Вечерняя песня - Кэндис Кэмп

— И зачем только я согласилась на это? — на глаза девушки навернулись слезы. — Почему не оставила все, как есть? Не надо было вмешиваться в это.

— Лорды всегда опасны, — подтвердила Джемма. — Лучше не вмешиваться в их дела, ничего хорошего из этого не выходит, и страдаем мы, а не они.

— Не всегда, — возразила Алина. В ее случае пострадать должен был Джеймс. — Я должна что-то предпринять. А если я просто не отпущу Джеймса в Лондон этим летом?

— Но что, в таком случае, герцог сделает с Гарольдом и Берой?

— Я уверена, ничего плохого до тех пор, пока я открыто не восстану против него. А если буду тянуть время и делать вид, что не могу сдвинуть Джеймса с места, моей вины в этом не будет. Герцог продолжит угрожать расправой над родителями. Но раньше времени не сможет их обидеть.

— Он может причинить им страдания, не убивая, — мрачно заметила Джемма. — Или, убив только одного из них.

— Знаю. Но если я сумею убедить его, что мне никак не удается найти к Джеймсу подход, что он упрямится или подозревает неладное, герцог не станет трогать мать и отца. Ты так не считаешь?

— Не знаю, — Джемма покачала головой. — Знаю только, что не хотела бы оказаться на твоем месте.

— О, Джемма, я сама не раз пожалела. И все же рада, что согласилась на этот шаг, ибо, в противном случае, никогда бы не встретила сэра Джеймса.

— Не слишком ли дорогой ценой обошлась тебе встреча с прекрасным принцем?

— Нет, — Алина мечтательно улыбнулась. — Джеймс стоит того.

— А! — Джемма раздраженно махнула рукой. — Убеждать тебя в чем-то бесполезно.

— Да, наверное, ты права. И хуже всего, пожалуй, что сейчас я уже ни о чем не жалею.

Алина подняла глаза от шитья. Кажется, только что послышался далекий звук рога. Она замерла, прислушиваясь. И снова раздался далекий, едва различимый звук. Радостно вскрикнув, Алина вскочила со стула и бросила шитье. Вылетев из комнаты, побежала вверх по лестнице в башню, подобрав юбки и перепрыгивая через несколько ступеней. Ворвавшись в маленькую круглую башенку — самое высокое место в замке — стала всматриваться в сторону леса.

Да, это был Джеймс! Даже с такого расстояния Алина сумела различить фигуру мужа и его вороного жеребца. Круто повернувшись, она поспешила в спальню, пытаясь найти Джемму. Времени, чтобы принять ванну, переодеться и сделать прическу, как в прошлый раз, не было, но Алина все же сменила тунику на более красивую и надела на голову шляпку. Спустившись вниз по лестнице, она бегом пересекла главную залу и выбежала на крыльцо как раз в тот момент, когда во двор въехал Джеймс в сопровождении сэра Гая и других охотников.

Какое-то время Алина недвижно стояла на верхней ступеньке крыльца, но когда Джеймс спрыгнул на землю и стал стремительно подниматься ей навстречу, не смогла больше сдерживать себя. Быстро преодолев ступеньки, она бросилась в его объятия. Джеймс подхватил жену на руки и, крепко прижав к себе, тихо выругался, когда какое-то металлическое украшение на ее шляпке вонзилось в щеку.

А потом, к удивлению Алины, Джеймс не отпустил ее; а еще крепче прижал к себе и понес в замок. Засмеявшись, она обняла мужа за, шею.

— Сэр! Вы ведете себя просто неслыханно, — поддразнила Алина, наматывая на палец прядь его густых черных волос.

Бросив на жену исполненный желания взгляд, Джеймс проворчал:

— Мое поведение было бы еще более неслыханным, если бы мы остались на крыльце, — с этими словами он стал подниматься по лестнице на верхний этаж.

Алина тихонько засмеялась и, покраснев, спрятала лицо на плече мужа.

— Я распорядилась приготовить тебе ванну.

— Хорошо. Я очень тебе признателен за это. От Джеймса пахло лошадьми, потом, а лицо и одежда тоже не блистали чистотой. Алина улыбнулась.

— Ну, что ты.

Джеймс внес жену в спальню, а слуги, наполнявшие ванну водой, как по команде обернулись и уставились на них. Джеймс красноречиво махнул рукой в сторону двери.

— Марш отсюда.

Те немедленно раскланялись и вышли из комнаты. Когда супруги остались одни, Джеймс поставил жену на под и стал расстегивать свой пояс. Алина взволнованно смотрела, как он небрежно бросил пояс с мечом на спинку стула, потом направился к жене, рывком стягивая через голову тунику. Отбросив ее, он крепко прижал Алину к себе и жадно прильнул к губам. Сильные руки сорвали с ее головы шляпку и утонули в волне роскошных волос. Продолжая целовать, Джеймс оттеснял Алину назад, пока та не уперлась спиной в стену. Прижав жену к стене, он целовал и целовал ее, пока она не почувствовала слабость в коленях. С губ Джеймса сорвался тихий стон.

— Я не могу ждать, — прошептал он, опуская руки на ее бедра и приподнимая подол туники.

Вот обнажились стройные ноги в чулках. Ей было нестерпимо жарко, она хотела Джеймса так, же сильно, как и он ее. Расстегнув его штаны, она потянула их вниз, выпуская на свободу напряженную, пульсирующую плоть. Джеймс, не отрываясь, смотрел на жену блестящими от возбуждения голубыми глазами. И в ту же минуту поднял ее, удерживая за бедра.

Алина тихо вскрикнула. Они с Джеймсом снова стали единым целым. Она обхватила руками его шею, а ногами — талию. Прижав Алину к стене, Джеймс больше не мог сдерживаться. Алина не замечала, что муж потный и грязный. Он пронзал ее, с каждым разом стараясь войти все глубже.

Алина страстно прильнула к мужу, повторяя каждое его движение. Но вдруг почувствовала, что не в силах больше выносить сладкую пытку. Она громко закричала, царапая ногтями спину Джеймса, одновременно он глухо застонал, отдавая любимой частичку себя.

Минуту они так и стояли, замерев на месте, а потом Джеймс отступил назад, опустил жену и с беспокойством посмотрел на нее.

— С тобой все в порядке? Я не сделал тебе больно?

— Нет, — слегка смутившись, Алина улыбнулась.

— Прости. Я не мог больше ждать. Я… — он кивнул на тунику Алины. — Я испачкал твою одежду.

— Ничего страшного, ее выстирают.

Притянув Алину к себе, Джеймс поцеловал ее.

— Я люблю тебя. Никогда еще я не доверял ни одному человеку, не входящему в нашу семью. И вот теперь вручаю сердце племяннице моего злейшего врага. Наверное, я дурак, да?

Алина судорожно вздохнула.

— Ты не дурак. Но я… — ты серьезно? Ты и в самом деле отдаешь мне свое сердце? — она напряженно посмотрела Джеймсу в глаза.

Тот ответил твердым взглядом.

— Да. Думаю, это так. За время разлуки я много размышлял. И теперь уверен — я влюбился в тебя, как ни сопротивлялся этому. Никогда бы не подумал, что со мной может такое произойти. Еще ни одной женщине не удавалось очаровать меня. Я всегда оставался непоколебимым к их обаянию. А ты, ты держишь на своей ладони мое сердце и мою жизнь.