

— Пуск!

Пуск получился не ахти. Я с трудом вошел в Мод, а она была сильна напряжена. Ногтями она до крови расцарапала мне спину. Когда все закончилось, она посмотрела на пятна на простыне и заявила:

— Боже! Разве это не свинство — быть человеком?

Вслед за этим она выскочила из постели и, прыгая от радости, выбежала в соседнюю комнату.

— Салли! Салли! Мы сделали это!

— Молодцы! — слабым голосом ответила Салли.

— Это совсем не больно! Не больнее, чем прокалывать уши!

Затем Мод прискакала обратно в спальню и набросилась на меня:

— Давай сделаем это снова!

Насколько помнится, в тот день мы проделали это раз восемь. Салли подала нам обед в постель, и мы так и не оделись до самого вечера. Сейчас глубокая ночь, Мод спит и похрапывает во сне, а я лежу и все думаю над тем, что она мне сказала сегодня днем. После четвертого раза я посмотрел на нее и подумал, что у нее такой ангельский вид: роскошные черные волосы разметались по подушке, как нимб Духа Тьмы. И у меня само собой вырвалось:

— Когда я летал, ты мне привиделась в образе Дьявола.

Мод томно улыбнулась:

— Да, папа тоже говорит, что я — Дьявол.

— Папа?

— Ну да, Роберт Келли.

— Роберт Келли… Магистр?

— Конечно, дурачок. Я думала, ты уже давно догадался. Салли и то соображает быстрее тебя! Я поменяла фамилию, когда поссорилась с папой и пошла работать парикмахершей. Боулскин — это фамилия моей матери.

Я задумался на несколько минут, не зная что ответить.

— Ладно, но быть дочерью главного сатаниста еще не означает, что ты — Дьявол.

Теперь Мод не сразу нашлась, что ответить.

— Думаю, пришло время рассказать тебе, как я появилась на свет, — сказала она.

Ей потребовалось несколько часов, чтобы рассказать все от начала до конца. Она излагала события сбивчиво и бессвязно, забывая о том, что еще не успела объяснить многие важные вещи. К тому же пару раз мы прерывались, чтобы заняться любовью. Так или иначе — вот история Мод в том виде, в каком я ее реконструировал в своей голове.

Все началось с Алистера Кроули и гороскопов, составленных в день его рождения и смерти. Кроули (который в своей предыдущей инкарнации был известным французским оккультистом — Элифасом Леви) родился 12 октября 1875 года и был крещен именем Эдуард Александр. Он родился под знаком Рака, когда Солнце пребывало в Деве, а Луна — между Водолеем и Рыбами. А умер — 1 декабря 1947 года под знаком Стрельца и был кремирован 5 декабря в Брайтонском крематории. Отношения между Кроули и его учениками, с одной стороны, и посвященными Ложи чернокнижников, с другой, последние несколько лет были довольно напряженными. Тем не менее Роберт Келли и Чарльз Фелтон непременно должны были присутствовать на похоронах Кроули. Тогда же в Брайтоне они посоветовались с Джеральдом Йорком и другими старыми соратниками Кроули и вместе составили подробный гороскоп на час его смерти. Руководители Ложи понимали, что они должны действовать очень быстро. Была отобрана небольшая группа посвященных, и для них были куплены билеты на первый же пароход в Александрию.

Валютные ограничения, бывшие тогда в силе, доставили немало хлопот, и приготовления несколько затянулись, так что Роберт Келли со своими товарищами прибыл в Каир только 10 февраля 1948 года. Они были веселы, их охватило ликование оттого, что им удалось бежать из послевоенной Англии, с ее смогом и продовольственными карточками, а кроме того, они были молодыми и рьяными, а впереди их ожидало великое и опасное приключение. Они — это Роберт и его жена Элспет, Чарльз и Бриджет Фелтон, полковник Чалмерс, Джулиан и Рональд Силверз. Джулиан и Рональд были очень близкими друзьями. Это Рональд заразил Джулиана своим интересом к Египту. Многообещающий ученый-египтолог и лингвист, он был хранителем Британского музея, но ему удалось выхлопотать себе продолжительный отпуск. Путешественники остановились в отеле «Шеперде», и почти все наслаждались бледным зимним солнцем на верандах отеля, потягивая мятный чай, который им подавали слуги в фесках и длинных белых одеяниях. Кстати, Роберт и Элспет спали в той самой комнате, где останавливался Кроули на обратном пути из Гималаев. А Чалмерс и Силверз занимались подбором слуг и ослов. (Глядя из 1967 года, нам с Мод трудно было представить Чалмерса в здравом уме, занятого организацей каравана, но это было так. Еще труднее было себе представить Фелтона стройным и порывистым молодым человеком, но в те дни он, очевидно, был красив, хотя и не так красив, как Рональд.) Кроме того, Чалмерс приобрел несколько черных петухов.

На третий вечер после прибытия в Каир — а именно 12 февраля — они уже были готовы отправиться в Мемфис. Хотя сеанс магии, организованный Келли и Фелтоном в 1948 году, известен как Каирское Созидание, на самом деле все происходило в Мемфисе. Мемфис расположен к югу от Каира и пирамид Гизы. Проводники-копты с факелами повели их в пустыню, направляясь к группе деревушек, расположенных на территории столицы Древнего царства. Хотя со всех сторон раздавался лай диких собак и шакалы завывали вдали, наши ночные путешественники были преисполнены безумного ликования. Все курили набитые гашишем косяки. Большинство шло пешком, только Рональд сидел верхом на своем осле и играл на скрипке серенаду для Элспет. А Элспет в темно-синем одеянии жрицы танцевала перед ним. Она была женщиной неземной красоты, и все мужчины были в нее влюблены. (Когда я смотрю на Мод — ее дочь — мне нетрудно в это поверить.) Прошу прощения: все мужчины кроме Джулиана. Джулиан был влюблен в Рональда, но ни единым словом не обмолвился о своей страсти Рональду, а возможно, он не признавался в ней даже самому себе.

Деревушка Мит Рахина расположена в самом сердце того, что некогда было Мемфисом. В предрассветной полумгле чародеи проехали мимо деревенских лачуг и пальмовых рощиц и наконец оказались на территории бывшего храма Птаха. (Птах — бог, связанный с заупокойным культом.) Слугам было приказано развести огонь неподалеку от Алебастрового сфинкса. Хотя было еще рано и муэдзин еще не пропел призыв на утреннюю молитву, их прибытие в Мемфис не прошло незамеченным, и Келли пришлось заплатить старосте Мит Рахины, чтобы он приказал жителям деревни и их детям держаться подальше от места совершения обряда.